Золотая шпага - Юрий Никитин

– Ты меня жди!

– Обязательно, – пообещал Засядько. Он вытащил изкармана медальон, надел ей на тонкую детскую шею. – Это тебе.

Кэт потянула дочь, детские руки расцепились. Кэт так иусадила малышку в телегу: ребенок не отрывал глаз от красивого мужественногоофицера с темным, как грозовая туча, лицом, при одном имени которого мамавсякий раз плачет горько и безутешно.

Возница помог Грессеру собрать золотые монеты, наконецтелега повернула по большому кругу. Грессер поклонился:

– Мы… в самом деле бесконечно признательны. Как тольковернемся в Россию, я верну все с процентами.

Александр пожал плечами:

– Не стоит.

– Я это обязательно сделаю, – объявил Грессер. Оноживал на глазах. Морщины на сером лице разгладились, он гордовыпрямился. – Для моего состояния это сущая безделица. Укажите толькоадрес, по которому переслать.

– В действующей армии какие адреса? Но я же сказал, мнеэто ничего не стоило. Так что и благодарности не стоит. За такой пустяк.

Он надеялся, что это не прозвучит оскорблением, но онинапряженно ждали от него чего-то подобного, не мог же этот малоросс не воспользоватьсяслучаем унизить, никто не устоит перед искушением… и поняли его так, какожидали понять, он увидел по их изменившимся лицам.

Грессер вырвал кнут и вожжи из рук возницы, озлобленнохлестнул коней. Те заржали и понесли. Загрохотали колеса, взвилось облачкожелтой пыли. Но и в нем Александр разглядел детские ручки, что тянулись к немутрогательно и настойчиво.

Загребая ногами песок, он вернулся к своим солдатам. Те ужеодевались, как овцы толпились вокруг Афонина. Тот, размахивая руками, изображалнечто огромное и ужасное, с которым, судя по упоминанию его имени, их отважныйкапитан сражался на корабле-призраке. А потом, когда всех побил ипотоптал, он ходил по кораблю и видел, как призраки прячутся по углам, в каютебравый российский капитан обнаружил только что раскуренную трубку с турецкимтабаком, еще слюни на мундштуке не высохли, а на столе чашки с тем же турецкимкофе, совсем горячим, а за спиной звякала посуда, и призраки перешептывались,как все же сгубить отважных российских солдат!

В очередном кровавом десанте на один из десятковостровов он привычно остался цел и невредим, только с головы до ног забрызгалсякровью. Зато не повезло Куприянову. Едва ступив на землю, он получил сильныйудар саблей по голове от турецкого солдата. Засядько распорядился храброгопоручика перенести на корабль, чтобы врачи оказали ему посильную помощь.

Спустя неделю, когда он посетил раненого друга, тот ужеулыбался:

– А здорово мы их?

– Здорово, – ответил Александр.

От врача он знал, что состояние поручика еще тяжелое. Ранане заживала. Куприянов сильно исхудал, глаза ввалились и потускнели. Многоразговаривать ему не разрешали, поэтому Засядько, не вдаваясь в рассуждения,вскоре попрощался и ушел.

Из Европы продолжали приходить неутешительные вести. АлександрI приказал произвести новый набор и предписал духовенству проповедоватьОтечественную войну. Англия ссудила шесть миллионов фунтов. Пруссия двинуласвои заново укомплектованные войска, Швеция примкнула к союзникам. ОднакоНаполеон без труда сокрушил прусскую армию. Мелких королей и герцогов изгнал изкняжеств, пощадив только князей саксонских, ибо при дворе одного из них –герцога Саксен-Веймарского – жили величайшие умы Германии: Гете, Виланд,Шиллер, Йоганн фон Мюллер. Германия была разгромлена. Затем Наполеон в битвепри Фридланде разгромил русские войска. Говорят, что, когда русский командующийБеннигсен, желая сохранить за собой дорогу на Кенигсберг, перешел Алле и сбилвойско в кучу в узкой лощине на левом берегу реки, Наполеон воскликнул: «Не каждыйдень поймаешь неприятеля на такой ошибке!» Через несколько дней был заключенТильзитский мир, который положил конец существованию и четвертой коалиции.

– А что теперь? – спрашивал Куприянов. Он все ещене поднимался с больничной койки.

– Вернемся домой, – высказал догадку Засядько.

– Я в это уже не верю!

– Александр Первый и Наполеон делят мир. Две самые могучиевоенные монархии Бонапарт сокрушил, а третью склонил содействовать своимзамыслам. Надеюсь, что теперь мы сможем наконец отдохнуть от кровопролития.А я… займусь своими делами.

– А сейчас ты чем занимался?

– Служил. А теперь буду работать.

Засядько ошибся. Ракетами заниматься не пришлось, снова емувыпал бранный путь. Александр I возобновил войну с Турцией. Сразу повозвращении из архипелагской экспедиции Засядько был направлен в действующуюармию на турецкий фронт.

В первый же день по прибытии он отличился привзятии Измаила и за беспримерную храбрость и распорядительность былнагражден орденом Святого Владимира IV степени с бантом.

Силы русских и турецких войск были примерно равны: около 80тысяч с той и другой стороны. Но русские были закалены в боях, хорошоснаряжены, ими командовали такие опытные военачальники, как Кутузов,Милорадович, Марков, Воинов, Исаев, Платов, Засс и французский эмигрантЛанжерон при главнокомандующем Прозоровском. Турецкая армия была плохоорганизована, а начальствовал над нею великий визирь Юсуф, восьмидесятилетнийстарик, известный главным образом по тем поражениям, какие нанес ему Наполеонво время египетской кампании. Однако, несмотря на это, турецкая армия сражаласьс таким упорством и отвагой, что русские войска потерпели ряд поражений. Приштурме Браилова русские потеряли 5 тысяч человек, причем штурм был отбит.Говорят, главнокомандующий заплакал, узнав об этом.

Неудачная попытка захватить Кладов окончательно сокрушилаПрозоровского. Он скончался 21 августа, его преемником стал Багратион. Начавосаду Силистрии, он тоже потерпел поражение и ушел обратно за Дунай, имея ввойсках 20 тысяч больных и раненых.

Багратион был отозван в Петербург, и главнокомандующим былназначен граф Каменский. С 22-го по 26 мая он произвел переправу черезреку неподалеку от Гирсова и направился к Шумле, по пути уничтожив довольнозначительное войско Пехлеван-паши. В этом сражении снова от­личилсяЗасядько. Он умело сосредоточил своих солдат на самом уязвимом участке и мощнымударом опрокинул турецкие ряды.

6 июня был взят Туртукай. За удачный штурм Александру былпожалован орден Святой Анны II степени. Однако высокая награда его не радовала.Он с грустью отмечал, что уже второй год Турция со своими нерегулярнымивойсками и стариком главнокомандующим, которого французы били в Египте,ухитряется успешно сражаться с русской армией. В кампании 1810 годарусские потеряли убитыми и умершими от ран и болезней 27 тысяч человек, несчитая 9 тысяч, которые стали совершенно непригодны к военной службе. ОдноЗасядько мог сказать себе в утешение: в его батальоне еще ни один человек неумер от болезней. Он строго следил за обмундированием своих солдат и снабжениемих в достаточном количестве медикаментами.