Разведчик в Вечном городе. Операции КГБ в Италии - Леонид Колосов

Черепа и кинжалы, перекрещенные кости и факелы могильщиков. На знаменах, мундирах и кокардах. Обратите внимание — все символы фашистов воспевают смерть. Игра в устрашение? Нет, программа… Через насилие и кровь — к власти. Прошло почти три десятилетия с тех пор, как умолкло эхо последнего выстрела последней мировой войны. Смешался с пылью Нюрнберга прах нацистских убийц, в глубоких стариков превратились те, кто, прикрывшись чужим именем или воспользовавшись купленным милосердием, сумели избежать возмездия за газовые камеры и крематории Освенцима, Май-данека, Дахау… Для нынешнего поколения молодых уже потеряли свое страшное звучание названия этих городов, где работали фабрики смерти, где кости чудовищно умерщвленных людей перемалывались в муку, содранная кожа натягивалась на абажуры для торшеров, а волосами женщин и косичками девчонок набивались солдатские матрацы.

Не все из того, что стало Историей, имеют право забыть или простить люди. Нет, не только потому, что это было бы грубым оскорблением памяти миллионов человеческих душ, загубленных фашистами, но и по другой причине. Вновь поднимают голову те, кто вытащил из сундуков черные рубашки, те, кому сумели привить вкус к убийствам, поджогам и насилию, те, кто орут фашистские гимны, проповедуют расовую ненависть, раздувают огонь фашистского террора, пытаются объединиться в «черный интернационал» для того, чтобы попробовать возвратить Европу к временам нацистского мракобесия.

В Федеративной Республике Германии — это группировки, в которых нашли приют остатки неонацистской партии НДП; во Франции — распущенная, но не исчезнувшая организация «Новый порядок», тесно связанная с террористами из ОАСа; в Австрии — «Зеленые береты», в Греции, Испании и Италии — легальные фашистские партии.

Особую тревогу вызывает сегодня Италия. Именно сюда переместился центр террористической активности фашистских и правоэкстремистских сил. Именно здесь сегодня развиваются опасные процессы, которые вышли за рамки отдельных провокаций, превратились в стратегию. В «стратегию напряженности», которая имеет целевую направленность — свержение существующего республиканского строя на Апеннинах и установление фашистской диктатуры. Почему выбрана Италия? Нет, отнюдь не потому, что она является «слабым звеном» в цепи западноевропейских буржуазных государств. Как раз наоборот. Здесь — арена наиболее жарких классовых схваток. Здесь растет и ширится демократическое движение за выход страны из НАТО, за ликвидацию на апеннинской земле иностранных военных баз. Именно поэтому Италия стала основным местом действий международной фашистской реакции, связанной с империалистическими разведками и наиболее агрессивными кругами НАТО, не оставляющими надежд на упрочение здесь своих позиций.

Международная федерация участников движения Сопротивления опубликовала в свое время документ «Неофашизм в Италии». В предисловии к нему говорится: «Среди приверженцев прошлого особое место занимает итальянский неофашизм. Опасность, которую он представляет, возможно, недооценивается за рубежом из-за неосведомленности… Неофашизм в Италии отнюдь не новое явление. Уже через несколько месяцев после войны он снова всплыл на поверхность. Поэтому возникает вопрос, не следует ли назвать его просто «фашизм», а не «неофашизм»?

«Итальянское социальное движение» (ИСД) — фашистская партия, основным ядром которой явились недобитые чернорубашечники, родилась в Вечном городе в самом конце 1946 года. В числе ее основателей находились бывший секретарь римских фашистов Артуро Микелини и выдававший себя за внебрачного сына Муссолини некто Пино Ромуальди.

В стране, где фашизм господствовал более двух десятилетий, где его приверженцам предоставлялись немалые льготы и где оставшиеся не у дел чернорубашечники усматривали в возврате к прежней диктатуре единственную возможность вернуть утраченные привилегии, создание новой партии должно было, естественно, найти определенный отклик. И действительно, в ИСД потянулись вылезшие из нор приспешники Муссолини, мелкие государственные служащие, лавочники, ремесленники и разный сброд — от мелких жуликов до профессиональных сутенеров. Нет, до поры до времени они не показывали зубов, старались держаться немного правее крайне правого крыла правящей христианско-демократической партии, выдавали себя за «представителей порядка», которые имеют одну-единственную цель — «преградить путь левым», защитить демократический строй, который-де фашисты «очень уважают». Это пришлось по вкусу правящим кругам. Перед неочернорубашечниками открыли зеленый свет. Им предоставили возможность включиться в политическую жизнь страны, добиться признания в качестве оппозиционной партии, существующей в соответствии с конституцией. На первых после вступления в силу республиканской конституции всеобщих выборах, состоявшихся 18 апреля 1948 года, ИСД получила около 527 тысяч голосов. Это пока немного. Всего лишь около 2 процентов от общего числа избирателей. Но в списках итальянского парламента уже официально числятся семь синьоров, представляющих «итальянское социальное движение». Из них шесть занимают кресла в крайнем правом углу амфитеатра палаты депутатов, один — в сенате… Они, естественно, не носят в петлицах фашистских значков и стараются избегать черного цвета в одежде, но они — фашисты… На следующих выборах в 1953 году ИСД получило втрое больше голосов. В палате депутатов уже сидят 24 и в сенате 11 представителей «социального движения». У них заметно прибавляется нахальства. Они «официально» высказывают мнение по всем наиболее важным экономическим и политическим проблемам страны, как и полагается «респектабельной» партии, находящейся в оппозиции. Правда, пока еще не слышно разговоров о необходимости «нового порядка» в Италии. Усиливается лишь антидемократический вой неочернорубашечников, который опять-таки приятно щекочет нервы некоторым представителям итальянской промышленной и финансовой олигархии и кое-кому за рубежом. В самой партии идет глухая борьба между Артуро Микелини, который поставил ИСД в услужение христианско-демократической партии, и Джорджо Альмиранте — представителем «твердолобых», призывающих к открытому и систематическому насилию. Схватка закончилась неожиданно. Не подготовленный к длительным идеологическим дискуссиям старый бухгалтер Микелини, страдавший к тому же сердечной недостаточностью, отправился в июне 1969 года вслед за обожаемым им Муссолини. Альми-ранте занял пост секретаря ИСД. Голос его немедленно приобретает металлический тембр. «Мы — та партия, которую ждала антикоммунистическая Италия, — изрекает он на митингах. — Мы получим голоса не только тех, кто недоволен, но и тех, кто охвачен возмущением и гневом… Называя нас фашистами, они делают нам комплимент. Мы — фашисты и боремся за спасение Италии от пагубных последствий демократии». Ближайшие сподвижники итальянского нового фюрера выражаются менее замысловато: «Демократия — зараза, и ее надо задушить». Это уже что-то из арсенала Бенито Муссолини. Пятьдесят с лишним лет тому назад, готовя поход чернорубашечников на Рим, он орал, потрясая кулаками и брызгая слюной: «Мы ответим тем, что переломаем всем кости, беспощадно, как хирурги».

Альмиранте иногда деликатничает. На IX съезде ИСД в конце 1970 года он всего лишь «намекнул» на то, что «партия готова к выступлениям на улице и в парламенте». Деликатность вызвана тем, что приближаются внеочередные парламентские выборы.