На крыльях орла - Кен Фоллетт

Но переговоры по освобождению Пола и Билла притормозились, и Перо хотел поехать в Тегеран, чтобы выложиться по полной в последней попытке достичь законного решения, перед тем как Саймонс и команда будут рисковать своими жизнями в нападении на тюрьму.

В бизнесе случались времена, когда «ЭДС» была готова признать свое поражение, но добивалась победы, потому что Перо лично настоял на том, чтобы пройти еще одну милю. Вот в этом-то и заключался смысл лидерства.

Именно это он и говорил себе, и это все было правдой, но для такой поездки существовала еще одна причина. Перо просто не мог сидеть в Далласе, в спокойствии и безопасности, в то время как другие люди рисковали своими жизнями по его указаниям.

Перо слишком хорошо знал, что если его заключат в тюрьму в Иране, то и он, и его коллеги, и его компания окажутся в еще большей беде, чем были теперь. Его терзала мысль, следует ли ему поступить разумно и остаться или же надо последовать своим самым глубоким инстинктам и поехать? Это оказалось нравственной дилеммой. Он обсудил ее со своей матерью.

Лулу Мэй знала, что умирает. И также знала, что, даже если Перо вернется обратно живым и здоровым через несколько дней, она уже может не дождаться сына. Рак быстро разрушал ее тело, но ничто не вредило ее уму, и ее понимание правильного и неправильного было таким же отчетливым, как и всегда.

– У тебя нет выбора, Росс, – сказала она. – Это твои люди. Ты послал их туда. Они не сделали ничего плохого. Наше правительство не поможет им. Ты несешь ответственность за них. Вызволить их – твое дело. Ты обязан ехать.

И так он оказался здесь, чувствуя, что поступает правильно, хотя и не слишком разумно.

Самолет перелетел через пустыню и взмыл вверх над горами Западного Ирана. В отличие от Саймонса, Кобёрна и Поше Перо был незнаком с физической опасностью. Он был слишком молод для участия во Второй мировой войне и слишком стар для Вьетнама, а война в Корее закончилась, пока лейтенант Перо плыл туда на борту эсминца «Сигурни» военно-морских сил США. В него стреляли всего лишь один раз в ходе кампании по освобождению военнопленных во время приземления в джунглях в Лаосе на борту древнего «DC3». Он услышал свистящие звуки, но не осознал, что самолет был поврежден, пока тот не приземлился. Наиболее пугающее приключение со времен грабителей на маршруте по разноске газет в Тексаркане произошло с ним в другом самолете над Лаосом, когда отворилась дверь рядом с его креслом. Он крепко спал. Когда Перо проснулся, он на мгновенье поискал свет, пока не понял, что высунулся из самолета. К счастью, он был пристегнут ремнями.

Сегодня Перо не сидел рядом с дверью.

Он посмотрел в иллюминатор и увидел в похожем на чашу углублении в горах город Тегеран, беспорядочную застройку цвета грязи, испещренную белыми точками небоскребов. Самолет начал снижаться.

О’кей, подумал он, мы снижаемся. Пора начать думать и использовать твои мозги, Перо.

Когда самолет приземлился, он почувствовал в себе напряжение, взвинченность, состояние боевой готовности: уровень адреналина рос.

Катившийся самолет остановился. Несколько солдат с пулеметами через плечо неторопливо прогуливались по бетонированной дорожке.

Перо направился к выходу. Летчик открыл багажное отделение и подал ему сетчатый мешок с видеолентами.

Перо и пилот пошли по бетонному покрытию. Хауэлл и Янг следовали за ними, неся свои чемоданы.

Перо ощутил благодарность за свою внешность, не бросавшуюся в глаза. Он подумал о друге-норвежце, высоком белокуром Адонисе, который жаловался на свою слишком впечатляющую фактуру.

– Тебе повезло, Росс, – говаривал он. – Когда ты входишь в комнату, никто не обращает на тебя внимание. Когда люди видят меня, они ожидают слишком многого, а я не могу оправдать их ожиданий. – Уж его-то никто не принял бы за курьера. Но Перо – невысокого роста, с заурядным лицом и в одежде из магазина готового платья – выглядел в этой роли убедительно.

Они вошли в терминал. Перо сказал себе, что военные, которые управляли аэропортом, и Министерство юстиции, на которое работал Дадгар, были двумя разными правительственными организациями; и если одна из них знает, что делает другая или кого она ищет, ну, это должно было быть самой эффективной работой в истории правительства.

Перо подошел к стойке и подал свой паспорт.

В него поставили печать и отдали документ обратно.

Он пошел дальше.

Его не остановили на таможне.

Пилот показал ему, где оставить сетку с видеокассетами. Перо положил ее, затем попрощался с пилотом.

Он осмотрелся и увидел другого высокого, достойного вида друга: Кина Тейлора. Тейлор нравился Перо.

– Привет, Росс, как все прошло? – поинтересовался Тейлор.

– Прекрасно, – ответил Перо с улыбкой. – Они не искали отвратительного американца.

Они покинули аэропорт. Перо сказал:

– Вы довольны, что я не послал вас сюда из-за какой-нибудь административной ерунды?

– Конечно доволен, – ответил Тейлор.

Они сели в машину Тейлора. Хауэлл и Янг расположились на заднем сиденье.

Когда они отъехали, Тейлор промолвил:

– Я собираюсь ехать окольными путями во избежание мест возможных столкновений.

Перо это не показалось ободряющим.

По обеим сторонам дороги стояли высокие недостроенные дома с кранами наверху. Похоже, все работы были прекращены. Присмотревшись, Перо увидел, что в этих остовах живут люди. Это выглядело весьма подходящим символом того, что шах слишком быстро пытался модернизировать Иран.

Тейлор говорил об автомобилях. Он загнал все автомобили «ЭДС» на школьную игровую площадку и нанял несколько иранцев для охраны, но обнаружил, что иранцы устроили здесь магазин подержанных автомобилей и продавали их.

Как бросилось в глаза Перо, у каждой бензозаправки стояли длинные очереди. Он нашел это иронией судьбы для страны, богатой нефтью. В очередях стояли не только автомобили, но и люди с канистрами.

– Что они делают? – спросил Перо. – Если у них нет автомобилей, зачем им горючее?

– Они продадут его тому, кто больше заплатит, – объяснил Тейлор. – Или ты можешь нанять иранца, чтобы он стоял в очереди вместо тебя.

На короткое время их остановили на дорожном посту. Проехав дальше, они увидели несколько пылающих автомобилей. Вокруг стояло много гражданских с пулеметами. Далее на протяжении мили или двух картина была мирной, потом Перо вновь увидел горящие автомобили, еще пулеметы, еще один блокпост на дороге. Такие картины должны были наводить ужас, но почему-то этого не случалось. Перо показалось, что люди просто наслаждаются тем, что для перемены они дали волю своим чувствам теперь, когда железная хватка шаха наконец ослабла. Определенно, насколько ему было видно, военные не делали ничего для поддержания порядка.