Канун - Михаил Зуев

– Ну, как-как. Птенцов вырастили, взлетели, от зимы на юг полетели. Весной обратно вернулись. Что здесь сложного?

– Да вроде ничего, Док. Кроме одного маленького вопроса. А как они знают, куда лететь? Как ориентируются?

– Ой, Олаф, ну полно вам. По магнитным линиям, как еще!

– Парадоксальная ситуация, Док. Чем дальше заходит ваша наука, тем глубже она копает сама себе могилу. Своими собственными шаловливыми ручками. В этом случае – тоже.

– А ну-ка поясните, Олаф.

– Раньше перелетных птиц окольцовывали на месте их обитания. А потом отлавливали, например на месте зимовки, и смотрели – те ли это птички или не те.

– И что?

– Да ничего. Птички оказывались «те». Но вот как они туда попали, какими путями летели, установить таким способом было невозможно. А теперь все изменилось. Появилась технология окольцовывания птиц с помощью GPS-трекеров. Трекер на автономном питании, включается сам на семьдесят секунд от восьми до десяти раз в год. Может включаться чаще, но тогда батарейка сядет раньше. И вот интересные вещи оказались с этими птицами.

– Какие?

– Они не просто летят с севера на юг и обратно. Они летят по устойчивым миграционным маршрутам. По специальным воздушным коридорам, организованным столь же разумно, что и коридоры для авиационного трафика. Спрашивается вопрос. Авиационный трафик – дело головы и рук человека. А кто создавал коридоры для птичьей миграции? Но и это еще не всё. Помните все эти новости – киты и дельфины выбрасываются на берег и погибают?

– Как не помнить, Олаф! Люди столько сил тратят, чтобы стащить их с мелей обратно в глубокую воду!

– Именно! Но это касается тех, кого обнаружили вовремя. А сколько трагедий остается за кадром… И вот вопрос: эти морские млекопитающие, с их высокоорганизованными мозгами, с интеллектом – они что, идиоты? Выпрыгивать на мель и биться о скалы насмерть – это такая дельфинья романтика?

– Вряд ли, Олаф.

– Ну и в чем же причина?

– То, что я читал и слышал, – у них происходит какая-то ошибка навигации.

– Ну да, справедливо, – лицо Олафа опять украшало насмешливое выражение, – плыл себе кит, плыл, нашел где-то в океане тонну водки, принял, в мозгах у него зашумело, эхолот сбился, и – хуяк! – выпрыгнул, болезный, на рифы!

– Да, так…

– Это один кит, Док. А их не один, а сто. Значит, каждый из ста нашел по тонне водки? И одномоментно у них у всех съехала крыша? Так?!

Док напрягся.

– А на следующий день водки нет, все киты плавают трезвые, и рифы пусты. Так, Док?

– Скорее всего… нет, Олаф. Не так.

– А как?

– Не знаю.

– А теперь, Док, приплюсуйте сюда то, что мы только что говорили о птичьих миграциях. И так вроде получается, что все они летают, плавают, ходят, прыгают – не просто так. А пользуются каким-то интересным механизмом. Этот механизм сохраняет им жизнь. А иногда сбоит – и приносит смерть. Кстати, Док. Откуда мы знаем про китов и дельфинов?

– Оттуда, что они большие и заметные.

– А птицы?

– Маленькие и незаметные.

– Ага-ага. То есть в случае, если этот механизм дает сбой на птицах, то что происходит?

– Очевидно, Олаф, они не долетают. Например, падают в океан. И никому там до них и их трагедии нет никакого дела.

Олаф радостно посмотрел на Дока.

– Ну а теперь, Док, нам осталось сказать еще одну маленькую вещь. Как ведет себя стая птиц при миграции? Как ведет себя стадо китов и дельфинов?

– Очень организованно, Олаф.

– Ваш ответ принят, Док. Но, похоже, вы боитесь пойти дальше в ваших рассуждениях. Я сделаю это за вас.

– Не боюсь, Олаф. Все они на маршруте ведут себя как единый организм!

– Именно. Только не организм, а над-организм. Роид. Не пытайтесь искать термин в Гугле. Его там нет. Думаю, излишне говорить, что обмен информацией с навигационной системой у роида идет в обоих направлениях. Как и любой приличный навигатор, эта система заранее предупреждает движущиеся роиды о проблемах на маршруте.

– И значит… – начал Док.

– …значит, если она дает фатальный сбой, роид, находящийся в данный момент времени под ее управлением, погибает. Отсюда такие масштабы трагедий – не одна-две особи, как там, в полицейских протоколах говорится, «не справившиеся с управлением», а целый роид – целое стадо, целая стая. А теперь давайте экстраполируем этот механизм на человека. Даже не на человека, а на человечество. У птичек и зверюшек он есть, а у «царя зверей» – отсутствует? Так?

– Не может быть… – протянул Док.

– Тогда где же он? Почему человеку нужен компас и навигатор, а грязный баклан, страдающий дизентерией от поедания гнилой рыбы, прекрасно управляется без приборов? Как так?

– Не знаю, Олаф.

– У человека есть роидный механизм, Док. Но он выключен. На месте этого модуля, когда-то работавшего, ничего нет. Выдран, что называется, с корнем с печатной платы. Хотя убрали не всё. Оставили жалкие подобия. Феномен толпы, например. Даже говорить о нем не хочется – настолько это мерзко. В толпе нет отдельных людей. Есть роид – агрессивный, неповоротливый, часто с суицидальными наклонностями.

– Да, Олаф, согласен.

– Я называю это «нижней» роидностью. Сейчас в человеческой роидности сосредоточено все самое худшее, самое агрессивное, самое низкое, самое криминальное. Вдобавок отдельно взятому человеку с самого детства впечатывают в сознание установки: ты индивидуал, твои права и свободы индивидуальны, индивидуальное превыше общественного. И крах социализма здесь работает в качестве подтверждения. Говорят – смотрите, коммунисты залили мир кровью, и что в итоге? И ответить-то нечего. А что можно ответить, если роидный механизм управления личностью отключен? Должно же быть иначе!

Олаф замолчал, собираясь с мыслями.

– Но есть и «верхняя» роидность! Над-организм осваивает ноосферу, живет в ней, совершенствует ее! Освоить ноосферу отдельными индивидуумами нереально. А людям сейчас говорят «однова живем», и всё. На самом же деле жизнь есть череда перерождений, а «со-знание» и «со-весть» не пустые слова, а краеугольные понятия! Только никто не учит, что в словах нужно поставить дефисы. Чтобы пустые слова наполнились смыслом, понятным каждому.

– Олаф, значит, люди с имплементированным патчем…

– …это люди с «верхней» роидностью, способные в любой момент становиться из индивидуалов – над-организмом и использовать всю мощь своего над-организма для строительства своего мира. В этой «верхней» роидности нет места алчности и внутривидовой агрессии. Но, чтобы вид выжил в таких условиях, нужно еще одно привходящее условие.

– Какое?