Вещие сны - Кей Хупер
Шрифт:
Интервал:
Тетушка Сара ничего не сказала по этому поводу, но через несколько недель их дом уже продавался — они переехали в Атланту.
А сейчас Джоанна, глубоко вздохнув, сказала:
— Тетушка Сара учила меня не строить предположений, так что я, пожалуй, не буду зря говорить, а подожду, пока шериф кого-нибудь арестует.
— Он хочет арестовать мистера Барлоу? — сгорая от любопытства, поспешно спросила Мэвис.
— Сомневаюсь, — сухо ответила Джоанна, жалея, что вообще ввязалась в этот разговор. — Но я ведь не работаю в Отделе шерифа…
Мэвис не смогла скрыть разочарования.
— Я думала, шериф вам все рассказывает, — недовольно протянула она.
— Сожалею, но я ничего не знаю. Приятно было побеседовать, Мэвис.
— Мне тоже, Джоанна. Заходите в аптеку, я угощу вас коктейлем с шерри.
— Спасибо, обязательно зайду. — Джоанна смотрела, как Мэвис заспешила прочь, причем отнюдь не в сторону своего дома, а к ближайшему магазину, очевидно, желая продолжить обсуждение животрепещущей темы.
— Черт! — тихо выругалась Джоанна, но этим дела не поправишь.
— Спешит измазать его дегтем и вывалять в перьях, — услышала Джоанна женский голос. — Не буквально, конечно.
Джоанна оглянулась и увидела в открытых дверях магазина «На углу» экзотическую блондинку, которая в Атланте приняла ее за Кэролайн.
— Здравствуйте еще раз, — сказала блондинка. — Меня зовут Лисса Мейтленд.
Красивая женщина лет тридцати пяти, она одевалась с небрежной элегантностью — это запомнилось Джоанне еще по Атланте. Сегодня на ней были черные брюки, шелковая блуза и гобеленовый жилет, а светлые волосы она зачесала наверх. Глаза у нее действительно редкостно красивого зеленого цвета, поскольку, как определила Джоанна, контактных линз она не носит.
— А я — Джоанна Флинн.
Лисса улыбнулась.
— Да, так мне и говорили. Должна сказать, мне очень приятно, что вы реально существуете, а не являетесь порождением моего разыгравшегося воображения.
Джоанна сделала два шага к ней.
— Меня это, знаете, тоже потрясло. Я имею в виду, когда дважды приняли за женщину, о которой я и не слышала.
— Представляю себе. — Лисса с неприкрытым интересом рассматривала ее. — И поэтому вы решили приехать в Клиффсайд? Чтобы узнать, за кого вас приняли?
Джоанна быстренько придумала краткое, но вполне правдоподобное объяснение.
— Я — научный сотрудник библиотеки. Вскоре после того, как вы и Дилан приняли меня за Кэролайн, я, работая, неожиданно наткнулась на ее фотографию в портлендской газете, а потом и на некролог. Близилось время отпуска, вот я и решила провести его здесь.
А то, что она нашла фото Кэролайн сразу после того, как ее дважды приняли именно за эту женщину, конечно, странное совпадение, но при ее работе не вовсе невероятное. В конце концов, это даже и не ложь; другое дело, что это и не вся правда.
Лисса вроде бы поверила, во всяком случае она кивнула.
— Понятно. Так что вы проводите отпуск, привычно занимаясь исследовательской работой. Исследуете судьбу Кэролайн.
— Это, конечно, не обязательно, просто очень уж любопытно, — пожала плечами Джоанна.
— Вы знаете, я работаю у Скотта. Джоанна решила, что перед этой женщиной нет смысла изображать незаинтересованность.
— Да, мне говорили. Значит, вы хорошо знали Кэролайн?
— Сомневаюсь, чтобы кто-нибудь хорошо знал Кэролайн. Кроме Скотта, разумеется.
— Она же всю свою жизнь провела здесь, — с нескрываемым удивлением сказала Джоанна. — Как здешние жители могут ее не знать?
Лисса чуть заметно улыбнулась.
— Если вы спрашиваете меня, то я думаю — она не хотела, чтобы ее знали. Ей приятно было думать, что она для всех загадка — это льстило ее тщеславию. Кэролайн, кстати, вовсе не нравилось жить здесь, если вам никто еще этого не поведал.
— Но, кажется, она сделала для этого города много хорошего, — заметила Джоанна.
— Да, конечно. Она состояла в различных комитетах и неустанно работала на благо города, и вообще застолбила за собой место первой леди Клиффсайда.
Джоанне вдруг подумалось, а не ревность ли слышится в голосе Лиссы.
— И при этом ей не нравилось жить здесь?
— Не слишком. Когда ей было семнадцать и она заканчивала школу, она дождаться не могла, когда же отсюда уедет. Ну, уехала. Поступила в какой-то колледж в Сан-Франциско и меньше чем через полгода вернулась домой. К сожалению, обнаружилось, что в настоящем большом пруду она всего лишь очень маленькая рыбка, и то, что она Мисс Кэролайн Дуглас, там совершенно ничего не значит. Однако именно там она встретила Скотта, и он приехал за ней сюда.
— Он перебрался сюда только из-за нее?!
Так вот как они встретились. И вот она, связь с Сан-Франциско.
Лисса кивнула.
— Его семья исстари вела дела в Сан-Франциско, и, когда он стал продавать предприятия, чтобы ехать сюда, родственников чуть удар не хватил. Но он никого не слушал. Купил здесь старую лесопилку, и уже через полгода она приносила доход, хотя до этого все время числилась в убыточных. Он переоборудовал несколько старых магазинов, вызвал из Сан-Франциско нас с Диланом. Дилан здесь родился и рад был вернуться домой, а мне захотелось поработать в многообещающем, хорошо налаженном деле. — Лисса дернула плечом. — В то время Скотт боготворил Кэролайн. Готов был все бросить к ее ногам, как принц из сказки о Золушке. И как только ей исполнилось восемнадцать, она вышла за него замуж.
Так, значит, Лисса и Дилан тоже из Сан-Франциско! Похоже, то, что Батлер оттуда же, не слишком много значит.
Чуть поколебавшись, Джоанна тем не менее сказала:
— А я слышала, их брак оказался не слишком счастливым. Так что же стало с хрустальным башмачком?
— Наверное, разбился. — Лисса опять дернула плечом, видно, нервы расходились. — А может быть, он никогда и не был ей впору. Несчастная женщина.
Ей не нравилось жить в маленьком городке, но не хотелось терять те преимущества, которые он дает. В Сан-Франциско, будучи женой Скотта, она могла бы иметь куда более обширное поле деятельности, но большой пруд ее страшил. Скотт согласился остаться, и они стали жить здесь.
— Она вам не нравилась?
Лисса подумала.
— Что ж, пожалуй. Как и большинству женщин. Она умела быть такой очаровательной, умела сводить мужчин с ума своей какой-то трепетной беззащитностью, но на женщин она сил не расходовала, с ними она в лучшем случае была вежлива. Вот почему продавцы, обслуга и тому подобная публика, которая знала ее на уровне формального разговора в две-три фразы, считает ее прелестной, или застенчивой, или очень милой. А те, кто знал ее ближе, как правило, испытывает куда более сложные чувства.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!