Шустрая Кэт. Курс второй - Елена Гуйда

— Что… это… было? — едва выдавливая из себя слова, спросила я, когда мир начал обретать чёткость, и Абрахам перестал казаться видением.

— Потом! — ответил он, помогая мне подняться. — Идти сможешь? Боюсь, нести тебя у меня просто нет сил!

— Наверное…

— Тогда давай отсюда убираться.

* * *

А что б я хоть раз… хоть один единственный раз еще в своей, надеюсь очень долгой, жизни ввязалась хоть в одно предприятие подобного толка… что б еще хоть один раз…

Вот о чем я думала, взбираясь по ступенькам вверх прямиком к спасительному склепу.

Чертовы стены то и дело на меня натыкались, угрожая сбить с ног. В глазах плыло, а в ногах была такая слабость, что я, как пьяница после визита в таверну, спотыкалась на каждой ступеньке. Пальцы левой руки слиплись от загустевшей подсохшей крови, а в голове бил городской набат.

Паршивенько мне было. Что и не удивительно, после того как меня псиночка чуть за Грань не отправила. Удивительно другое — как я от некромантского лечения не окочурилась, да еще даже сознания не потеряла. Обычно от нашего воздействия на организм больного, можно обоср… оказаться в весьма неловком положении. Что я лично уже на своей шкуре прочувствовала не раз.

Вопрос настолько выбивал меня из колеи, что так и хотелось развернуться и спросить о такой странности Абрахама. Но останавливаться не хотелось в первую очередь потому, что был не хилый риск здесь и остаться.

Сам он плелся позади, тяжело дыша и цедя сквозь зубы такие словечки, которые не только при юных благовоспитанных мисс не употребляют, а даже при престарелых конюхах.

И все же я остановилась, оперевшись правой рукой о стену и согнувшись пополам. На миг показалось, что еще шаг и всё. Здесь меня и похоронят. Ну а что место самое то. Какая собственно разница в склепе или под склепом. Тут даже спокойней как-то. Никакой студент факультета некромантии до тебя не доберется.

— И-ди! — с каким то режущим слух присвистом сказал мне в спину Абрахам.

Прозвучало это так, что мне стало дурно и захотелось повторить большую часть того, что минутой раньше высказал магистр. Но едва я собралась с силами чтобы развернуться и выяснить в чем там дело, как он довольно сильно толкнул меня между лопаток и добавил, рвано и нервно:

— П-ро-шу! И-ди!

А я что? Я не пошла, я поползла, чуть не пропахивая холодный камень ступеней носом.

Я там говорила вам, что люблю подниматься вверх? Я врала. Бессовестно и, похоже, не только вам, но и самой себе.

Можно было переместиться в Тень, где-то здесь уже должен бы ждать Рикар и он бы, несомненно, помог бы… но было страшно, что оттуда уже просто не вернусь и остатки сил выпьет равнодушная тьма. Мой братец, похоже, думал так же. Потому как появляться не спешил совершенно никак. Да и Абрахама не оставишь же здесь.

Наконец впереди показались нервозные дрожащие отблески оранжевого света. Похоже, мы не один час по третьему уровню Замка Туманов прогуливались… там наверху, наверное, ночь уже.

И все же последний рывок дался очень тяжело и высосал последние силы.

Я буквально вывалилась в склеп, рухнув под ноги растерявшимся ребятам и магистру Дорку.

— Абрахаам… — все, что мне удалось прохрипеть.

Горло першило так, словно я красного перца наелась и закусила битым стеклом. Глаза слезились, и удержать уплывающее сознание становилось практически нереальным заданием.

— Как Аб-ра-хам?

— Все будет хорошо, Бирм! Не волнуйся! — ответил мне Дорк, совершенно меня в этом не убедив.

Чьи-то пальцы коснулись лба. По телу снова прошла волна магии, парализуя мысли и принудительно погружая в глубокий сон.

И все.

Темнота.

* * *

Черт. Черт! Черт!!!

Ненавижу целительские!

А! Это я вам уже говорила.

Ладно, скажу по-другому. Я ненавижу это адское место, в котором придумали пытки, которых даже городской палач придумать не смог. Фантазии, наверное, не хватило! Пытка эта называется — одиночество и неподвижность. А еще покой. И дабы я этот самый покой соблюдала, мне ни черта не говорят о том, как Абрахам.

Вы спросите, чего я валяюсь и сама не схожу не узнаю? Я вам отвечу — тоже такая умная, пробовала. Сразу как только очнулась. То есть на третий день после того, как вообще сюда попала. Так мне Дорк сказал. А вот как там мой Волен, говорить не захотел, да еще и глаза отвел. Потому я собралась и поковыляла искать Абрахама, дабы разузнать, что же с ним такого, о чем мне говорить нельзя.

Не дошла.

Ну, вот собственно именно поэтому меня ремнями прикрутили к койке и опоили успокоительным зельем. Ну а еще потому, что я кому то там очень важному с кулака по роже съездила.

В общем, после всех успокоительных, соображать я начала где-то наутро пятого дня.

Лучше бы не начинала вообще. Потому как все что могла сейчас — смотреть в потолок и реветь.

Да. Я ревела. Тоже человек, между прочим. Вообще, мать моя, святая женщина, всегда говорила, что женщины плачут чаще именно потому, что в принципе не могут больше ничего сделать. Хотя соплеразмазывание тоже вполне себе нормальный способ добиться своей цели. Правда, в моем случае это все же просто от бессилия.

Дверь тихонько скрипнула и так же тихо щелкнула, закрывшись.

— Не спишь? — поинтересовался визитер, приближаясь ко мне.

Стыдобище. Руки привязали так, что даже сопли подтереть не получается. Потому я просто шмыгнула носом и сделала вид, что так оно и задумано.

— Ну, здравствуй, ходячая неприятность, — поздоровался магистр Тилириан Волен.

— Это с какого перепугу? — возмутилась тут же я, подзабыв, что собственно страдаю. — Это вы сюда приперлись…

Но поймав насмешливый взгляд зеленющих Воленовских глаз, поперхнулась своим возмущением, и устало уронила голову на подушку. Благо хоть ее не привязали, иначе точно бы взвыла…

— Вы тоже мне не скажете, как он там, — то ли спросила, то ли высказала предположение я.

— Ну почему же? — Кровать жалобно скрипнула под весом еще одного тела.

— Все скажу, как на допросе у королевского палача.

— Что правда?

— В обмен на недостающие сведенья.

Та да. Кто ж тебе даром что сделает в этой жизни?

— По рукам, — дернулась я, позабыв, что рукой как раз сильно не помашешь, — спрашивайте.

Конечно, я настроилась, что меня сейчас начнут спрашивать о подробностях нашего путешествия. Все ж маги народ специфический. Все им любопытененько, все им интересненько… а главное, везде им нужно нос сунуть.