Энгус. Первый воин - Орландо Паис Фильо

— Что ж это за тень, Энгус? — спросил Бран, не делая мне замечания, но и не скрывая своего неудовольствия.

— Армия норманнов, — твердо ответил я и стал подробно излагать все, что мне было известно о ее численности, о способностях ее боевых машин и прочем, что должно было им доказать необходимость разделаться с Идвалом, не разрушая единства Кимра. Весь Кимр должен объединиться и встать против завоевателей, а что касается Идвала, то его надо разоблачить исподволь. Еще я объяснил им, что Гвинет далеко не хрупкая и слабая женщина, а наоборот, сил у нее больше, чем у многих мужчин.

Оуен же настаивал на том, чтобы вызвать подлеца на дуэль на арене Кайр Леона.

— Но Идвал никогда не пойдет на это, — вдруг осадил он сам себя. — Идвал — трус, и он никогда не решится померяться силами со мной. В то же время такая дуэль осложнит и без того запутанные отношения между нашими королевствами.

— Ты прав, Оуен. Поэтому прежде нам надо доказать наши добрые намерения, поддержав великого короля Родри Маура, — заключил более разумный и практичный Бран. — И если даже Морганвг не совсем предан великому королю, наша поддержка только укрепит связи королевства и усилит весь Кимр. — Повернувшись ко мне, старик добавил. — Ты, Энгус, прав: от наших нынешних действий зависит жизнь всего королевства. Поэтому сначала надо разобраться с более сильным врагом, а уж потом мы разберемся и с домашними недругами.

Бран сказал свое последнее слово, и я понял, что с его решениями здесь не спорят. Однако сейчас Оуен потребовал разрешения убрать остальных союзников Идвала и мертвого Мауриха. Бран дал на это разрешение, не моргнув глазом, что весьма обрадовало Оуена. Потом старик повернулся ко мне, дав знак Оуену, и тот тут же протянул мне одежду свободного человека. Я колебался, но он молча настаивал, протягивая мне ворох одежд… Я осторожно взял эти вещи, словно кусок мяса из волчьей пасти, а когда заглянул внутрь… Там сверкали мои драгоценные доспехи! Мой шлем, мой топор и все остальные подарки Гвинет и Гвеноры. Бран заговорщицки подмигнул мне, и я понял, что судьба снова повернулась ко мне лицом.

Оуен убил собак-предателей и расчленил их, а потом вынес останки на опушку леса, где они послужили пищей волкам, порой приходившим к поселению в поисках отбросов. Здесь они нередко находили человеческие останки, или, точнее, останки предателей и врагов, вроде нынешних, тайно помогавших Мауриху и Идвалу.

Оуен, судя по всему, являлся любителем насилия по своей природе. Он любил его, как другие любят хорошую пищу. Это был в своем роде уникальный тип, крайне независимый, и, возможно, точно так же он вел себя и в бою. Вероятно, он был весьма опытным воином и мог просто называться военным человеком или человеком войны, прирожденным воином, которому никто не смел сказать и слова, чтобы не получить достойный ответ.

Я с восторгом смотрел на действия Оуена по отношению к предателям: он не давал им и глотка жизни. Такие люди, как он, не могли жить под одной крышей со змеями, но не стали бы жить и со львами, ибо никто не осмеливался оскорбить его безнаказанно. Интриговать против тоже никто не решался, зная его безжалостность. И мне нравился такой тип людей.

Вскоре меня пригласили еще на один совет, где обсуждались вопросы обороны Кимра. Для меня это было высокой честью, ибо на совете присутствовали лишь самые доблестные воины, и они отнеслись ко мне с большим доверием.

Первым заговорил Бран:

— Дайфед постоянно и упорно осаждают норманнские разбойники, все его прибрежные крепости уже пали. Энгус сообщил нам, что рассеять эти полчища можно только уничтожив двух главных их вождей. Значит, для этого мы должны переодеться в одежды врага, взять их суда и проникнуть на остров Эрин, базу норманнов в Дублине. Я слышал, что Эдх, великий король Уи Найола, пришел в бешенство от атаки норманнов на обитель в Армахе, откуда варвары похитили самые ценные святые реликвии, собранные на Эрине со всех королевств. Это тоже должно сплотить королей Конхобара, Коннахта, Доннкада, Мюнстера, Мьюрдаха и Ольстера, которые под предводительством Эдха предпримут смертельную атаку на Айвара. Энгус сказал, что Айвар очень хитер; мы должны обрушиться на него в тот момент, когда с другой стороны подойдет армия всех королевств. Итак, мы создаем армию и становимся лагерем за крепостью Кайр Мердин. Я знаю, что норманны намерены проникнуть через устье реки и взять эту крепость, поскольку считают, что она сама падет к их ногам, а они сделают ее своей базой, чтобы оттуда запустить когти в Дайфед. Я уже послал туда гонцов предупредить о скором нашем появлении, и при первом же их нападении мы совершим свой маневр: убьем мерзавцев и заберем их одежды и суда. Энгус посоветует нам, как лучше напасть на Дублин, ибо сам намерен убить норманнских вождей!

— А перед этим не стоит ли мне поучить молодого человека получше держать оружие, а? — рассмеялся Оуен.

— Согласен, Оуен, ему надо поучиться убивать получше, — согласился Бран. — Кажется, опыта у него все же маловато…

Это замечание потрясло меня: неужели опять после всего, что было, ко мне относятся как к несмышленому младенцу? Однако я все-таки вынужден был признать, что Оуен владеет оружием безупречно, с мастерством, которого мне ни разу не приходилось видеть, и о возможности учиться военному делу у такого человека можно было только мечтать. К тому же я еще не забыл и своего позорного проигрыша Идвалу, едва не отправившего меня на тот свет. Значит, надо набраться терпения и учиться — ничего, кроме выгоды, это мне не принесет.

Итак, отряд был готов выйти из Морганвга. До Кайр Мердина около целого дня пути верхами. В нашем распоряжении оказалось около пятисот воинов, отлично вооруженных и в прекрасных доспехах. Я ехал впереди вместе с вождями Браном и Оуеном. Мы двигались совсем иначе, нежели это делают норманны, которые в первую очередь ищут, где бы пограбить. Нет, мы шли исключительно с военной целью, и потому никакая временная добыча нас не интересовала, этот вопрос даже не обсуждался. Мы являлись военным отрядом, объединенным под единовластным командованием Брана.

Прибыли мы в Кайл Мердин ночью, и нас немедленно встретили местные вожди, уже отчаявшиеся и внутренне примирившиеся с падением своей крепости. Действительно, все крепости на побережье Дайфеда были уже взяты и превращены в пепел. Население не знало, что делать и куда идти. На севере с войсками стоял король Родри, чтобы не пропустить норманнов туда. От вождей Мердина мы узнали, что Айвар уже вторгался на территории бретонского Уэльса и разгромил пиктов и скоттов в Далрайэте, и потому его армия сейчас сильна как никогда. Чтобы иметь представление о его силе, достаточно было вообразить, что для перевозки рабов, захваченных им в этих землях, потребовалось сделать две сотни лодок. Правда, вожди утверждали, что значительных побед он там не одержал, но благодаря огромной армии взял в плен множество людей и отвез их на рынки Мавритании. Именно там он особенно тесно сотрудничал в последние два года с работорговцами через своих сыновей. Тем не менее, Бран напомнил всем, что силы Айвара впервые столкнутся с объединенной армией королевств Эрина, и это прекрасно укрепило боевой дух сопротивляющихся.