Призрак - Роджер Хоббс

– Никто. А ты кто, черт возьми? – рявкнул голос.

– Призрак. Хочу поговорить с Волком.

– Он не будет с тобой разговаривать. Зато, когда найдет, переломает тебе все кости.

– Он захочет со мной поговорить.

– Ты знаешь, что ты ходячий покойник?

– Да. Но очень богатый покойник.

Повисла пауза.

Парень шумно задышал. В следующее мгновение телефон как будто потерли об какую-то ткань. Еще через миг он перекочевал в другие руки, и звук дыхания изменился.

– Чего ты хочешь? – прозвучал голос Волка.

– Заключить с тобой сделку.

Воцарилось молчание. До меня доносилось лишь тихое невнятное бормотание – собеседники на том конце провода что-то обсуждали между собой. Связь по-прежнему была неважной – слов не разобрать. Что говорил Волк, я тоже не слышал – наверное, он прикрыл трубку рукой.

– Ты что, смерти ищешь, Призрак? – наконец сказал он.

– Хочешь знать, в чем суть моего предложения?

– Пошел к черту! Ты что, думаешь, что можно убить двух моих парней, искалечить третьего, угробить две мои тачки и остаться в живых? Ты совершил свою последнюю ошибку, Призрак. Я собственноручно утоплю тебя в болоте.

– Повторяю. Я предлагаю тебе сделку.

– Через десять секунд я повешу трубку и отдам своим ребятам приказ доставить мне твое сердце в стеклянной банке.

– У меня есть то, что тебя интересует. Я готов предоставить тебе шанс это «что-то» получить. Ты можешь отказаться, но, думаю, согласишься, потому что иначе тебя ждут очень большие неприятности. Скажешь мне «да», выиграешь. «Нет» – проиграешь.

– С чего ты взял, что я стану иметь с тобой дело после всего, что ты натворил?

– С того, что я знаю, где деньги, а ты не дурак. Ты умный.

– Умный, как только тебя увидит, всадит тебе пулю промеж глаз, – сказал Волк. – Умный знает, как ты опасен, и уберет тебя первым, пока ты сам его не убрал.

– Есть и вторая причина, – невозмутимо продолжил я.

– Что там еще?

– Еще больше, чем наказать меня, ты мечтаешь уничтожить Маркуса. Я могу помочь тебе осуществить эту мечту.

– Ты слишком самонадеян, Призрак.

– Ну и что, если я прав?

Последовала короткая пауза. При всей своей жесткости Волк был человеком неглупым и мыслил рационально. Все эти страшилки и угрозы выполняли функцию ширмы, а на самом деле все это время он напряженно размышлял. Он понимал, что я прав. Не я был его головной болью. Вероятность сделать Мар-куса моим врагом вмиг заставила бы его забыть о трех трупах и двух сгоревших автомобилях.

– У тебя другой голос, – сказал Волк.

– Я его изменил.

– Чего ты хочешь?

– Двести тысяч долларов наличными или облигациями на предъявителя.

– Рехнулся, – фыркнул он.

– Это мое предложение.

– Ты о себе слишком высокого мнения. Я мог бы предложить тебе жизнь в обмен на голову Маркуса.

– Угрозами ты от меня ничего не добьешься. Я играючи ушел от твоих людей там, в солончаках. Сомневаюсь, что тебе удастся меня поймать, даже если мобилизуешь всю свою гвардию. Короче. Хочешь убрать с дороги Маркуса, плати двести тысяч. Иначе я зарою деньги в какой-нибудь дыре, пусть себе взрываются. А сам тихо смоюсь. Вот такое у меня предложение.

– Я бы предпочел увидеть твой труп.

– Значит, ты слышишь меня в последний раз, – сказал я. – Передавай Маркусу привет. Из тюремной камеры. Ограбление я повешу на тебя.

– И как же ты намерен это провернуть?

– Я позабочусь о том, чтобы деньги оказались в нужном месте. Месте, связанном с тобой. Так что, когда они взорвутся, копы слетятся в твою богадельню, как ангелы в день Страшного суда.

– Ты что, думаешь, что можешь меня шантажировать?

– Да. Думаю, что могу.

Волк замолчал, что было странно. Он не просто замолчал, он перестал дышать.

– Алло? – произнес я.

– Я дам тебе сто тысяч, – сказал Волк.

– Двести. Это меньше чем пятая часть федерального груза. Не заставляй меня торговаться, Гарри. Мне ведь, собственно, на тебя плевать. Деньги уже у меня. Так что не пытайся диктовать мне условия.

– Это что, угроза?

– Зависит от твоего встречного предложения.

– Я дам тебе пятьдесят тысяч сегодня вечером и еще сто в понедельник. Хватит с тебя.

– Угу. Только я не собираюсь торчать в вашей дыре до понедельника. Двести тысяч сегодня вечером, или я ухожу.

– Банки уже закрыты, Призрак. Я не могу собрать столько кэша сразу. У меня же все в обороте. Я бабки под матрасом не держу.

– Да неужели? Тогда ты первый в истории наркодилер, не знакомый с проблемой, куда девать нал. Ты в курсе, что колумбийцы строят новые дома только ради того, чтобы было куда складировать деньги? Короче, ты слышал мою цену. И кончай этот базар.

– Сто пятьдесят сегодня вечером, и точка. Если хочешь больше, тогда чао. До встречи в аду.

Я выдержал паузу и сказал:

– Ну ладно, на жизнь мне хватит.

Волк то ли вздохнул, то ли хрюкнул от радости.

– Приходи через пару часов ко мне в «Атлантик Ридженси». Получишь свои деньги.

– У тебя номер в «Ридженси»? Какое совпадение.

– Ты, похоже, мне не доверяешь.

– Твой человек только что сказал, что ты мне кости переломаешь. Поэтому – конечно нет, не доверяю. Ну вот ни капли.

– У меня есть заброшенный стрип-клуб на углу Кентукки-авеню и бульвара Норт-Мартин-Лютер-Кинг. Можем встретиться там.

– Я сам выберу место, – ответил я.

– Ты сегодня прямо-таки нарываешься на неприятности, Призрак, – сказал Волк. – Бросай свои штучки, а? Или ты соглашаешься на мои условия, или мы ставим на этой сделке крест. Если ты думаешь, что я испугался, то жестоко ошибаешься. В общем, так. Ты приходишь в мой клуб один и приносишь федеральные деньги. Иначе в следующий раз будешь смотреть на меня через черный пластик. Что скажешь?

Я выдержал долгую паузу – чтобы он помучился.

– Дешево ты отделался, – наконец сказал я.

Двухэтажный дом Риббонса стоял на Норт-Виргиния-авеню, в пятнадцати кварталах от Бордуока. Я нашел его быстро. От «Ридженси» его отделяло не больше двадцати кварталов, плюс я знал, где искать. Как ни странно, местечко оказалось очень миленькое. Окажись я здесь случайно, сроду бы не подумал, что здесь обосновался такой тип, как Риббонс. Широкий тротуар обрамляли шеренги низкорослых сосен, шелестя на ветру кронами. Здесь жили люди, имеющие постоянную работу, медицинскую страховку и пенсионный счет. Детишки их привыкли играть в собственном садике. Как ни странно, Риббонс спрятался у всех на виду, в таком месте, где никому не пришло бы в голову искать наркомана в бегах с продырявленной пулями шкурой.