Что рассказал убитый - Владимир Величко

— Тебя куда проводить? — спросил Игорь. — Где ты живешь?

— Дядя Игорь, а вы меня разве не узнали? — как-то робко спросила Ирина и, увидев озадаченное лицо Игоря, сконфуженно улыбнулась: — Ну, ваш класс над нашим шефствовал… а я живу в соседнем подъезде! Ну, вспомнили?

Игорь несколько секунд вглядывался в лицо девочки, а потом улыбнулся:

— Ирка-занозка? — неуверенно спросил он. — Ты здорово выросла… изменилась то есть!

И Ирка, всегда такая независимая и горделивая, вдруг заплакала. Нет-нет, не зарыдала. Она смотрела на Игоря, а слезы катились и катились по ее лицу! Потом девочка всхлипнула и, взяв его за руку, потянула к лежащему бревну. Там они сели, и она рассказала ему все: и про то, как потерялся отец, и про то, как она искала его. Не скрыла ничего и о своих похождениях — в том числе про аборт, сделанный с полгода назад.

Игорь молча и несколько растерянно выслушал столь неожиданную исповедь девочки, и, когда она замолкла, он не знал, что и сказать. Он всей душой сочувствовал этой крохе, тому, что пришлось пережить девочке, потом откашлялся и сказал чуточку невпопад:

— Ну, теперь никто тебя не тронет, пока я здесь! — и, помолчав, добавил: — Давай дружить?

И девочка, вытерев еще не высохшие слезы, ответила:

— Давайте! Я вас, дядя Игорь, никогда не обману!

Так они стали друзьями. Он, двадцатитрехлетний солдат, и пятнадцатилетняя школьница. То есть сначала они были друзьями. А потом, в конце лета, они стали близки.

Вы хотите сказать, что это безнравственно? Со школьницей-то? Может, и так, может, и так, но жизнь многогранна — и, формально нарушая закон, они что-то сделали хорошее. Это поняла даже мама девочки. Не без внутреннего сопротивления, но она приняла неожиданного зятя, мужа ее дочери-школьницы, и разрешила им жить вдвоем. Тем более что Ирина изменилась, резко и в лучшую сторону.

* * *

Прокурор района Геннадий Георгиевич Агурдяев ехал с коллегии областной прокуратуры в крайне дурном настроении. Во-первых, его никто заранее не предупредил, что она вообще состоится, во-вторых, так называемые друзья из облпрокуратуры уверили, что его заслушивать не будут, а в-третьих… да что там, в-третьих. Его неожиданно подняли и задали вопрос о том, почему он, прокурор, не контролирует соблюдение закона на территории района. Когда же он робко осведомился, какие статьи УК РФ нарушаются, то тут-то и получил. В основном речь шла о том, что за последние годы не было возбуждено ни одного дела по статьям 134 и 135 УК РФ.

— У вас что? Никто эти статьи не нарушает? У вас все благополучно? Или вы «не в курсе»? — сурово вопрошал областной прокурор, на что Геннадий Георгиевич только растерянно пожимал плечами, и областной прокурор, не слыша вразумительного ответа, разъярился еще больше: — А может, вы и сами покрываете возможных нарушителей закона? Преступников? А?

В общем, получил Геннадий Георгиевич выговоряку и срок на исправление… на выявление и пресечение действий сластолюбцев. Потому где-то с половины пути он позвонил начальнику районной милиции Андрею Михайловичу Гарькавому и предложил собрать оперативников и участковых уполномоченных к его приезду и на возражения полковника так рявкнул, что и сам испугался.

* * *

Судмедэксперт Огурцов нетерпеливо поглядывал на часы: еще полчасика поработать, и все, рабочий день кончается, и он свободен, как вольная птица, и… Но тут раздался стук в дверь, и в кабинет нерешительно вошла заплаканная женщина — вроде даже знакомая, только в первую минуту он не сообразил, кто же она такая.

— Доктор… Дмитрий Иваныч… помогите… только вы можете… — и слезы потекли сплошным потоком.

Вот тогда он ее узнал. Это у нее пару лет назад пропал муж и так до сих пор и не нашелся. Она тогда чуть ли не каждый день приходила к нему, спрашивая, не поступали ли в морг безымянные трупы.

— Вера Борисовна, кажется? — обратился он, и женщина закивала головой. — Ну, рассказывайте, что стряслось? — мягко спросил судмедэксперт.

— Да история проста… — И она рассказал ему историю про дочь и про зятя, про свою и их жизнь.

Рассказ этот она закончила словами:

— Вы понимаете, мне в этой ситуации плевать и на закон, и на его нарушение. Мне дочь и ее жизнь гораздо важнее. Ну да, пусть Игорек нарушил закон. Пусть. Но ведь он спас мою дочь от улицы. Ведь если его посадят, то все… она опять по рукам пойдет. А если это снова повторится, я не переживу. У меня сил не хватит. И он ее любит, а Иришка — она же строптивая! — так она ему в рот заглядывает, слушается беспрекословно. Порой я и сама удивляюсь этому… зная Иркин-то характер!

— То есть вашему Игорю светит статья за совращение малолетнего и еще… — Огурцов взял со стола толстую книгу Уголовного кодекса РФ и полистал: — А, вот! Вступление в половую связь с лицом, заведомо не достигшим половой зрелости…

— Да-да, — прервала женщина, — прокурор так и сказал: «Вот проведем экспертизу и посадим голубчика. А то ишь, распоясались». И как я его только ни уговаривала, он отвечал одно: «Садить мерзавца, и точка!»

Доктор Огурцов поднялся и постоял, глядя в окно. Потом, повернувшись, спросил:

— То есть вы не хотите, чтобы зятя наказали?

— Нет, доктор, нет!

— Хорошо! Вот бумага, вот ручка и пишите, что вы, как мать несовершеннолетней, отказываетесь категорически от того, чтобы девочка была подвергнута осмотру. — И женщина написала.

— А что теперь?

— А теперь идите домой и забудьте об этом, поняли?

— Так прокурор… милиция… они же… меня…

В ответ на это доктор Огурцов снова достал книгу, только другую:

— Это федеральный закон о судебно-экспертной деятельности, и там указано, что никакое лицо — кроме преступника, конечно, — не может быть подвергнуто осмотру против его воли. Так что идите и впредь не грешите. А раз нет осмотра, то нет экспертного заключения, и никто вашему зятю обвинение не предъявит.

И женщина ушла. А доктор Огурцов, вздохнув, взял трубку телефона и набрал номер прокурора района. Ох, что сейчас начнется…

Где вы, о древние народы!

Ваш мир был храмом всех богов,

Вы книги матери-природы

Читали ясно без очков…

Ф. Тютчев

Прочитав ранее написанное о тех необычных и удивительных случаях, что произошли со взрослым доктором Огурцовым, перечитав те случаи из его врачебной и экспертной деятельности, что уже были донесены до читательского ока, автор задумался! Он понял, что чего-то не хватает. Автор долго думал, перебирал в памяти разные моменты из жизни своего героя, и ничего толкового в голову не приходило. И вот однажды, разговаривая с одним из друзей, он вспомнил свое детство и… И автор осекся на полуслове, так как понял, что же ему мешало все это время, понял, о чем еще не сказано.