Полководец - Константин Калбазов

Практически одновременно с появлением галер, на левом берегу возникло не меньше четырех рот солдат. Они быстро изготовились к бою, выстроившись для залпового огня в три шеренги. Расстояние до берега хорошо как три десятка шагов. Да на такой дистанции свинец пройдется что твоя метла.

— Ложись! — Едва выкрикнув команду, Александр и сам завалился на палубу, укрывшись за бочонками с солониной.

И тут грохнул залп, тут же отозвавшийся пронзительным вжиканьем, тупым стуком свинца о дерево, треском откалываемой щепы, влажными шлепками от попаданий в живое тело, криками и стенаниями. Знатно прилетело чего уж там. Не укройся Редькин то непременно и сам бы получил гостинец.

Едва отгремел залп, как он поспешил подняться, чтобы оценить обстановку. Из полусотни солдат охраны не двух десятков либо лежит недвижимо, либо извивается в корчах от ран, заливая палубу кровью. Это лихо тут швед приложился.

— Добрыня, неси картечницу с левого борта! Живо!

Бог весть, жив ли кто из командиров охраны, а вот времени терять никак нельзя. Да и глупо бы было стараться командовать солдатами. Даже если позабыть о том, что люди сейчас напуганы до нельзя, он ведь им не начальник. А вот его парни дело иное.

Сам Александр бросился к картечнице на правом борту. Как и ожидалось, обслуги рядом нет. Впрочем, возможно вот эти двое, что лежат сейчас в крови и есть ее расчет. Вот только варежку поймали, вместо того, чтобы палить. Хотя-а. Скорее всего он не справедлив. Растерялись, то так. Но действовать начали довольно споро. Вон курок на картечнице уже взведен, а вот пальнуть они уже не успели.

Подхватил рукояти, характерные именно для картечниц на вертлюгах и расположенные ниже затвора. На то чтобы навести орудие на цель потребовалось не больше секунды. Пальцы нашали на спусковой рычаг и пушчонка изрыгнула сноп пулевой картечи.

Несмотря на дым от выстрела, Александр все же рассмотрел, как в стене строя спешно перезаряжающихся шведов образовалась брешь. Порядка десятка человек повалились назем как снопы.

Кто там ранен, кто жив, разбираться некогда. Рука потянула рычаг замка. Щелчок и тот откинулся в сторону. Патрон схож с таковым у винтовки. Только размеры куда более героические. Ухватиться за шпильку и извлечь снаряд из ствола. Возникший рядом Агап уже извлек из берестяного короба очередной снаряд и вогнал его в казенник. Пока Александр закрывал затвор, парень успел взвести курок, насыпать в затравочное гнездо порох и закрыл его кресалом.

Вернее он провозился немного дольше десятника, а потому тот успел оглядеться. Добрыня уже вгонял штырь вертлюга в гнездо борта. На «Бобре» уже обрубили буксировочный трос, и пароходик преступил к развороту. Баржи быстро теряли ход. Галеры поспешно меняли курс, чтобы навести свои страшные для речных суденышек орудия, расположенные на носовой площадке. Шведы на берегу…

— Ложись!

И снова, Александр сам же поспешил выполнить свою команду. Вновь мушкетный залп. И снова смертоносный свинец прошелся метлой по палубам барж и парохода.

Картечницы Александра и Добрыни выстрелили практически одновременно, собирая свою смертельную жатву. На второй барже так же ожили пушкари. Грохнула одна из пушчонок на «Бобре». Не успели шведы еще перезарядиться, как по ним вновь ударила картечь. Так что, ответный залп прозвучал уже как-то вразнобой.

Зато грохнули орудия сначала одной галеры, а вдогонку и второй. Морская ближняя картечь, конечно будет помельче дальней, но все одно весьма впечатляет. Чугунный шар размером с грецкий орех и весом порядка тридцати золотников[23] проникал сквозь практически любые препятствия возникающие на его пути. Разбивал бочонки, отрывал конечности. Спасение от этой напасти могло быть только одно. Избежать попадания.

Александру и его людям вновь повезло разминуться с костлявой. А все потому что не стеснялись кланяться, и прижиматься всем телом к палубе, как к родимой землице. А затем вновь к картечницам и показать шведу где раки зимуют.

Вот только палить-то по большому счету уже и не в кого. Как видно не ожидали, что какие-то там баржи сумеют эдак огрызаться. Да еще и палить из пушек так споро, что и мушкету за ними не угнаться. А на таком расстоянии картечь буквально выкашивала солдат. Вот и не выдержали ребятки, подались восвояси.

Но что это? Вновь звучит команда на гортанном шведском. И снова берег окутался дымками, а по баржам ударили пули. Вот значит как. Залегли в траву и теперь палят из укрытий. Рассмотреть их не так чтобы и сложно. Расстояние все же плевое. Но ты поди достань да них из картечниц. Тут уж куда эффективней будет что-то более компактное, скорострельное и точное.

— Лешаки, отставить картечницы! Карабины и духовушки!

Александр отвалился от картечницы и метнулся к своим вещам, игнорируя стенания и призывы о помощи многочисленных раненых. Некогда.

А вот и его духовушка с магазином на два десятка пуль и прикладом на сорок полновесных прицельных выстрелов. На дистанции меньше сорока шагов… Да ему главное рассмотреть голову противника, чтобы закатать пулю точно в его черепушку.

Хлоп-п! Есть. Суетящийся с презарядкой мушкета в лежачем положении солдат в синем мундире вдруг уронил голову в траву и замер без движения. Вокруг раздаются хлопки и выстрелы его товарищей. Десяток добрых стрелков на такой плевой дистанции, да еще и со скорострельным оружием. Да это настоящий кошмар.

После первого выстрела Александр все же решает осмотреться. Баржи уже прекратили движение вверх и начали сплавляться по течению, лишившись управления. Теперь они полностью во власти течения.

«Бобер» уже закончил разворот и движется в обратном направлении. Сейчас он как раз проходил мимо первой баржи, на которой и были лешаки. Досталось пароходику изрядно. Надстройки зияют дырами. Вертлюг одной из картечниц поврежден, так что из нее теперь и не выстрелить, сорвет в нехорошей маме. На палубе та же картина, что и на барже. Раненые, убитые, и повсюду блестящая на солнце кровь.

— Харитон, тащите рулевое перо на корму! Поворачивайтесь! — Прокричал капитан с проходящего мимо них парохода.

— Понял!

Мужик из команды баржи, с товарищем начали суетиться с тяжелым рулем, выдергивая его из гнезда. Баржу ведь так просто буксировать не станешь, потому как без управления это занятие безнадежное. Поэтому на каждой барже есть экипаж их пятерых человек.

По всему выходит, что Василий Родионович решил сбежать от внезапно возникших охотников. Правильное решение. Несмотря ни на что, на стороне противника явный перевес. И уж тем более, в свете внезапного и столь убийственного обстрела. Правда уходить капитан решил не один, а еще и увести с собой баржи.

Не сказать, что у него нет шансов, все же человеку с машиной не тягаться. А там ему еще и помочь можно, слегка замедлив шведа. Отстрел гребцов преследователям явно не пойдет на пользу. Только пускай сначала выведет из под обстрела с берега. Признаться, эти солдаты куда опаснее.