Верю-не-верю. Я тебя люблю - Зоя Анишкина

Я наслаждалась каждым толчком, проникновением. Кричала от удовольствия и, когда думала, что уже не выдержу, не справлюсь с этим неистовым чувством: взорвалась.

Вся, целиком разлетелась на тысячи осколков, в то время как он забывался во мне. Также с громким, срывающим все стоном. Это было настолько великолепно, что оставалось лишь тяжело дышать, подаваясь ему навстречу.

Мы дрожали вместе, достигнув самой вершины. Вместе же получили это освобождение. Вместе.

Чуть позже, лёжа на кровати, гладили друг друга, заглядывая в глаза. Впервые за долгое время свободные и счастливые. Впервые получившие право на то, чтобы быть собой и открыться…

– Ева, я…

Не дала ему сказать. Не дала произнести то, что было теперь слишком мало для нас обоих. Оно запечаталось глубоко в душе, и теперь даже слова были излишни. Я просто тихо промолвила:

– Я тебе верю. Потому что и я… И я тоже.

Глава 63. Ева

Счастливые, с горящими глазами рука об руку мы спускались вниз. Навстречу правде. Но какой бы она ни была, я теперь готова к ней.

Мы с Игорем не могли отлипнуть друг от друга, постоянно касаясь рук, предплечий, шеи. Это было выше нас, и теперь я начинала понимать тех озабоченных девчонок, которые, кроме секса, и не обсуждали ничего.

Но впереди нас ждал напряжённый отец. Он сменил больничное передвижное кресло на стул с высокой спинкой за красиво сервированным столом.

Только торчащие из-за ворота рубашки медицинские приборы напоминали о том, что у этого человека ещё недавно имелись проблемы. Он увидел нас и, думаю, сразу все понял. Нахмурился…

Так странно было наблюдать за его эмоциями. Потому что они были искренними. Теперь это настолько явно отслеживалось на фоне дядюшкиных реакций…

Он сдерживался, знал, что не имеет права что-то говорить, судить. Но даже на фоне всего случившегося я поняла, что это невероятно мило.

Усмехнулась своим мыслям. Пир во время чумы какой-то получается. Тем не менее мы прошли и сели за стол. Игорь сказал мне, что Иванютин обещал рассказать все, что я хочу.

– Ева, Игорь… Вы хорошо отдохнули?

На имени Сафронова его голос словно скрипнул. Хотелось ухмыльнуться, улыбнуться, но я сдержалась. Всё-таки такие проявления эмоций сейчас были не совсем уместны.

Мы же с Игорем переглянулись и сплели пальцы под столом. В ставших родными голубых глазах светилось понимание и поддержка. Мы кивнули, и я смело ответила:

– Да. Я хочу знать правду. Всю…

Иванютин также кивнул, оттягивая расстёгнутый ворот рубашки. Ему явно было не по себе, но здесь помочь мужчине я не могла. К тому же… За стенами этого дома продолжало происходить беззаконие, и виной этому были в том числе действия этого человека.

А ещё я надеялась, что его не хватит повторный удар. Хотя Игорь рассказал, что, в принципе, все оказалось не так серьезно. Но слухи о ещё одной его смерти сыграли всем на руку. Как все запутано…

Настало время для того, чтобы наконец-то разрубить этот узел. Вот мой отец и приступил…

– Я влюбился в твою маму с первого взгляда. Она была прекрасна. Хотя ты сама можешь оценить это, ведь похожа на неё как две капли воды.

«От тебя тоже есть черты», – хотелось ответить мне, но я сдержалась. Потому что вряд ли сейчас стоит подходить так близко, да и вообще, как-то показывать свою лояльность. Сначала правда.

– Мы были молодыми, едва поступили в институт, и вообще, ее родители оказались против. Интеллигентная семья не желала, чтобы их возвышенная дочь имела дело с потомком арабских иммигрантов. Моя семья буквально нищенствовала.

Рука Игоря сжала мою чуть сильнее, но я послала ему успокаивающийся взгляд. Каждое слово Ильяса сейчас имело для меня большое значение.

Он же явно увлёкся рассказом. С затуманенным прошлым взглядом пояснял нам, как так случилось, что все мы оказались в этой точке.

– Но твоя мама проявила упорство. Она вообще, несмотря на ангельскую внешность, внутри была со стальным стержнем. Она осталось со мной. Мы поженились, и родилась ты. Но мы все ещё продолжали бедствовать. Переехали в Гродный. Тут, в этом самом особняке, она работала горничной, а я водителем. И я обещал ей когда-нибудь купить этот прекрасный дом.

Я не помнила того, о чем он рассказывал. Не помнила, но теперь понимала, откуда знаю устройство дома. Все потихоньку вставало на свои места.

– Мы с братом и твоей мамой закончили психфаки, и именно там я придумал игры для взрослых.

Игорь дернулся. Я сжала его руку и увидела, что он с удивлением посмотрел на Ильяса. Сафронов с недоверием спросил:

– Разве ты придумал игры? Я думал, что это был Ибрагим. Да все думали!

Отец отрицательно покачал головой, с сожалением глядя на меня. А потом продолжил:

– Я придумал только ту игру, в какой вы участвовали вчера. Только суть ее была другой. Методом шоковой терапии помочь семьям, людям, которые не могут наладить отношения… Залезть к ним в головы и заставить осознать важность того, что они уже имеют… Я хотел, как и твоя мама, помогать и лечить. В те времена всем нам жилось трудно.

Я почувствовала, как окаменела рука Игоря, и тоже застыла как статуя. А вот с этого момента в моей голове пазл складываться перестал. Но я терпеливо ждала продолжения.

– Ибрагим как раз закончил обучение. Он уже тогда проявлял признаки психических расстройств. Но он ухватился за мою идею. Сказал, что если ее немного доработать и расширить… В общем, сперва появилась рулетка. Только тогда никто не умирал, все пули были холостые, но сам факт хождения по краю обрыва с дулом у виска…

Он замолчал, а глаза Игоря стали стеклянными. Напряжение нарастало, и я понятия не имела, что случится дальше.

– Моя игра успеха не имела, а вот рулетка пошла. Потом появились салочки. Когда я выкупил особняк и привёл сюда твою мать, оказалось, что Ибрагим придумал прятки. Ее чуть было не приняли за участницу. Именно тогда