Эпоха великих потрясений. Энергетический фактор в последние десятилетия холодной войны - Ольга Скороходова

13 ноября 1982 года, накануне визита в Вашингтон нового немецкого канцлера Г. Коля, президент Рейган объявил по национальному радио о том, что им были достигнуты договоренности с европейскими союзниками по вопросам кредитов и поставок оборудования в СССР, в связи с чем санкции, наложенные год назад, отменялись: «США наложили санкции на Советский Союз, чтобы показать, что его репрессивная политика повлечет за собой значительные издержки. Теперь, когда мы достигли соглашения с нашими союзниками , эти санкции больше не нужны».

Табл. 24. Альтернативные проекты поставок газа в Европу

* Низкая— до 3 млрд долл., средняя – от 3 до 5 млрд., высокая – выше 5 млрд. долл.

Источник: The Soviet Gas Pipeline in Perspective, Special National Intelligent Estimate. Director of Central Intelligence, 21 September 1982, RRL.

В чем же была суть найденного компромисса? Европейцы соглашались усилить контроль над трансфером критически важного оборудования для нефтегазовой сферы, в связи с чем планировалось включение отдельных технологий в список КОКОМ. Большая часть оборудования, типа трубоукладчиков, в такие списки не попадала. Союзники также соглашались на ужесточение кредитной политики в отношении СССР. В этом пункте мнение Вашингтона совпало с растущими опасениями самой Западной Европы относительно платежеспособности Москвы. На встрече ОЭСР в 1982 году было принято решение о переносе СССР в международной классификации из группы стран со средним доходом в группу стран относительно богатых, что автоматически означало повышение ставки процента по новым кредитам с 8,5 % до 12 %. Любопытно, что одновременно с этим, например, Великобритания понизила кредитный рейтинг СССР с «А» (страны с минимальным платежным риском) на более низкую категорию В, что вело к повышению на 30–40 % страховых премий при оформлении кредита, а значит, и его удорожанию. Наконец, третьим элементом компромисса стало согласие партнеров на проведение исследования альтернативных источников энергии в рамках МЭА. Европейцами были также разработаны защитные меры на случай применения советского «энергетического оружия». Нидерланды обязалась компенсировать до 40 % газа, поставляемого по «советской трубе» при возникновении чрезвычайной ситуации.

Несмотря на то что первый вопрос, который задали президенту после объявления о снятии санкций, был «Не слишком ли США уступили Европе?», найденная развязка, на наш взгляд, была двусторонним компромиссом. Европа отказалась от диалога с СССР по поводу второй очереди «сибирской трубы». Более того, вплоть до середины 90-х годов не был реализован ни один проект строительства новых экспортных магистралей между СССР/Россией и Европой. Список КОКОМ был действительно расширен, что создавало определенные неудобства для СССР, ведь эти ограничения касались не только строительства конкретного газопровода, но и любых других поставок оборудования на Восток.

В 1985 году, во время встречи Рабочей группы Комиссии СССР и ФРГ по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, советский представитель настойчиво интересовался снятием ограничений в отношении нефтегазового оборудования. Его немецкий коллега заметил в ответ, что это – «семейное дело, и надо разговаривать с другими членами семьи по этому поводу», обратив внимание, что в количественном выражении имевшиеся ограничения были ничтожны. В целом, США не удалось убедить Европу свернуть экономическое сотрудничество с Советским Союзом. И в этом смысле вопрос о пересмотре торговли между Западом и Востоком оказался «поставленным, но не решенным», хотя в 1983–1984 годах и наблюдалось достаточно резкое, но временное сокращение объемов торговли СССР, например, с Францией и Японией, впервые с 1950-х гг. В отношении Японии снижение составило 18,5 % в 1983 и 3,7 % в 1984 году. С Францией общая сумма сделок в 1984 году составила лишь 67,8 % от объемов предыдущего года.

Сама по себе логика отмены санкций, озвученная президентом Рейганом, говорит о том, что их наложение было мало связано с событиями в Польше, ведь военное положение там было отменено полгода спустя после снятия санкций. Президент прямо заявил репортерам, что «соглашение, которое нам только что удалось достичь, было нашей целью, и мы прибегли к санкциям только потому, что не смогли добиться этого прежде». Стало быть, в решении о снятии эмбарго были сильны и политические мотивы. В архивных документах в этой связи часто упоминалось близившееся размещение ракет в Европе по «двойному решению» НАТО и необходимость получить на это согласие бундестага. Дальнейший нажим на европейцев по вопросу «трубы» сделал бы эту цель труднодостижимой.

К следующему саммиту «Большой семерки» (Вильямсбург, май 1983 г.) работа по сближению позиций Европы и США в вопросе об энергетических и торгово-экономических связях с Востоком завершилась. На очередном заседании министров энергетики стран МЭА в мае 1983 г. был представлен доклад «Природный газ: перспективы к 2000 г.», в котором уровень собственной добычи в Европе в 30 % был назван минимальным для гарантии энергетической безопасности. Заметим, что ЕС не только удалось выйти на эту цифру в 2000 г., но и значительно превзойти ее: на рубеже XX–XXI вв. Европа наполовину обеспечивала свои потребности в голубом топливе.

В Заключительном коммюнике министерской встречи МЭА содержался призыв избежать зависимости от поставок газа из одного источника. Наконец, снижению алармизма в восприятии советской энергетической угрозы способствовало общее улучшение положения на рынке энергоносителей: зима – весна 1982–1983 годов совпали с первым серьезным раундом снижения цен, предпринятым ОПЕК. Специалисты компании Esso, консультировавшие правительство США, докладывали, что при текущем положении на рынке «сибирская труба» будет загружена на минимально допустимом уровне. Рост спроса на газ в Европе не превысит в ближайшие годы 2 %, что в итоге сделает просто ненужной вторую очередь газопровода (что в итоге оказалось верно). Любопытно, что Esso также прогнозировала снижение советских валютных поступлений от продажи нефти к 1986 году вследствие запуска эффективных программ энергосбережения в Европе.

Каковы же были итоги и последствия скандала с «сибирской трубой»? С чисто финансовой точки зрения проигравшими оказались американские бизнесмены. К 1985 году доля американских компаний на советском рынке нефтегазового оборудования снизилась до 31 % (с 86 % в 1981 г.). Например, первый контракт с уже упоминавшейся компанией Caterpillar был заключен только два года спустя после вывода продукции этой компании из санкционного списка. The New York Times сообщала, что средние ежегодные потери бизнеса, вызванные ограничениями торговли с Москвой, составили 10 млрд долларов. Сам же трубопровод был запущен в эксплуатацию в срок, а 1984 года стал пиком продаж советской нефти в страны Западной Европы.