Полмира - Джо Аберкромби

Колл отодвинул засов так быстро, словно тот жег ему пальцы, и отпрыгнул в сторону. В каждой руке он держал наготове по кинжалу. Бранд пригнулся и поднял щит – из-за порога вполне могли полететь стрелы.

Вместо этого дверь медленно, со скрипом приоткрылась, и в щель осторожно просунулась чья-то голова. Действительно, это была женщина. Темнокожая и темноглазая, с черными волосами, небрежно подколотыми усеянными драгоценными камнями шпильками. На верхней губе белел шрам – видно, когда-то давно губу раскроила, и та плохо срослась. Женщина улыбнулась, показывая в выемке белые зубы.

– Тук-тук, – сказала она, проскальзывая внутрь и прихлопывая за собой дверь.

Одета она была и впрямь богато: накидка тонкого белого льна, на шее – золотая цепь, каждое звено в виде раскрытого глаза. Она заломила бровь, увидев, сколько на нее направлено мечей и копий, и медленно подняла руки вверх:

– Сдаюсь-сдаюсь!

Ральф вдруг радостно завопил и отбросил свой лук на пол, кинулся к женщине и сжал ее в медвежьих обьятиях.

– Сумаэль! – воскликнул он. – Боги, как же я по тебе соскучился!

– А я по тебе, Ральф, старый ты хрыч, – засмеялась она, похлопывая его по спине.

И охнула, когда он поднял ее над полом.

– Я сразу что-то такое заподозрила, когда в гавань вошел корабль с именем «Южный ветер». Остроумно, кстати.

– Чтобы не забывать, откуда мы все вышли, – проговорил Ярви, потирая шею здоровой рукой.

– Отец Ярви, – улыбнулась Сумаэль, высвобождаясь из объятий кормчего. – А я все знаю, хе-хе. Бедняга, ты затерялся в бурном море, и носит тебя по волнам одного-одинешенька, и некому указать верный курс. Правильно?

– Ну хоть что-то в нашей жизни не меняется, – отозвался он. – Я смотрю, у тебя… неплохо дела идут.

– А у тебя хуже некуда.

– Я же говорю – некоторые вещи не меняются.

– Что ж, и не обнимешь меня?

Ярви фыркнул – или всхлипнул:

– Если обниму – боюсь, не смогу выпустить из объятий…

Она подошла, и они обменялись долгими взглядами:

– Ничего, я рискну.

И она положила ему руки на плечи и поднялась на цыпочки, чтобы обнять сильней. Он положил ей голову на плечо, и по исхудалому лицу потекли слезы.

Бранд посмотрел на Колючку, та пожала плечами:

– Ну, теперь понятно, кто такая Сумаэль…

* * *

– Так, значит, это посольство Гетланда? – и Сумаэль ткнула в кучу плесневелой штукатурки.

Таких куч на пыльном полу громоздилось приличное количество.

– Неплохой особнячок ты себе подобрал.

– Я – сын своей матери, – парировал Ярви. – Хотя она, конечно, больше мне не мать.

В облупившемся зале, где они сели обедать, могло бы уместиться человек сорок, но команда как-то разошлась по своим делам, и теперь в пустой комнате гуляло эхо.

– Что ты здесь делаешь, Сумаэль?

– Встречаюсь со старыми друзьями, – и она с улыбкой откинулась в кресле, положив ногу в заляпанном грязью сапоге – обувь странно не вязалась с роскошным одеянием – на исцарапанную столешницу.

– Я помогла дяде с постройкой корабля для Императрицы Теофоры, и все завертелось. В общем, к неудовольствию некоторых придворных, она назначила меня смотрителем императорского флота.

На лицо упала темная прядка, она оттопырила губу и сдула ее прочь.

– С кораблями ты управлялась отлично. У тебя это хорошо получалось. – Ральф смотрел на нее с улыбкой, как на любимую дочку, которая вдруг приехала навестить родителей. – Это – и людей злить.

– Императорские корабли гнили в гавани Ругоры, чуть дальше отсюда. А именно там, так случайно совпало, воспитывалась племянница Императрицы Виалина.

На лицо Сумаэль снова упала прядка, она снова отдула ее.

– Или содержалась в заключении, это как посмотреть.

– Содержалась в заключении? – удивился Бранд.

– Царственные особы здесь не слишком доверяют друг другу, – пожала плечами Сумаэль. – Но Виалине хотелось узнать побольше о флоте. Побольше обо всем. И мы… подружились. Да. А когда Теофора занемогла и Виалину вызвали обратно в Первогород, она попросила меня поехать с ней и… – Сумаэль поддела пальчиком цепочку с глазками и отпустила. Цепочка тонко зазвенела. – Одним словом, обстоятельства сложились таким волшебным образом, что я теперь – советница при особе Императрицы Юга.

– Талант – он не потонет, – одобрительно покивал Ральф.

– Как говно, ага, – проворчала Колючка.

Сумаэль широко улыбнулась:

– По себе судим?

Бранд заржал, Колючка смерила его злобным взглядом, и тот примолк.

– Значит, ты теперь – правая рука самой могущественной женщины мира? – спросил Ральф, поглаживая лысую голову.

– Ну, я же не одна такая.

Прядка упала снова, Сумаэль недовольно скривилась и принялась перекалывать волосы.

– Есть такой совет двенадцати, и большинство из них преданы герцогу Микедасу. Виалина, конечно, Импертрица, но это пустой титул. Вся власть у Микедаса, и он не собирается ей делиться.

– С нами, во всяком случае, он не поделился ничем, – заметил Ярви.

– Как же, наслышана.

Волосы темной завесой упали ей на лицо, сквозь пряди сверкнул хитрый любопытный глаз.

– Но вы, по крайней мере, вышли из дворца с головами на плечах.

– Думаешь, нам удастся не расстаться с ними, если мы здесь задержимся? – спросил Ярви.

Сумаэль покосилась на Колючку:

– Это зависит от того, насколько вы искушены в дипломатии…

– Я умею быть дипломатичной, – прорычала она.

Сумаэль улыбнулась еще шире. Похоже, на эту женщину не действовали никакие угрозы.

– Ты напоминаешь мне капитана корабля, на котором в свое время плавали мы с Ярви.

Ярви расхохотался, а следом расхохотался Ральф. Колючка нахмурилась:

– Это комплимент или оскорбление?

– И то, и другое.

Ярви наклонился вперед и поставил локти на стол, сцепив здоровую и сухую руки.

– Верховный король готовится к войне, Сумаэль. Кто знает, может, он уже начал войну.

– Кто ваши союзники? – спросила она, отбрасывая волосы обеими руками и завязывая их в узел.

– Их меньше, чем нужно.

– Некоторые вещи никогда не меняются, да, Ярви? – Сумаэль проворно закалывала волосы шпильками. – Герцог, в отличие от Теофоры, не слишком-то ревностен в служении единому Богу, но он намерен сохранить верность союзу с праматерью Вексен. Он поставит на того, кто сильнее.