Всему виной страсть - Кэролайн Линден

— Но бежевый?

— Капитан предложил мне заказать красное платье.

— Хм. Да, рубиновый оттенок красного выглядел бы на вас очень мило, — медленно проговорила Кора, пристально глядя на подругу. От сосредоточенности между бровей ее даже пролегла тоненькая складка.

— Тогда приглашаю вас пойти со мной и поделиться со мной советами. Не просто приглашаю — прошу!

— С удовольствием принимаю ваше приглашение. Ателье дамской одежды — мое любимое место на земле.

Кейт обвела взглядом панораму:

— После этого.

Кора усмехнулась, и они переглянулись — они уже понимали друг дружку без слов.

— Да. После этого.

Принадлежавшие Кейт вещи прибыли из Лондона несколькими днями позже. К несчастью, они прибыли в компании ее матери и Люсьена.

— Не было необходимости привозить их лично, — сказала Кейт, пытаясь не показывать своего неудовольствия.

Мать ее, снимая со шляпки вуаль, с интересом обвела взглядом холл. Судя по всему, дом ей понравился.

— Почему нам было не приехать? Бат — чудесный город, и я ни разу здесь не была. И моя драгоценная дочь так удачно вышла замуж! И так внезапно! Я, можно сказать, сбежала из Лондона, так меня все донимали вопросами о капитане. Право, моя дорогая, если ты не хотела, чтобы я приезжала сюда, тебе следовало продержать своего мужа в столице хотя бы то время, которое позволило бы удовлетворить любопытство всех и каждого. — Она с легким укором посмотрела на Кейт. — Путешествие было довольно утомительным, а здоровье мое уже совсем не то, что прежде. А у тебя даже не нашлось теплых слов для приветствия.

— В Бате тебе всегда рады, разумеется, — сказала Кейт после совсем непродолжительной заминки. Она сделала шаг навстречу матери и чмокнула ее в подставленную щеку. — Я просто не ожидала, что ты решишься уехать из столицы в разгар сезона. Я знаю, как ты ждешь его всю зиму.

— Ради моего единственного ребенка я готова пойти на жертвы. — Мать ее улыбнулась, скосив взгляд на лестницу. — А где твой муж, дорогая? Мне так хочется познакомиться со своим зятем поближе.

— Его сейчас нет дома. — Кейт отошла в сторону, пропуская Брэгга и лакея, которые заносили в дом последний из сундуков.

Как бы ни было ей приятно вновь иметь в распоряжении свое имущество, цена его возвращения оказалась довольно высока. Следом за сундуками вошел Люсьен, похлопывая по ладоням перчатками. Он похудел, и под глазами его темнели круги. Кейт, стараясь на него не смотреть, присела в реверансе.

— Добро пожаловать в Бат, Люсьен.

— Благодарю, Кэтрин, дорогая. — Голос его не изменился — все такой же надменно-холодный. — Надеюсь, вы здоровы. — Судя по тону, ее доброе здравие едва ли могло его обрадовать.

Отношение Кейт к Люсьену не изменилось. Он по-прежнему внушал ей необъяснимый страх. Она чувствовала себя так, словно он явился за ней, чтобы вновь заключить в душную тюрьму. На мгновение лицо ее приняло заученное отстраненное выражение, глаза потускнели. Это произошло помимо ее воли, сработал инстинкт самосохранения, выработавшийся за долгие годы проживания в семье Хоу. Кейт ушла в себя, как улитка в домик. Она научилась прятать свои чувства и мысли там, где их никто не обнаружит, научилась превращаться почти что в невидимку.

Но тут она мысленно встряхнулась. Что она делает? Брак с Джерардом избавил ее от необходимости прятаться, уходить в себя. Кто теперь для нее Люсьен, и чем он может ей навредить? Что мешало ей оставаться самой собой? Кейт вскинула голову и посмотрела прямо в его льдисто-голубые глаза.

— Спасибо, у меня все хорошо, — сказала она. И это было так — во всех смыслах. Она подумала о своем муже, живо представив его озорную мальчишескую улыбку, и ей самой захотелось улыбнуться. — Я никогда не чувствовала себя лучше, чем сейчас.

Уголки его губ поползли вниз.

— Рад это слышать.

— Надолго ли вы в Бат? — спросила она, прервав молчание, которое становилось все более неловким.

— Право, я не знаю! — воскликнула ее мать. — Вначале надо осмотреться и решить, то ли это место, в котором нам захочется задержаться надолго.

— На неделю, — одновременно с ее матерью ответил Люсьен.

Мать ее, неприятно удивленная, вскинула на него глаза.

— О нет, Люсьен, дорогой. Неделя — это слишком мало. Я соскучилась по дочери и хочу ближе познакомиться со своим зятем. Это мой материнский долг — убедиться в том, что моя дочь хорошо устроена, и вы бы сами это понимали, Люсьен, дорогуша, если бы у вас были собственные дети. Право, вам нужно срочно подыскать себе невесту. Возможно, какая-нибудь леди из Бата примет ваше предложение, если ни одна из лондонских девушек не пришлась вам по вкусу.

Глаза Люсьена гневно вспыхнули, хотя ни один мускул на лице его не дрогнул.

— В данный момент, мадам, мне не до ухаживаний за барышнями, и причина тому вам, должно быть, понятна.

— Ах, Люсьен, я признаю, что Кэтрин обманула ваши ожидания, но, признайтесь, вы на ее месте поступили бы так же. Дарем — это партия! — Она мечтательно вздохнула. — Кстати, где он, Кэтрин, дорогая?

— Он уехал в город по делам, мама, — повторила Кейт.

— Жаль. — Мать ее, кажется, только сейчас поверила в то, что дочь говорит ей правду, и перестала шнырять глазами по холлу. — Ну, к ужину он точно вернется домой, тогда мы с ним и встретимся.

Кейт пристально смотрела на мать. С ней всегда было так: когда мать чего-то хотела, она не унималась до тех пор, пока Кейт, устав от ее напора, не уступала ее желаниям, пусть и весьма неохотно. Кейт по старой привычке приготовилась к тому, что мать не переспоришь, хотя ужин в обществе матери и Люсьена не сулил ничего приятного. Кейт знала, что ей будет неловко из-за того, что мать станет беззастенчиво льстить Джерарду и строить ему глазки, щебеча без умолку. Люсьен же, напротив, будет обиженно молчать, глядя на всех так, словно надеется всех их заморозить взглядом. Приезд матери и Люсьена был тем более некстати, что сегодня вечером их с Джерардом пригласили на ужин Кора Фицуильям и ее брат. Кейт внутренне готовила себя к тому, что сейчас скажет матери «нет», хотя от нервозности она сжимала руки так, что заболели суставы.

— Да, он вернется домой перед ужином…

— Чудесно. — Мать посмотрела на нее с лучезарной, почти гордой улыбкой. — Когда нам приехать, Кэтрин, дорогая? Я так привыкла к лондонскому распорядку, что уже и не помню, когда принято ужинать тут, в провинции.

— К несчастью, сегодня вечером мы уже приглашены в гости и потому не сможем поужинать с вами, — ровным голосом закончила Кейт. — Надеюсь, вы сможете к нам присоединиться завтра вечером.

Наступила тишина. Голубые глаза матери округлились, а губы приоткрылись в изумлении. Каким-то образом ей удавалось придать себе вид одновременно обиженный и раздраженный.