Артиллерия Ивана Грозного - Алексей Лобин

Помимо артиллерии весомую роль в осаде Казани сыграли пороховые мины. 31 августа царь приказал «немчину» Розмыслу, инженеру «хитра и навычна градскому разорению» сделать подкоп под тайник, который обеспечивал доступ казанцев к воде, через 4 дня туда было закачено 11 бочек пороха. Прогремевший взрыв уничтожил тайник «с людми казанскими, которые по воду ходили, и стена городная оплела и обрушилася, и множествов граде казаньцов побило камением и бревны, с высоты падающее, еще зелием взорвало»[501].

Подкопы «в дву местех: един подкоп под стену от Поганого озера на углу под стрелнею на десной стране (правой стороне. – А.Л.)

у Арских ворот… а другой подкоп на углу же под стрелнею от Булгака стрелбище, по левую сторону, туто были Нагайския ворота…»[502]. Взрывы пороховых мин внесли сумятицу среди защитников и позволили отрядам стрельцов и дворян захватить ключевые опорные пункты обороны казанцев.

Сочетание непрерывного артиллерийского обстрела, когда осадные пищали «Сокол Свертной», «Змей Свертной», «Змей Летячий», «Львова голова», «Грановитая» и др. проламывали стены и ворота, а «середние» и «лехкие» пищали сбивали орудия вместе с защитниками крепости со стен, когда тяжелые бомбарды «Кольцо» и «Ушатая» огромными 6-7-пудовыми ядрами крушили укрепления и городские строения, когда «огненные пушки» засыпали горящими ядрами здания внутри крепости, со взрывами оборонительных участков пороховыми минами, фактически обрекли Казань на падение. В ходе продолжавшегося штурма стрельцами и дворянами столица Казанского ханства была взята.

В Казани и Свияжске был оставлен мелкий «наряд» – фальконеты и девятипядные пищали.

Во втором крупном походе на столицу Астраханского ханства тяжелая артиллерия, по-видимому, не применялась, а о действиях мелкокалиберных пищалей в составе стрелецких приборов подробных известий нет. Так же отсутствуют сведения о применении артиллерии в «черемисских войнах» 1552–1557,1571-1574,1581–1585 гг.

В период русско-турецкого противостояния 1569 г. в посольских документах появились некие сведения о якобы имевшей место военной помощи артиллерией персидскому шаху. Еще Н.М. Карамзиным было отмечено, что «Государь наш Кызылбашского Шаха пожаловал, послал к нему Посла своего Олексея Хозникова, а с ним 100 пушек, да 500 пищалей». По словам П.П. Бушуева, «документально установлено, что 14 мая 1569 г. московское правительство направило в Иран посольство Хозникова, который вез 100 пушек и 500 ружей. Это была существенная помощь Ирану, так как в то время в иранской армии не было огнестрельного оружия» [503]. Эта информация нашла свое отражение и в европейской историографии[504]. Но исходя из текста документа, можно с уверенностью сказать, что речь шла о ста мортирах («пушка» в XVI в. – это либо бомбарда, либо мортира, о чем мы писали ранее) и 500 пищалей (орудий, а не ружей).

В реальности же Россия послать не могла такого количества вооружения, ибо в московском арсенале не было такого количества стволов. Это в 3–3,5 раза больше орудий, чем участвовало в Казанском, Полоцком и Ливонском походах вместе взятых. Даже если предположить, что речь шла о мелкой и средней артиллерии, то все равно такого количества стволов в столь сложный период войны с Османской Портой Россия никак не могла послать в Персию.

На самом деле в речах Семена Мальцева лежит сознательная дезинформация с совершенно фантастическими цифрами, вызванная турецким походом 1569 г. на Астрахань: «И яз, государь, его научил, велел сказывати (выделено мной. – А.Л.): слышел он у игумна у Кирилла-князь Петр Серебряной, а с ним 30 000 судовой рати будет часа того, а полем государь в Асторохань отпустил князя Ивана Дмитриевича Белского а с ним 100 000, а нагаи с ним будут; а Кизыл-башской шах присылал ко царю государю нашему бити челом послов своих: «Турского люди мимо Асторохани дороги ко мне ищют, и ты б, великий царь, силною своею высокою рукою помочь учинил на Турского»; и государь наш Кизылбашского шаха пожаловал, послал к нему посла своего Олексея Хозникова, а с ним послал 100 пушек да 500 пищалей»[505]. Таким образом, дезинформация о тьмочисленной рати и об огромном количестве отправленной артиллерии должна была отвлечь турецкие власти от астраханского направления.

Во время решающей битвы при Молодях 29 июля – 2 августа 1572 г. полевая артиллерия сыграла важную роль в отражении наступления Девлет-Гирея. В записях Разрядной книги о «береговой службе» говорится, что при Большом полку под командованием кн. М.И. Воротынского и И.В. Меньшого Шереметева состоял государев наряд под командованием будущего руководителя артиллерийского ведомства кн. С.И. Коркодинова и кн. Захария Сухогорского. Полевой наряд на «Берегу» состоял из подвижных орудий на колесных станках – и вряд ли в его составе были крупнокалиберные тяжелые пищали. В документах отмечено, что это был «наряд походной полковой» в составе берегового войска, собранного в ожидании нашествия крымчаков: «А наряд с Коломны и из Серпухова походной полковой взять с собою. А быти наряду в большом полку з бояры и воеводами со князем Михаилом Ивановичем Воротынским и с Ываном Васильевичем. А выбрать к наряду из дворян добрых в головы дву человека да и [детей] боярских им дать человек по пятидесяти и сколько пригоже. А пушкарей московских взяти по прежнему наряду. А подводы собрать под наряд и под пушкарей с тех городов, которые к берегу подошли, а с тех городов другие посохи к Москве и куды никуды не имать»[506].

Во время решающего боя, когда воины Девей-мурзы атаковали гуляй-город кн. Д.И. Хворостинина, и «пришли к гуляю и изымалися у города за стену руками; и тут многих тотар побили и руки пообсекли безчисленно много. И боярин князь Михайло Иванович Воротынской обошол с своим большим полком крымских людей долом, а пушкарем приказал всем из болыпово наряду, ис пушек и изо всех пищалей стрелять по тотаром. И как выстрелили изо всево наряду и князь Михаило Воротынской прилез на крымские полки ззади, а из гуляя города князь Дмитрей Хворостинин с немцы вышол».

Залп из всех имевшихся орудий обрушил на противника множество ядер и дроби, а внезапная атака из гуляй-города и основными силами со стороны дола заставила татар обратиться в бегство. «И на том деле убили царево сына да внука царева колгина сына и многих мурз и тотар живых поймали»[507].