Цунами. История двух волн - Аня Ким

Потихоньку я начинала пьянеть. Как то незаметно мы перешли с разговора о личности Хиро на разговор о Такеши и времени их знакомства.

— Хиро говорил, что вы познакомились во время посещения психолога? Ой, это, наверное, слишком личное, извини.

Он вяло махнул рукой.

— Это давно в прошлом. Я мялся под кабинетом, когда увидел выходящего оттуда Хиро. С моей точки зрения по нему давно психушка плакала, не то, что психолг. Поэтому я даже не удивился, просто постарался держаться от него подальше.

— Держаться подальше? — я удивилась, — Почему?

— Ты думаешь, он всегда был таким милым? Я его почти не помню лет до тринадцати, может просто внимания не обращал. Когда нас собрали в один клас с Хиро и Дайсуке Хиро уже был местной знаменитостью.

— Он что-то упоминал, про трудного подростка.

Такеши засмеялся:

— Ничего себе преуменьшение! Он терроризировал всю школу. Я не помню когда это началось, но кажется прозвище "Двинутый" прилипло к нему в первые же несколько дней. Он задирал каждого, кто встречался у него на пути и лез в драку со всеми, кто посмел ответить. Дрался как псих, нарочно лез к тем, кто был больше и сильнее.

Его избивали до такого состояния, что он не мог встать, а на следующий день он начинал снова. Я видел пару таких драк, в нашей школе трудно было найти кого-то, кто их не видел. Лично меня это напугало и до сих пор передергивает, как вспомню, просто пер напролом, словно у него череп из титана. Даже тех, кто изначально был в выигрышной позиции это пугало, ты бьешь и бьешь, но в этом нет никакого смысла, он снова поднимается и идет на тебя, как механическая игрушка. Абсолютно нелогичный — сегодня пообещал убить кого-то, а завтра проходит мимо, словно в первый раз видит. Как на качелях, хороший день — плохой — хороший.

Я вспомнила ту уличную драку, теперь мне многое стало видеться более ясным.

— Не могу представить его таким, кажется он всегда был оплотом спокойствия, — мое сердце внезапно сжалось от жалости. — Он должно быть очень страдал.

Такеши снова наполнил наши стаканы.

— К концу года к нему просто боялись приближаться. Просто спасались бегством. Хиро не в духе — пустой коридор. Одним его видом можно было детей пугать. Потом он стал спать целыми днями.

— Спать?

— Да. Я думал он подсел на наркоту. Он спал в пустых кабинетах, на пожарной лестнице, на крыше. Как то я застал его спящим под столом в кафетерии.

Хиро говорил, что у него были проблемы со сном.

— Его поэтому отправили к врачу

— Возможно. И мы попали к одному врачу. Если каждому из нас выпадал в жизни счастливый билет — то это был день, когда мы переступали тот порог. Пойми меня правильно, я не люблю мозгоправов, очень часто они сами не понимают, что именно чинят и как это делают. Лет через сто психологи будущего будут смотреть на нынешних, как хирурги на мясников. Но доктор Шикадо был гением. У него был дар или что-то вроде того.

— Он помог тебе?

— Мягко говоря. Он вытащил из меня все, что жрало меня, — Такеши поболтал в воздухе содержимое стакана. — Со мной обошлись только терапией. Хиро как то обмолвился, что ему не удалось избежать приема лекарств, но он выправился очень быстро.

— Он сильный.

— Он стал спокойнее почти сразу. Возможно, все это время он молча молил о том, чтобы кто-то переключил всю эту агрессию внутри него на что-то более продуктивное.

— И перестал драться?

Такеши расплылся в ухмылке.

— Не совсем. Перестал драться бесцельно, я бы так сказал. Но по-прежнему считал любой намек на конфликт хорошим поводом выпустить пар.

Я кивнула. Мы уже порядочно опьянели и до дома Такеши добирались на такси. Он жил в шикарных апартаментах в самом фешенебельном районе. От размеров квартиры или от выпивки у меня закружилась голова. Стены были декорированы черно-белыми снимками женщин разной степени обнаженности, как я предполагала за авторством самого Такеши.

— Не разувайся, все нормально, в жопу Японию!

Роняя бумажник и ключи, Такеши направился к бару.

— У меня только виски, ты пьешь виски?

— Сегодня я пью все что угодно, — я плюхнулась в кресло мешок, посреди ковра винного цвета, он погрозил мне бутылкой.

— Не вздумай испортить мне мебель, туалет там!

Я откинулась назад, софиты надо мной причудливо вертелись в пьяной анимации.

— Хочешь, покажу тебе фото нашего класса из того времени? Он порылся в шкафу под барной стойкой и вытащил пластиковый бокс.

Вместе со стаканом виски фотография небольшим прямоугольным осколком прошлого легла мне в руки. Сначала я не нашла на ней Хиро, одинаковая униформа и непривычные стрижки запутали меня. Если бы я вспомнила, что он говорил о том периоде своей жизни — мне было бы легче.

Единственный на фото он не улыбался. Среди беззаботных юных лиц искажающая его лицо гримаса брезгливого безразличия смотрелась особенно впечатляюще. Кажется даже отсюда, пятнадцать лет спустя я могла ощутить, как болезненно ровно расправлены его плечи. Я вглядывалась в мальчика на фото, но никак не могла узнать в нем моего Хиро. Словно детектив я замечала все новые детали. Костяшки пальцев сбиты, лацкан пиджака надорван по шву. Никто не касается его даже краем рукава, вокруг Хиро мертвая зона.

— Одинокий, — вырвалось у меня.

— А меня найдешь? — Такеши с любопытством заглядывал мне через плечо.

Сначала я решила, что это девочка, но потом увидела брюки.

— У тебя очень милые пухлые щеки тут. И такие длинные волосы!

Он махнул рукой, проливая виски мне на голову.

— Говори как есть, я похож на девчонку.

— Ты милый!

— Милый как девочка, — он забрал фотографию и всматривался в нее с легкой грустью. — В этом и была проблема, слишком милый и нежный мальчик, избалованный опекой старших братьев.

Ты выглядишь как девочка — с тобой обращаются как с девочкой.

Я прикрыла рот рукой.

— Ты же не хочешь сказать, что ты, тебя.

— Один из друзей моего отца считал, что наши с ними отношения недостаточно близкие. И как то вечером исправил это. Я был ребенком, я все забыл. Внутри меня была черная дыра, но я не знал, откуда она взялась. Я считал, что я не такой как все, постоянно пытался найти причину этого отличия. Вбил себе в голову, что я гей. Пытался совершить суицид, но как то совсем вяло.

Он прислонился спиной к моему креслу, и я мягко гладила его по волосам.

— Мне сейчас почти смешно вспоминать об этом, правда. Я все время выдумывал себе какие-то супергеройские ситуации, где окружающие, наконец-то, поняли и признали меня. Но в результате становился еще более странным и замкнутым.