Имортист - Юрий Никитин

На пороге появился Романовский, огляделся. Я улыбнулся, аВертинский, перехватив мой веселый взгляд, приподнялся и помахал рукой.

Романовский подошел вальяжный, довольный, бросил на крайстола с десяток скрепленных листков.

– Желаю всем здравствовать и доброго утра, кстати. Надыбалинтересную информацию! Вице-президент Академии наук Герасименко…

Вертинский снова посмотрел на меня.

– Ничего, если я приглашу Владимира Дмитриевича перекуситьчервячка?

Романовский скривился:

– Какие гадости жрете!.. Это даже не французы с лягушками, авообще… Мне, кстати, отсюда пирожки да кулебяки носили. Вкусно, честно говоря,здесь готовят. Да только пузо через ремень отвиснет…

– И вы всю ночь здесь трудились? – весело удивилсяВертинский. Взглянул на меня с укором: – Ну вот, а вы всех собак на нас вешали!Хоть одну нацепите на господина Романовского!

– Да, господин Романовский, – сказал я. – Пока ещекто-нибудь не явился на последний свободный стул, оседлайте его своим… Так чтотам Герасименко?

Романовский, не смутившись, он никогда не смущался,придвинул стул, сел, возложив локти на край стола, чем вызвал легкий фырк иподнятие бровей представителя партии аристократов Потемкина.

– Этот Герасименко, – сказал Романовскийнапористо, – умнейший мужик, убедительно доказывает, что если всю мощьнашей цивилизации направить на решение проблемы бессмертия, то уже черездвадцать пять лет возраст любого из живущих можно бы продлить до двухсот лет! Ачерез сорок лет было бы достигнуто бессмертие. Круто?.. Как говорят теперь в правительстве,подражая шоуменам, наверно, завидуя, полный улет! Правда, пока для немногихсамо бессмертие. Каждого проходилось бы пропускать через сложнейший медицинскийсуперкомпьютер, но еще лет через десять бессмертие стало бы достижимо длякаждого. Более того, каждый сможет выбирать тот возраст, в которомостановиться!.. Более того, можно прожить до старости, затем снова обновитьорганизм до подростка… Здорово?

Вертинский морщился, неловко за такие статьи, зато Потемкиннасторожился, настоящий политик, взглянул остро.

– Погоди-погоди, – сказал он. – Товарищи, не надоВладимира Дмитриевича забрасывать стульями. Академик Герасименко не тотчеловек, чтоб чокнулся на страхе смерти. Скорее он будет им выгодно торговать…Насколько я понял, Владимир Дмитриевич, вы хотите поймать на крючок…

Романовский кивнул:

– Верно! Эта малозаметная в Интернете статья может изменитьход истории… ничего, что я так напыщенно? Игната Давыдовича нет, я его заменюпока. Нет-нет, работать не буду, но поговорить я могу. Особенно когда спафосом. Дело в том, что все, не достигшие сорока лет, после прочтения сейстатьи почувствуют, что могут дожить до этого дивного времени! А ощутив,изалкают! Или возалкают. Дескать, стоит только прожить еще эти двадцать лет, итвою жизнь продлят до двухсот. А там уже рукой и до подлинного бессмертия!..Здорово? Кто не захочет такой перспективы?.. Но существует одно «но».Герасименко сразу указывает, что это достижимо лишь в случае, если вся мощьнашей науки и техники будет направлена в эту сторону. На решение долголетия ибессмертия, а не на открытие новой прокладки с крылышками и особо модноготампакса со встроенной видеокамерой.

Потемкин сказал быстро:

– Хотя я и не Шмаль, но скажу точно: в России каждый третий– пенсионер, но все-таки две трети – это две трети.

– Да и пенсионеры, хоть и не доживут, – возразилРомановский, – захотят, чтобы их дети дожили. Не какие-то там далекиеправнуки, к тому времени род может пресечься, а именно вот эти дети, что сейчасприходят к ним, родителям, и просят червонец на бутылку. Хоть и свиньи, но все–таки свои свиньи, родные. Родная кровь, так сказать! Эту статью надо напечататьво всех популярных изданиях! Устроить обсуждение по телевидению.

– Организовать, – сказал Вертинский.

– Что? – не понял Романовский.

– Организовать, – повторил Вертинский, – а неустроить. Пора вам обучаться азам государственного управления, вы же министркультуры, а не хрен собачий. Устроенное, простите, может выйти боком самимустроителям. А вот организованное…

– Тогда вы и возьметесь?

Вертинский покачал головой:

– Я – нет, дел много, но есть мастера, у них комар носа неподточит. Все будет проведено по высшему классу!.. Прямо с улицы нахватаютпростых людей для участия в дискуссии, но эти люди скажут именно то, что надо…Да вы не прикидывайтесь. Вижу, пытаетесь свалить черную работу на мои плечи!Как будто у себя на телевидении не организовывали нужные вам результатывсенародных опросов!

Романовский сказал невозмутимо:

– Но я должен был попытаться?

Я взглянул на часы, поднялся.

– Мой рабочий день начнется через десять минут. Пойду-ка яот вас, шибко умных. А вы шли бы по домам, а то Кремль скоро в спальный районпревратите.

С утра в приемной важного вида сановники, я почему-то всевремя видел их с широкими генеральскими лентами через плечо, у одних голубые, удругих – красные, мундиры усеяны звездами из золота, усыпанными бриллиантами,все ордена размером с блюдце, на плечах – эполеты… Треть этих важных лиц я самвызвал, остальных – мои управляющие департаментами, то есть Александра иВолуев.

Они еще не сговорились, кто при изменившемся раскладестарше, запускали вызванных ими по очереди, я принимал, выслушивал, давал ЦУ,так прошло время до обеда, наконец Волуев зашел сам и сказал многозначительно:

– Демонстранты уже накапливаются.

– Сколько им двигаться к Центру?

– Не меньше двух-трех часов.

– Что докладывает Ростоцкий?

– Просит не беспокоиться. И в самом деле, господинпрезидент, наш министр внутренних дел на вас просто молится. Ему пыталисьвсобачить в кабинет портрет Георгия Победоносца – отказался, икону СергияРадонежского – отверг, а вот ваш портрет сам повесил на самое видное место!..

Я спросил с недоверием:

– Без всякого принуждения? Точно?

– Клянусь!

– Ах да, за ним же тоже телекамера…

– Обижаете, господин президент, – сказал Волуев сукоризной. – Вы ж ему такую власть дали! Последней свиньей бы себяпоказал… А само видеонаблюдение всех банков, офисов и концернов, которые выразрешили объединить в одну систему под руководством МВД?.. Да еще послаблениенасчет применения огнестрельного оружия… Нет, он костьми ляжет, но сделает все,чтобы удар был показательным. Он все понял, господин президент!.. Кстати,можете посмотреть на некоторые сборища. Их уже снимают.