Мертвая вода. Смерть в театре «Дельфин» - Найо Марш

– Вам лучше придержать язык, – пробурчал Бэрримор сквозь окровавленный платок.

– Довольно, – угрожающе повысил голос Патрик.

– Прошу вас, – обратился Аллейн к Дженни.

– Попробую. Итак… Я зашла пожелать мисс Эмили доброй ночи. Патрик ждал внизу, если не ошибаюсь. Да?

Юноша кивнул.

– Мы с мисс Эмили немного поговорили. Я уже собиралась попрощаться, когда… когда вошла миссис Бэрримор.

– Дженни, нет! Не надо! – прошептала та.

– Пусть говорит, – спокойно промолвила мисс Эмили, – так будет лучше.

– Патрик? – вопросительно произнесла девушка.

Тот поглядел на мать и все же решился:

– Думаю, надо все рассказать. Только факты, Дженни.

– Хорошо. Миссис Бэрримор была взволнована и – мне так показалось – напугана. Вид у нее был больной. Она попросила разрешения посидеть с нами немного, и мисс Эмили, конечно, ей не отказала. Мы почти не разговаривали – во всяком случае, не обсуждали ничего важного.

– Мисс Прайд была очень добра, – поспешно вставила Маргарет Бэрримор. – В последнее время я неважно себя чувствую. Я была около ее номера, когда у меня вдруг закружилась голова, поэтому и вошла.

– Как врач миссис Бэрримор, – вмешался доктор Мэйн, – я настаиваю, чтобы ее не беспокоили расспросами. Она действительно нездорова.

Он подвинул стул и тронул ее за руку.

– Присядьте, Маргарет.

– «Как врач миссис Бэрримор», – повторил ее муж с усмешкой. – Потрясающе! Просто великолепно!

– Вы не продолжите, мисс Уильямс?

– Да. Хорошо. В общем, мы сидели втроем. Потом пришел доктор Мэйн проведать мисс Прайд. Он осмотрел порез у нее на шее и сказал нам, что завтра, скорее всего, погода вряд ли будет подходящей, чтобы пересечь пролив. Он и миссис Бэрримор уже собирались уходить, когда появился майор Бэрримор.

До этого момента Дженни говорила ровным тоном, но теперь осеклась и перевела взгляд на мисс Эмили.

– Вот тогда… тогда… все и началось. Я…

Мисс Эмили совершенно хладнокровно закончила за нее:

– В общем и целом, мой дорогой Родерик, произошел скандал. Майор Бэрримор высказал некоторые обвинения. Доктор Мэйн вмешался. Накал чувств достиг предела, и стороны обменялись ударами. Я посоветовала Дженни обратиться к вам за помощью. Ссора продолжалась. Миссис Бэрримор закричала, и на сцене появился мистер Патрик. Ему, однако, не удалось остановить происходящее, и после возобновления боевых действий майор Бэрримор оказался на полу. Собственно, схватка на этом прекратилась, хотя шуму все еще было много. Тогда и пришлось задействовать радио. Потом вошли вы.

– Все случилось именно так? Возражений нет?

Ответом ему было молчание.

– Думаю, вам стоит понять еще кое-что, – заметил доктор Мэйн. – То, что здесь произошло, ни малейшим образом не связано с вашим расследованием. Это в высшей степени личное дело и таким должно остаться. Полагаю, вы согласны? – добавил он, переведя взгляд на Патрика и затем, с отвращением, на майора.

– Разумеется, – коротко ответил юноша.

Аллейн повторил свой стандартный ответ на подобные аргументы:

– Уверяю вас, если так, я буду рад забыть обо всем увиденном. Однако сначала, боюсь, мне нужно удостовериться.

В дверь постучали, и он открыл. Прибыли Фокс, Бэйли и Томпсон. Аллейн пригласил первого войти, а остальных попросил подождать снаружи.

– Инспектор Фокс, – пояснил он, – работает со мной по этому делу.

– Добрый вечер, леди и джентльмены, – поздоровался полицейский, получив в ответ настороженные взгляды.

– Добрый вечер, мистер Фокс, – ответила мисс Эмили. – Много о вас наслышана.

– Вот как, мэм? Надеюсь, только хорошее? Прошу прощения, что прервали вас, сэр, – добавил он, обращаясь к Аллейну.

Тот кратко обрисовал ситуацию и вернулся к делу.

– Боюсь, я должен спросить, что послужило толчком к ссоре. В чем заключались обвинения майора Бэрримора?

Все молчали.

– Может быть, вы, мисс Эмили?

– Я не могу, простите. Я… мне нечего добавить к уже сказанному. – В глазах старой леди читалось замешательство. – Не спрашивайте меня.

– Хорошо.

Аллейн обвел взглядом остальных.

– Кто-нибудь ответит? Что ж, – добавил он через секунду, – давайте попробуем иначе. Я сам вам кое-что расскажу. Мы осмотрели магазин мисс Кост и ее квартиру. Полагаю, вам стоит знать, что мы нашли дневник. Это длинное, утомительное, но во многом полезное чтение и вполне может рассматриваться как улика.

Маргарет Бэрримор негромко ахнула.

– Последняя запись была сделана вчера вечером. В ней подразумевается, что, в ответ на некое нанесенное мисс Кост оскорбление, она намерена предать огласке некоторые сведения. Они не изложены конкретно в этой части дневника, однако, думаю, станут ясны при изучении всего документа целиком. Возможно, сразу вслед за этим мисс Кост написала письмо в газету. Если так, оно должно быть в сумке для почты.

– Письмо уже отправили? – резко спросил Патрик.

– Я не проверял, – холодно ответил Аллейн.

– Его нужно остановить.

– Обычно мы не перехватываем почту.

– А это перехватить можете, черт побери, – невнятно пробурчал Бэрримор.

– Не говорите ерунды, – бросил доктор Мэйн.

– Клянусь Богом, сэр, от вас я не потерплю подобного! – взорвался майор и хотел встать.

– Сидите, – предостерег его Аллейн. – Или хотите, чтобы вас арестовали за нападение? Держите себя в руках.

Бэрримор повалился обратно на стул и взглянул на свой платок, весь пропитавшийся кровью. Из носа по-прежнему текло, лицо было в пятнах.

– Дайте мне другой, – проворчал майор.

– Думаю, лучше полотенце, – предложила мисс Эмили, и Дженни принесла его из ванной.

– Вам бы лечь, – раздраженно произнес доктор Мэйн.

– Черта с два, – ответил майор.

– Продолжим, – сказал Аллейн. – Изучение дневника и расследование вообще показало следующее. Нам стала известна личность «Зеленой Дамы». Сама мисс Кост выяснила ее тридцатого сентября прошлого года – она увидела ту, что сыграла эту роль, повторяющей представление для скрытой аудитории из одного человека. Впоследствии обнаружилось и кем он был. Пожалуйста, оставайтесь на месте, майор Бэрримор. Мисс Кост не хотела верить очевидному, однако начала шпионить за этими двумя. Семнадцатого июня сего года она сделала фотографию у источника.

– Я не позволю… – проговорил доктор Мэйн.

– Боже, нет! – воскликнул Патрик.