Красная королева - Кристина Генри

от чар Белой Королевы. Каждого ребенка она спросила, как его звать, вопреки всему надеясь, что кто-то все же окажется Эйрой, но увы, Эйры тут не было. Ребята не знали судьбу других детей из деревни, но предполагали, что те уже умерли.

Алиса думала, что в комнату в любой момент может ворваться Белая Королева, чтобы остановить ее, но никто не появлялся. Все шло вообще не так, как она ожидала. Может, Королева просто была истощена своей магией, как Бьярке, и не могла сражаться с Алисой? Или она ждала, что Алиса сама придет к ней? Или просто боялась встретиться лицом к лицу с той, которая отвергла ее иллюзии? А может, Белая Королева пряталась от Красной Королевы, от сестры, которую убила давным-давно?

Всякий раз Алиса не просто освобождала ребенка, но уничтожала немного силы Белой Королевы, так что, когда Алиса наконец сможет встретиться с ней, противница будет ослаблена.

«Ослаблена, – подумала Алиса, – и ранена, как медведь с огромной занозой в лапе. А медведи очень, очень опасны, когда им больно».

Мысль эта исходила не от нее самой, а от сознания, заключенного в короне Красной Королевы. Алиса, прожившая всю жизнь в Городе, ничего не знала о медведях. Медведя она видела лишь однажды, дрессированного, циркового – он танцевал, подстегиваемый хлыстом хозяина. Ее няня – одна из многих, не та, которая водила ее в зоопарк, и не та, которая водила ее в доки, а какая-то другая, глупенькая девчонка с желтыми кудряшками и ямочками на щеках, похожая на фарфоровую куклу и пользы приносящая почти столько же, взяла ее на прогулку, и они остановились посмотреть, как мишка кружится на задних лапах, пока какой-то мальчишка крутил ручку шарманки.

Медведь показался Алисе ужасно больным и печальным, и она помнила, как пожелала, чтобы он набросился на человека, который обращался с ним так жестоко. Няне зрелище быстро наскучило, и она потащила Алису дальше, а через несколько секунд они услышали, как толпа зевак закричала. Алиса оглянулась через плечо, когда они заворачивали за угол, но ничего не увидела.

«Я это сделала, – подумала она сейчас. – Я заставила медведя накинуться на его хозяина. Я сделала это своим желанием».

Желания волшебников представляли опасность, и именно поэтому ее мать советовала ей быть осторожной, хотя и не удосужилась сказать Алисе, что она – волшебница. Алиса была всего лишь маленькой девочкой и не знала, на что способна.

Голосок одного из детей вывел ее из задумчивости.

– И что мы теперь будем делать? – спросила девочка, совсем малышка, лет пяти, по имени Эльфильда.

Она выглядела относительно здоровой по сравнению с другими детьми, которые пробыли тут дольше, но она хмурилась и потому выглядела очень взрослой – со всеми тревогами и заботами взрослого человека на крохотном личике.

– Что ж…

Алиса погрузилась в размышления. Не могла же она взять их с собой, отправляясь на встречу с Королевой. И Тесак был где-то рядом, а она никуда не ушла бы без него. – Что, если вы посидите здесь еще немножко, устроите пикник, отдохнете, пока не почувствуете себя сильнее, а потом мы все вместе вернемся к подножию горы, к вашим родителям?

Алиса попыталась преподнести им предложение остаться в этой пыльной комнате, в которой они провели несколько долгих месяцев, как чудесное приключение.

– А что собираешься делать ты? – спросила Эльфильда.

Глаза ее были такими серьезными, что сердце Алисы дрогнуло. Дети не должны быть такими серьезными.

– Мне нужно найти друга, он здесь, в этом замке, – ответила она.

– Ты не можешь уйти без своего друга.

– Верно, – кивнула Алиса. – Но я не хочу подвергать вас опасности, пока ищу его, вот и думаю, что вам было бы лучше остаться здесь вместе.

– На пикник. – Эльфильда с сомнением обвела взглядом комнату, как бы говоря, что пикником тут и не пахнет.

– Да. – Алиса улыбнулась и, чувствуя, как возвращается к ней легкомысленное, головокружительное удовольствие от владения волшебством, пошевелила за спиной пальцами. И отступила, взмахнув рукой, как артист на сцене. – На пикник.

Эльфильда ахнула, и все остальные детишки тоже. Пикник, признаться без ложной скромности, получился хоть куда. Тут были и холодная курица, и маринованные огурчики, и клубничные пироги, и толстые ломти хлеба, намазанные золотистым сливочным маслом. Было несколько кувшинов с лимонадом, аккуратные маленькие тарелочки и салфетки для всех детей, и вскоре малыши уже сидели, и смеялись, и ели, как будто всего несколько минут назад вовсе не умирали, одержимые магией безумной ведьмы.

Взрослые, размышляла Алиса, могли бы кое-чему научиться у детей, которые оправляются от ужасов, отскакивая от них, словно резиновые мячики. Даже Эйк уже зарумянился, хотя вокруг его глаз еще лежали тени. Алиса надеялась – нет, желала, желала этого всей силой своей магии, – что скоро он окажется дома, в объятиях любящих матери и отца, и никогда, никогда больше не вспомнит об этом месте. Тени под его глазами исчезнут, он вырастет здоровым и сильным, у него появятся свои дети, и живот и щеки его округлятся от счастья и любви, которые будут сопровождать его всю жизнь.

Это было сильное желание, и охватывало оно всех сидящих здесь детей. Оно навеки отняло у нее часть ее магии, Алиса чувствовала это, чувствовала, как капелька волшебства покидает ее, потому что счастье и радость обрести трудно, особенно когда видишь во тьме чудовище. Но она не жалела о потере, потому что могла дать Потерянным то, чего никогда не имела сама, – покой.

Она не хотела разрушать чары радости весело болтающих детишек, поэтому просто тихонько закрыла за собой дверь и наложила на нее заклинание, призванное защитить их от мести Белой Королевы. Они останутся в этой комнате, будут есть, играть и смеяться, пока Алиса не вернется за ними.

Теперь она должна была найти Тесака, потому что – Алиса в этом не сомневалась – каждый ее успех ослаблял Белую Королеву. Если Алиса сумеет снять с него заклятье, особенно после убийства гоблина и освобождения детей, Белая Королева наверняка поймет, что ей не победить. Алиса носила корону Красной Королевы, но дело было не только в этом – Алиса оставалась собой, обладала собственной силой. Она многое сделала и без короны.

«Помни это, – сказала она себе. – Помни, что ты со всем справлялась, когда короны у тебя не было, и что когда все здесь закончится (а она верила, что закончится, и закончится благополучно, максимально благополучно для нее и Тесака; должна была верить), корона тебе больше не понадобится».

Алиса открыла еще одну дверь