Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс - Челси М. Кэмпбелл

— Дети сказали, что в доме может быть еще один мальчик, — говорит супергерой в ярко-зеленом обтягивающем костюме с вышитым на груди именем — Быстрый Ас. — На втором этаже, но мы его найти не смогли.

Быстрый Ас? Еще один летун, понятно.

Гордон смотрит на него, задумчиво прикусив губу.

— Джефф сказал, здание может обрушиться. Мы не можем рисковать. Особенно при отсутствии точной информации. Когда пламя собьют, попробуем туда войти…

— Так ты хочешь оставить этого парня умирать там?! — неожиданно для самого себя спрашиваю я. Кто бы мог подумать, что этот вопрос задаст не один из супергероев, а я, несчастный, ни на что не годный полусуперзлодей? И я один думаю, что они должны пойти в здание снова? Вроде бы их называют хорошими ребятами, а нас — плохими, и при этом они считают, что дать мальчишке заживо сгореть — нормальное дело. Да уж, нечего сказать, бравые герои.

Все трое смотрят на меня. Вроде как до того, как я раскрыл рот, они меня не замечали. Даже Гордон, кажется, потрясен, увидев меня. Стоит и чешет затылок.

— Нельзя ждать, — говорю я ему. — Пока пожарные будут заливать огонь, парнишка погибнет. Кроме того, к тому времени, когда они собьют пламя, здание крепче не станет.

Гордон обнимает меня за плечи.

— Дэмиен, послушай, мы больше ничего не можем сделать. Мы даже толком не знаем, остался там кто-нибудь или нет. Здание вот-вот обрушится, и, кто бы туда ни пошел, он вряд ли вернется. Если бы я знал наверняка, что там кто-то есть, другое дело, но… — говорит он, сокрушенно качая головой.

Я в ужасе смотрю на него.

— Тебя же считают супергероем! Ты не можешь так говорить!

— Дэмиен, успокойся. Иногда такое случается.

— Но там же могут быть люди, попавшие в ловушку. Представь себе, «кто-то считает», что там могут быть Джессика с Алексом? Ну, или даже Амалия, ладно уж. Ты бы не хотел, чтобы их кто-нибудь спас?

Супергерои нервно смотрят друг на друга.

— Так вот чем вы в действительности занимаетесь? — спрашиваю я. — Стоите в сторонке и рассказываете друг другу об опасности?

Гордон, насупившись, смотрит на меня.

— Да мне эта часть работы нравится не больше, чем тебе, но такова жизнь. Если ты герой, иногда приходится делать нелегкий выбор. Порой даже приходится мириться с тем, что без жертв не обойтись.

— Не переживай, — говорит мне приятель Гордона, одетый в голубой костюм с изображением водяной капли на груди. — Ребенок из семьи суперзлодеев. Может, даже будет больше пользы, если мы не пойдем внутрь.

Вы не поверите, но, похоже, близко к сердцу это высказывание принимаю один я.

— Дэмиен, он не это имел в виду, — говорит Гордон, заметив, что у меня глаза на лоб лезут от циничной жестокости этого придурка в голубом костюме. Я смотрю на него так, что будь на моем месте мама, прожгла бы его насквозь своими лазерами. Но остальные никак не реагируют на его замечание, поскольку, видимо, согласны с ним.

— Так вот почему вы не идете спасать ребенка?! — кричу я. Да, я не люблю супергероев, и спасательные операции не моя стихия, но никогда и ни за что я не соглашусь стоять и утешать себя тем, что дело безнадежное, даже не проверив это на практике.

Очевидно, безумие Гордона передалось мне в полной мере, потому что я, развернувшись на каблуках, бросаюсь в горящее здание. В тот самый дом, который может обрушиться в любую секунду и куда они идти боятся.

— Дэмиен, нет! — кричит мне вслед Гордон, но я едва слышу его.

Оказавшись возле дома, я чувствую чудовищный жар, который просто валит с ног. Стараясь не обращать внимания на угрожающий треск и гудение огня, я бросаюсь в подъезд. Внутри ужасно жарко, и едкий дым мгновенно заполняет легкие, грозя удушить. Кашляю, глаза наполняются слезами, кожа на руках и ногах горит, и куда идти, непонятно. Везде огонь. Тут и там лежат упавшие потолочные балки. Одна из них перекрывает вход в коридор, но лестница, ведущая на второй этаж, слава богу, свободна. А именно там, по словам спасенных Гордоном детей, и находится попавший в ловушку ребенок.

Подъем по лестнице в горящем доме — что может быть ужаснее? Но нужно идти. Стараюсь собрать в кулак всю имеющуюся волю. Да и времени, по правде говоря, на то, чтобы лелеять свою фобию, просто нет. Все равно, наверное, мне конец, говорю себе я, так что боюсь я высоты или нет, не так уж важно.

Необходимо преодолеть один-единственный пролет, отделяющий меня от второго этажа. Было бы о чем говорить. Поднявшись, я, конечно, буду по-прежнему находиться в смертельной ловушке, но, по крайней мере, одним страхом будет меньше. Легкие болят, и приходится остановиться, чтобы откашляться. Лестница зловеще трещит под ногами, и несколько ступеней, по которым я только что прошел, треснув, обрушиваются вниз, исчезая в пламени. Дороги назад нет, поэтому остается только двигаться вперед. Быстро перебирая ногами и стараясь не обращать внимание на жжение в легких, я преодолеваю оставшуюся часть лестницы за несколько секунд.

Оказавшись на площадке второго этажа, сворачиваю в первый попавшийся коридор, от души надеясь, что выбрал верное направление. С трудом набрав в легкие воздуха, я кричу: «Эй, здесь есть кто-нибудь?»

Ответа нет, зато я слышу, как в соседнем коридоре откуда-то с грохотом вырывается пламя и кто-то кричит от страха. Бегу туда, ориентируясь по слуху. Едва я успеваю сойти с места, как туда, где я только что стоял, падает горящая потолочная балка. Тут же приходит понимание того, что я едва избежал печальной участи сгореть, как свечка, в этом аду. Кроме того, ясно, что назад мне тем же путем уже не вернуться, но я стараюсь об этом не думать, сконцентрировавшись на поисках того, кто кричал.

В конце коридора я снова кричу, чтобы человек, если он еще жив, отозвался. Мне отвечает тоненький детский голосок, доносящийся откуда-то слева. Повернувшись на звук голоса, вижу открытую дверь, перед которой в полу зияет огромная дыра, мешающая попасть в квартиру. В другом конце комнаты я замечаю маленькую скрюченную фигурку. Там сидит девочка в розовой ночной рубашке, изо всех сил прижимая к груди медвежонка. Ей примерно столько же лет, сколько Алексу. Дыма в этом месте очень много, дышать практически нечем, до тошноты, и каждый вдох отдается болью в легких.

— Иду! — кричу я девочке. На крик уходит слишком много сил, и начинается кашель. Девочка успевает заметить меня, прежде чем недостаток кислорода и жар доделывают свое дело, и она, лишившись сознания, падает на пол.

У меня сильно кружится голова и темнеет в глазах. В полу перед дверью огромный провал, из которого вырываются языки пламени. Пробраться в квартиру нет ни малейшей возможности. Странно, что я вообще сюда дошел. А потом я слышу голос Гордона, зовущий меня.

— Дэмиен! — кричит он, появляясь рядом и хватая меня за руку. Он пытается оттянуть меня от двери, но я, собрав остаток сил, упираюсь ногами в пол, мешая ему сделать это.