Отчаянный и непобедимый Ренегат Икс - Челси М. Кэмпбелл

— Она там, там… — с трудом говорю я, борясь с кашлем.

Увидев девочку, Гордон немедленно перелетает на другую сторону провала и оказывается в квартире. Подняв безжизненное тело девочки одной рукой, он успевает вылететь обратно за секунду до того, как обрушивается потолок.

— Держись! — кричит он, хватая меня за пояс свободной рукой и вылетая на улицу через ближайшее окно.

Оказавшись снаружи, мы благополучно приземляемся. Убедившись, что я могу стоять на ногах, Гордон передает девочку специалистам бригады «скорой помощи», потом хватает меня за плечи, как будто для того, чтобы накричать, но вместо этого прижимает к себе и крепко обнимает. Кричать он начинает позже, уже отпустив меня.

— Да о чем ты вообще думал?! Дэмиен, ты мог погибнуть! Ты хоть понимаешь это?

Я пытаюсь что-то ответить ему, но на меня тут же нападает приступ кашля.

— Ты не хотел спасать ее, потому что она из семьи суперзлодеев, — говорю я, когда кашель проходит. — Думаешь, что лучше бы она погибла, что общество не нуждается в людях, вроде нее. Или вроде меня.

— Я этого не говорил.

— Ты был с этим согласен.

— Нет. Дэмиен, идти в здание было опасно. Ты сам это доказал. Что бы я делал, если бы ты погиб?

— Лучше спроси себя, что бы ты рассказал маме.

Я вне себя от ярости. Отбрасываю ногой валяющийся на земле камень. Как же мне надоело с ним спорить. Разворачиваюсь и медленно, борясь с головокружением, иду на другую сторону улицы. Сажусь в машину. Гордон идет следом за мной и забирается на водительское сиденье, но двигатель не заводит.

— Ты меня здорово рассердил, — сообщает он. — Не послушался меня и мог пострадать или даже погибнуть. Но я хочу, чтобы ты знал — я тобой горжусь. Ты сделал то, что считал правильным. — Гордон кладет руки на руль и смотрит вперед, хотя мы все еще стоим на месте. — Я уважаю тебя за это. Я бы… не смог сделать то, что сделал ты сегодня, когда мне было столько же лет. Может, для тебя уважение супергероя ничего не значит и тебя… совершенно не волнует, что я твой отец, раз уж ты все время надо мной насмехаешься.

Я вспоминаю, каким бесполезным казался себе, когда мы только приехали и особенно когда стоял там, в горящем коридоре, перед дырой в полу, через которую не мог перебраться. Мне приходит в голову, что я еще более бесполезен, чем думал, потому что на самом деле могу летать. Да уж, много счастья мне принесло это умение. Даже если бы я хотел вести себя, как супергерой, и взлетел, чтобы, скажем, вынести маленькую девочку из горящего здания, вместо того чтобы стоять там, в коридоре, опустив руки, много ли я смог бы пролететь? Оторвался бы на несколько сантиметров от иола и камнем упал вниз, испугавшись высоты.

Вот Гордон не был бесполезным. Он мог бросить меня там на верную смерть. Мог спасти только меня, а девочку оставить, но он пошел до конца. Может, он, в конце концов, не так уж плох, и то, что он мой отец, уже не кажется мне таким позором, как раньше.

— Что ж, — бормочу я под нос, надеясь, что он все-таки меня не услышит, — может, в этом что-то и есть.

* * *

Никогда бы не подумал, что в среду, во время завтрака, в качестве второго эксперимента по нашей с Сарой программе мы будем страстно целоваться у шкафчиков, в которых члены банды в черных трико из школы хранят одежду. Тем не менее именно этим мы и занимаемся, и эксперимент проходит просто на ура. Не только ребята в черном, но все проходящие мимо нас по коридору обалдевают от нашей наглости.

— О боже… — произносит Джилл, явившаяся, чтобы забрать из шкафчика пакет с завтраком. Я знаю, что это она, потому что Джилл носит обувь на шпильках, издающих при ходьбе характерное цоканье. Ребята в черном слишком круты, чтобы завтракать в столовой вместе со всеми остальными. Им больше нравится сидеть в коридоре возле шкафчиков, издеваясь над теми, кто проходит мимо.

Шкафчики Джилл и Марти находятся рядом, и мы с Сарой загородили оба, так что взять вещи сладкой парочке не удастся. Кроме того, мы стоим прямо на том месте, где они обычно завтракают.

Я чувствую, как, услышав голос Джилл, Сара слегка напрягается, но прервать поцелуй не спешит. Она как раз ласкает меня языком. От ее губ пахнет мятной жевательной резинкой.

— Фу, вот гадость, — говорит Марти. — Это же наша парочка полудурков. Ну-ка, убери их, Вес.

Слышно, как Вес что-то бормочет насчет того, что ему не хочется этим заниматься, и я, улучив подходящий момент, смотрю через плечо Сары. Джилл, Марти и еще трое членов банды в трико стоят, не решаясь подойти к нам близко, и при этом стараются сохранить угрожающий вид. На их лицах написано неподдельное отвращение. В руках у каждого поднос с тарелками, на которых, насколько мне видно, рубленое мясо с фальшивым пюре, которое делается при помощи порошка и горячей воды. Закрываю глаза и начинаю постанывать, крепче прижимая к себе Сару. Волну отвращения, захлестнувшую аудиторию, можно почувствовать чуть ли не физически.

— Разве не этот парень подсунул тебе скорпионов? — спрашивает, очевидно, Вес. Непохоже, чтобы он собирался выполнить полученное приказание.

— И что? — спрашивает Марти. — Да он все равно неудачник. Только не говори, что ты его боишься.

— Можно подумать, ты не боишься, — бормочет Вес. — Я слышал, что он вроде как настоящий суперзлодей или что-то такое.

— Да он недостаточно крут для суперзлодея. Но если даже и так, я его все равно не боюсь.

— Меня сейчас стошнит, а я даже еще не ела, — жалуется Джилл необычайно раздражительным тоном, видимо, для того, чтобы никто не предлагал ей пойти и разобраться с нами. — Мы не сможем поесть, пока они здесь, так что кому-то пора убираться отсюда.

Не знаю уж, к кому она там обращается — к нам или к своими приятелям в трико.

— Я к ним не пойду, — заявляет Вес.

— Можно подумать, они не слышат, что мы здесь, — добавляет кто-то другой.

Я забираюсь Саре под юбку, а она опускает руки на ремень моих джинсов.

Кто-то восклицает: «Фу!» Раздаются фразы вроде: «Неудачники не должны размножаться!» — и все в таком духе.

— У меня еда остывает, — ноет Джилл, и через секунду по возобновившемуся цоканью каблуков можно понять, что она уходит.

— Пошли, — говорит Марти. Он делает шаг по направлению к нам. — Надеюсь, завтра я не увижу здесь этих уродов, а то им не поздоровится! — добавляет он, уходя.

Поняв, что они предпочли ретироваться, я улыбаюсь. Мы с Сарой перестаем целоваться.

— Я бы назвал это безоговорочной победой, а ты?

Сара старается отдышаться.

— Стопроцентной, — говорит она, просияв.

— Ты, наверное, хочешь немедленно записать в блокнот эту «полезную информацию», которой…

Сара поднимает руку и гладит меня по щеке. В этом есть что-то необычайно нежное. Она дотрагивается до меня вовсе не так, как надлежит касаться «партнера по лабораторным», даже в случае, если вы с ним только что целовались. Потом Сара снова целует меня, долго не отрывая губ, и из этого поцелуя можно узнать больше, чем из целого блокнота, заполненного «полезной информацией».