Проклятая звезда - Джессика Спотсвуд

— Не только я сомневалась, — дрожа, протестую я. В этом кабинете сегодня не было уроков, и поэтому камин полон лишь холодного пепла.

Маура снова издает стон и вздымает руки к потолку. На безымянном пальце правой руки она уже носит тоненькое серебряное кольцо. Конечно, на нем пока еще не выгравирован девиз Сестричества, но оно явно демонстрирует решимость Мауры.

— Если, пока ты изволишь размышлять, убьют Бренну или кого-нибудь еще, виновата будешь только ты.

Я поднимаюсь на ноги.

— Ты не была в Харвуде, Маура. Ты не видела, каково там. Если я возьмусь устраивать побег, я хочу все сделать как следует.

— Если ты возьмешься, — передразнивает Маура, подойдя так близко, что я ощущаю аромат лимонной вербены, которой она надушена. — Ты слишком трусовата, чтоб на самом деле за что-то взяться, Кейт. Есть у тебя такой недостаток.

— Я их спасу. — Я подбочениваюсь, засунув большие пальцы за синий пояс на талии. — Просто подожди немного и увидишь.

— Нет, это ты подожди немного. Скоро сестра Кора умрет, и тогда Сестричество возглавит Инесс. И своей правой рукой она намерена сделать меня, а не тебя. Ты нужна, только чтобы получить информацию от Финна.

Я хватаю сестру за прикрытое кремовой тафтой запястье и разворачиваю ее к себе лицом.

— Ты уверена, что она заслуживает большего доверия, чем та же Елена? Ты на самом деле веришь, что, став преемницей Коры и свергнув Братьев, она отдаст тебе бразды правления?

Маура изумленно смотрит на меня:

— Инесс в меня верит.

Я качаю головой:

— Я в тебя верю! Я верю, что ты умнее, чем сейчас кажешься.

На лице Мауры вспыхивает гнев, ее глаза прищуриваются, губы превращаются в тонкую полоску, а потом я отлетаю на добрую дюжину футов, сильно ударившись спиной о классную доску, и съезжаю на пол. Как тряпичная кукла, которую отшвырнул гигантский ребенок.

Сестра нависает надо мной, испепеляя меня яростным взором синих глаз.

— Я намерена встать во главе Сестричества, Кейт. Буду признательна, если ты не станешь путаться у меня под ногами. Мне надоело с тобой хитрить.

Морщась, я встаю на ноги, придерживая локоть. Я ударилась им о лоток для мела, теперь наверняка будет синяк.

— Так вот, оказывается, почему ты унижала меня, рассказывая всем и каждой, что я брошенка, тупица и трусиха? Постоянно пытаясь меня в чем-то обвинить?

Сестра трет ладошкой свое похожее на сердечко лицо.

— Насколько бы все было проще, если бы тебя здесь не было, — пугающе бесхитростно говорит она, и по спине моей пробегает холодок. Ох.

— Что ты имеешь в виду? — шепчу я, а мое сердце отбивает бешеный ритм.

Она отступает и останавливается у стола Сестры Грэтхен.

— Из-за тебя я теряю самообладание и говорю всякие обидные глупости, о которых не думаю. И еще… я не могу забыть, что ты заставила Елену от меня отказаться. Знаешь, она же на твоей стороне. Говорит, что неравнодушна ко мне, но считает, что ты сможешь руководить Сестричеством лучше, чем я. — Маура издает резкий смешок, и наши глаза встречаются. — Если бы не ты, у меня было бы все, чего я хочу.

Конечно, я совершала ошибки. Возможно, я бывала неосмотрительной и упрямой, но у меня никогда не было злых умыслов. Я люблю Мауру. И я готова для нее на все.

— Я не хочу воевать с тобой, Кейт, правда, — говорит она. — Но я не отступлюсь.

— Так же, как и я.

Я просто не могу отступиться. Только не сейчас, когда на кону будущее Сестричества и пациенток Харвуда.

Я смотрю на сестру. Она находится тут же, в одной комнате со мной, но мне кажется, что нас разделяют леса, поля и океаны. Я уже не знаю, как мне до нее докричаться.

Сестра София приходит за мной во время ужина. Все остальные девушки внимательно наблюдают за ней.

— Прости, что прерываю твой ужин, Кейт, — говорит она, касаясь моего плеча. — Тебя зовет Кора.

Все разговоры за нашим столом моментально смолкают, и по столовой бегут шепотки.

— Конечно, — говорю я, вытирая руки салфеткой и кладя ее на стол.

Дела, наверно, совсем плохи, если София уже не может ничего сделать.

— Мне отнести еду в твою комнату? — спрашивает Тэсс.

За завтраком она обычно садится с Люси, Ребеккой и другими младшими девочками, но ужинаем мы всегда вместе.

— Спасибо, не надо.

Я с сожалением бросаю взгляд на свою тарелку, где остается жареный батат, мускатная тыква и цыпленок. Мне не захочется есть после сеанса целительства, да и перед ним лучше бы не набивать живот.

За длинным дубовым столом нас пятеро — четыре ученицы и одна преподавательница. После сегодняшней схватки с Алисой Вайолет вызвала брожение умов, пересев за наш стол. К ней присоединилась Мод, которая, правда, все-таки тревожно поглядывает в сторону Алисиного стола.

Я тоже туда поглядывала. В какой-то момент я перехватила свирепый взгляд Мауры, но сестра быстро отвернулась. Она сердится на меня и завидует. Это пройдет. Такова участь всех сестер; между нами далеко не впервые пробежала черная кошка. Но теперь дело не в том, к кому из нас вначале подползла Тэсс, или кому идти с мамой в город, или кому раньше сшить новое платье. То, что происходит сейчас, растет прямо из наших сердец, из нашей глубинной сути, нашего жизненного предназначения.

Маура никогда не скрывала, что считает себя более умной, красивой, инициативной, интересной и талантливой, чем я. А я не обращала внимания на ее шпильки.

Я привыкла считать, что она права.

Я встаю и с высоко поднятой головой иду между столами, не обращая внимания на перешептывания. Я — та самая ведьма, за которой послала сестра Кора. Я — та единственная, кто может ей помочь. И это кое о чем говорит.

София указывает мне на гостиную сестры Коры, а сама останавливается в дверном проеме, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. Она напоминает сейчас яркого мотылька. Я усаживаюсь напротив сестры Коры на стул, обитый тканью с цветочным узором. Между нами столик с дымящимся чайником. Кора уже налила себе чай и теперь наполняет мою чашку.

— Можешь идти, София, спасибо, — говорит она.

София выскальзывает, оставив нас в окутанной тенями комнате. Газовая лампа на письменном столе Коры стоит слишком далеко, чтоб ее свет рассеял полумрак.

— София сказала, что ты предложила полечить меня, Кэтрин. — На Коре васильково-синий халат, ее колени укрывает белое шерстяное одеяло. На правое плечо спускается длинная коса. — Я очень признательна тебе за это. Даже несколько часов, в которые я смогу здраво мыслить, очень нам пригодятся.

Во мне мутной волной поднимается паника.

— Я пока не знаю, где предел моей способности к исцелению. Может быть…