Злой рок - Карина Вальц

– Ты расстроил девушку, – тут же укорила я.

– Она переживет.

– А вдруг нет?

– Я знаю, что ты пытаешься сделать, – с довольной улыбкой сообщил Рома. Его светящаяся физиономия меня слегка напугала, все-таки беспричинная радость это уже симптом.

– И что же?

– Стараешься отпихнуть меня подальше. Но у тебя ничего не выйдет.

Я не стала отпираться:

– Это ты так думаешь, Калинин. Но в этой игре у меня слишком много козырных карт.

– У меня тоже одна припрятана, так что посмотрим.

Его последняя фраза так и повисла в воздухе, а Калинин смотрел на меня взглядом победителя. Жаль, в ресторане не было легкого ветерка, от которого его волосы могли эффектно развеваться, картина была бы совсем полной.

Позже к нам вышел хозяин ресторанчика и сообщил, что ужин за счет заведения. И я второй раз подряд ошиблась в выводах, подумав, что хорошо быть знаменитым – кормят бесплатно. Но хозяин ресторана – тощий длинный тип по имени Валера – оказался старым калининским приятелем, и почивали нас в честь неожиданной встречи, а вовсе не потому что Роман известный музыкант.

Валера ненадолго составил нам компанию. Разговор двух старых знакомых поначалу ничем интересным не порадовал, чувствовалось, что мужчины уже лет десять не разговаривали, да и раньше им нечего было обсуждать. Все свелось к репликам вроде:

– Рад тебя видеть. Как поживаешь?

– Нормально, даже хорошо. Ресторан вот открыл. Ты как?

– Тоже нормально.

– Слышал новость, мне очень жаль…

И все в похожем духе. Абстрактное ни о чем. Обрывки старых полузабытых историй и вежливый интерес друг к другу. До тех самых пор, пока Валера не сообщил кое-что любопытное:

– Забавно, а ведь Марк заходил сюда тоже.

– Когда? – мой вопрос прозвучал неожиданно резко – до этого я молчала, и Валера посмотрел на меня с недоумением.

– Пару лет назад. Может, даже больше. Я, честно говоря, тогда и не знал про группу, меня уже потом одна из официанток просветила, показала фотки и новости кое-какие. Оказалось, Марк – знаменитость, концерты где только не давал, и поклонников у него сотни тысяч. А я к нему даже подходить поначалу не очень хотел, – парень неоднозначно усмехнулся и покачал головой.

Калинин на этот его жест особенно не отреагировал, его больше занимал запечённый лосось (он вообще любитель рыбы, как я заметила), поэтому пришлось мне:

– Почему вы не хотели к нему подходить?

– Древняя как мир история, – весело рассмеялся в ответ Валера. – Подростковая драма: мне нравилась девушка, а ей нравился Марк. Строго говоря, много нас таких было, – тут он стрельнул взглядом в сторону Романа. – Теперь все это кажется забавным, а в подростковые годы было обидно. А еще в ту пору я был толстяком, что обиду только усиливало.

Посидев с нами еще немного, Валерий откланялся.

– Что думаешь? – тут же ожил Калинин.

– Думаю, никогда не встретить девушку вроде вашей Мирославы – тоже своеобразное счастье, – с готовностью поделилась я. – Интересно, увидь я ее воочию, тоже бы влюбилась, не сходя с места?

– Мне страшно с тобою встречаться, страшнее тебя не встречать, – с умным видом процитировал Рома.

– Что-то смутно знакомое… опять текст песни?

– Отчасти. Марк позаимствовал эти строчки. Ты могла видеть стих целиком на одной из стен его комнаты.

– Да уж, чего там только нет, все эти надписи… хотя твое художество производит куда большее впечатление, – неожиданно вспомнила я. – Портрет Славы удался на… славу. Надеюсь, так можно выразиться.

– Узнала все-таки, – без обидняков хмыкнул Калинин, жестом подозвал официантку и заказал еще бокал вина. Девушка ушла, и Роме все же пришлось прокомментировать свое художество:

– Ну да, я нарисовал ее, по просьбе Марка.

– А мне сказал, что художник неизвестен.

– Потому что ты его психом обозвала. Решил повременить с признаниями.

– Язык мой – враг мой, – расстроилась я своей болтливости. – Но ты, конечно, все равно слегка тронутый.

– Как и все люди.

Мы покинули ресторан, и Рома взял меня за руку. Валерий вышел с нами попрощаться, на наши руки он посмотрел с любопытством, и, если в первый раз его внимания мне особо не досталось, то теперь он цепко рассмотрел мою физиономию. Не знаю, понравилось ли ему увиденное, но в итоге он пожал Калинину руку и пожелал нам приятного вечера.

– Кажется, я ему не особо приглянулась, – сделала я вывод.

– Или наоборот, приглянулась слишком сильно.

– Тебя послушать – так я девушка мечты, от которой каждый второй в восторге.

– Так и есть. Неясно только, почему ты сама считаешь себя наказанием, – Рома одарил меня внимательным взглядом, как бы обещая: я непременно это выясню.

В этот раз язвить я не стала, просто потянула его в сторону набережной. Все-таки Калинин мог ужасно раздражать. А все потому, что с ним хотелось и впрямь стать девушкой мечты, не меньше. Ну или хотя бы лучшей версией самой себя.

Оставив позади оживленную часть городка, мы побрели в темноту. Калинин закурил, зачем-то объяснив, что завязал с сигаретами лет пять назад, но после смерти Марка старая привычка вернулась и избавиться от нее он пока не может.

Начался мелкий дождик, Рома потянул меня в сторону отеля, но я высвободила руку и спрыгнула с набережной вниз, на берег. Под ногами зашуршали пока еще сухие камни, но таковыми они останутся ненадолго, дождь все набирал обороты, всего за пару минут он превратился из мелкого надоеды в мощный водяной поток. Море, словно в противовес, оставалось угрожающе-спокойным, его не волновал какой-то там ливень.

Я раскинула руки и подставила лицо дождю.

– Алиса! Алиса! – Калинин спрыгнул следом за мной на берег. Вся его одежда успела промокнуть, светлые волосы прилипли к обеспокоенному лицу. – Ты что делаешь?

– Раньше я любила дождь, потом ненавидела… а теперь не знаю, как к нему относиться. Равнодушно?

– Думаю, это самый лучший вариант.

– Шел дождь, когда я попала в аварию.

– Аварию? Разве мы не выяснили, что ее не было?

– Смотря что считать аварией, Ром.

Страхи существуют для того, чтобы с ними бороться. Я разулась, скинула куртку и сделала шаг вперед. Морская вода показалась мне теплой, как в странах Карибского бассейна после обжигающе-жаркого дня. Дождь со свирепой силой барабанил по земле, приглушая остальные звуки, я даже Калинина слышала с трудом. Он говорил, кажется, опять что-то об отеле и холодной погоде, а я не слышала и не обращала внимания, пока он не схватил меня за руку:

– Да какого черта ты творишь?! – рявкнул Рома. Свет одинокого фонаря с набережной доходил до нас, его хватало, чтобы хорошо друг друга видеть. Интересно, насколько чокнутой я сейчас выгляжу? Похоже, не слишком, раз Калинин до сих пор не сбежал.