Свидание у водопада - София Каспари

Роберт рассмеялся.

– Ну конечно, а как ты думала? Для этого нужны лишь два свидетеля, никаких дополнительных бумаг или трехкратных подтверждений намерения жениться.

Кларисса задумчиво кивнула. Она плохо разбиралась в религиях. А Роберт, как ребенок, радовался всему, что касалось их совместных планов на будущее.

– Ты не представляешь, как часто я думал о том, как буду делать тебе предложение, – произнес он. – И сколько раз я не решался произнести эти слова, боясь, что ты откажешь. А теперь я так счастлив!

Кларисса ничего не ответила. Она лишь понимала, что пришло время рассказать, что с ней произошло. Она долго ждала этого момента, но легче не было. Теперь девушка больше не могла молчать. Но с чего начать?

Совместные вечера стали другими. Иногда Клариссе казалось, что они уже женаты. Такая маленькая семейка. Теперь они чаще стали выходить гулять вдвоем.

В один из таких вечеров, когда они как раз вернулись с прогулки по Пласа-де-ла-Виктория, Кларисса прильнула к Роберту. Девушка ощущала спокойствие, чувствуя его рядом. Ей нравился его запах и непокорные кудри, спадавшие на лоб.

– А я ведь вдова, – неожиданно произнесла она.

– Я знаю, – Роберт погладил ее по щеке. – Но я люблю тебя, Кларисса, ты для меня родная. Я доверяю тебе. И это самое главное.

Кларисса покачала головой.

– Я ждала достаточно долго. – Она печально улыбнулась.

А потом Кларисса начала свой рассказ. Она говорила о любви к Ксавьеру и о свадьбе против отцовской воли дона Хорхе. Она рассказала о времени, когда они были женаты, о последней прогулке к водопадам Игуасу и о том ужасном происшествии.

Роберт слушал ее молча. Когда Кларисса закончила, он взял ее за руки, привлек к себе и крепко обнял.

– Почему? Почему ты мне раньше не доверилась? – спросил он наконец. В его голосе не было упрека, лишь бесконечная нежность.

Спустя мгновенье Кларисса высвободилась из его объятий.

– Потому что я чувствовала себя ужасно виноватой, понимаешь? – прошептала она. – И я спрашиваю себя до сих пор, смогу ли я когда-нибудь искупить свою вину.

– Свою вину?

Роберт поцеловал мягкие, ароматные волосы Клариссы, почувствовал, как она прильнула головой к его груди.

– Да, Ксавьер не поплатился бы жизнью, если бы я за него не вышла. А мои родители? Что с ними? Живы ли они и как мне это выяснить теперь? Может, дон Хорхе уже отыгрался на них? Понимаешь, никому не пришлось бы страдать, если бы я не переступила через все правила.

Она замолчала. Наверное, Кларисса думала о том, что у Ксавьера сейчас была бы большая семья, красивая жена и дети. И до сих пор в салонах он разбивал бы сердца одиноким дамам, а те не задумывались бы над тем, почему Ксавьер выбрал Клариссу, эту золушку, а не одну из красоток из высшего общества.

Кларисса сглотнула слюну. Голос ее срывался, когда она продолжила:

– Знаешь, если бы я не переступила через эти правила, тогда все произошло бы так, как должно было случиться. Я разрушила жизнь Ксавьера, а может быть, и жизнь своих родителей.

– Я понимаю. Я понимаю тебя. Сейчас я рядом с тобой. Все будет хорошо.

Роберт погладил девушку по руке и почувствовал, как она немного расслабилась. Но будет ли на самом деле все хорошо? Кларисса пережила кошмар, и он был рад, что наконец-то узнал всю историю. Роберт нисколько не сомневался в том, что она рассказала правду. Как, должно быть, ужасно видеть, что твой любимый человек умирает! И все это пришлось пережить его любимой Клариссе! Как он хотел бы защитить ее от всех невзгод! Он наконец понял, почему девушка в самом начале часто вела себя так странно, с какими страхами ей пришлось бороться, ведь она никому не могла открыть свою тайну. А потом… страх за родителей. Это, должно быть, адски тяжело.

И Роберт предполагал, что этому аду еще не пришел конец.

Леонора и Фелипе сообщили о том, что приедут в гости к Новому году. Впервые за два года семья Мейер-Вайнбреннер собралась вместе. Дом в Белграно вновь наполнился жизнью. Там, где еще вчера царила тишина и спокойствие, сейчас бурлила жизнь, слышались громкие голоса, смех и граммофонная музыка. Родственники сидели в саду и говорили, говорили, говорили… А еще совершали прогулки, бродили по постоянно меняющемуся городу: целые кварталы исчезали почти каждый месяц, на их месте появлялись цветочные клумбы и пальмы. Потом снова болтали до поздней ночи. И конечно же, готовили разные блюда, иногда пели и танцевали.

Ленхен закрыла ателье на несколько дней и расспрашивала племянницу о новой моде Парижа. Юлиус и Анна на время приезда гостей тоже оставили работу на помощников. Все сделки были отложены до отъезда семьи Рольдан, но это никого не волновало. Анна знала, что вполне может положиться на Мину и Франка Блюм. Женщина вздохнула. Она все еще радовалась, когда наблюдала за этой парочкой. Никто, знавший их, не мог и представить, что Мина и Франк, которых развели превратности судьбы, снова увидятся.

Аврора особенно ждала приезда тетки и даже в больнице попросила отпуск на это время. Ей его любезно предоставили. Леонора, поздний ребенок, была всего на шесть лет старше Авроры. Они проводили много времени вместе в Буэнос-Айресе. Если Аврора и могла кого-то назвать подругой, то, несомненно, Леонору. Сейчас тетка жила в Париже, где она с мужем Фелипе возглавляла модную школу танцев, так что Авроре теперь от тесной дружбы остались лишь регулярные письма. Втайне Аврора надеялась, что дела у Рольданов в Париже не пойдут и им придется вернуться в Буэнос-Айрес. От таких мыслей девушку даже мучила совесть. Но казалось, Париж только и ждал приезда Леоноры и Фелипе.

– Невероятно, но там нас просто разрывают на части, – сказала Леонора, когда они с племянницей впервые спокойно уселись поболтать. Авроре это очень нравилось.

– При этом танго у нас в Аргентине считается безнравственным, танцем из подворотни. – Леонора рассмеялась глухим, низким смехом, как привыкла во Франции. – И знаешь, что в конце концов будет, Аврора? Парижане привьют любовь к танго и Буэнос-Айресу, и тогда мы сможем танцевать здесь, и на нас не будут смотреть косо. Я этому буду очень рада.

Она снова рассмеялась. Девушки, хихикая, договорились совершить прогулку в аррабаль – неблагополучное предместье Буэнос-Айреса.

Аврора поправила платок с бахромой, который недавно украсила вышивкой. Она охотно рукодельничала, хотя большинство родственников считали ее слишком неусидчивой для такой работы. Но Аврора только успокаивалась от вышивания, было в этом что-то убаюкивающее, когда стежок за стежком медленно проявляется рисунок. Ее вышивка всегда выглядела безупречно и была так красива, что бабушкина сестра Ленхен даже сказала, что такие вещи можно продавать в магазине. Но в тот день Аврора просто не могла сконцентрироваться. Слишком волнительно было говорить с теткой, да к тому же ей не терпелось задать вопрос.