Правило правой руки (сборник) - Сергей Булыга

Ночью лэйн спал очень плохо, снились всякие глупости. Наутро, выйдя к завтраку, лэйн увидел, что исчезли слуги. Исчезли и вьючные лошади. Завтрак, поданный стремянными, был очень скуден. Лэйн ничего на это не сказал.

Затем они снова ехали весь день без остановки. Стена нависала над ними. Стена была раскалённая. Солнце вначале невероятно медленно поднималось в зенит, затем ещё медленней, по крайней мере так казалось, опускалось вниз.

Ночью лэйн спал как убитый. А когда утром проснулся и вышел из палатки, то обнаружил, что он остался совершенно один, ибо исчезли не только оруженосец и стремянные со своими лошадьми, но также исчезла лошадь лэйна. Ну что ж! Лэйн развернулся и пошёл вдоль Стены, в ту же сторону. С ним был только кинжал.

День, как обычно, выдался жаркий, Стена не давала тени, сильно хотелось пить, в ногах чувствовалась слабость. Но, что хуже всего, ни во что уже не верилось. Стена, так думал лэйн, никогда не закончится, подняться на неё нет никакой возможности, тогда зачем идти? И он время от времени останавливался и смотрел на Стену. Иногда он ещё поднимал руку и притрагивался к её раскалённым камням. А однажды лэйну вдруг почудилось, что за Стеной слышится какой-то шум. Лэйн остановился и прислушался. Шум прекратился. Но лэйн продолжал стоять на месте. Он себя обманывает, думал лэйн, никакого шума нет, просто нет сил идти дальше, вот он и придумал повод для передышки, это стыдно. И лэйн пошёл дальше.

В тот день ему ещё трижды чудился шум за Стеной, он останавливался, слушал и отдыхал. А как только солнце коснулось горизонта, и начало быстро темнеть, лэйн опустился на землю, подложил руки под голову и почти сразу же заснул, до того он был тогда уставший.

Проснувшись среди ночи и глядя на чёрное лунное небо, лэйн долго думал о разном, а потом повернулся к Стене и начал прислушиваться. Он слушал долго, но так ничего и не услышал. И в этом нет ничего удивительного, подумал лэйн, там же совсем другой мир, и звуки там тоже совершенно другие, недоступные нашему слуху. Да там, наверное, и свет совсем другой, люди другие и обычаи у них совсем другие, другое небо и другие звёзды, а вот готов ли он ко всему этому? Не проще ли остаться здесь – навсегда? Подумав так, лэйн достал из ножен кинжал и повернул его к лунному свету. На клинке кинжала появилась надпись – имя лэйна, его титул и девиз их рода. Лэйн, глядя на надпись, долго думал, вспоминая о чём-то своём, потом ещё раз повернул кинжал – надпись исчезла. Лэйн приставил кинжал к горлу и долго держал его так, пока, наконец, не убрал его в ножны. Больше о себе уже не думалось. Теперь лэйн думал только о том совершенно другом мире, скрывающемся за Большой Стеной – и вскоре заснул.

Утром он проснулся с первыми лучами солнца, встал и пошёл дальше. За Стеной то и дело слышались какие-то шумы, но теперь лэйн уже не останавливался. Так он шёл довольно долго, солнце уже миновало зенит и начало понемногу спускаться.

Вдруг лэйн увидел дверь в Стене. Дверь была небольшая, железная, кое-где тронутая ржавчиной. Лэйн подступил к Стене, потрогал дверь – она была очень горячая, раскалённая на солнце. Лэйн посмотрел наверх, на вершину Стены, но никого там не увидел. Тогда он снова посмотрел на дверь, толкнул её рукой – дверь тяжело, со скрипом подалась, лэйн ступил в открывшийся проём…

Быстро прошёл через него, вышел с обратной стороны стены, остановился и осмотрелся. Но ничего там не было – ни каких-либо строений, ни деревьев, ни кустов, ни травы, ни даже камней. Была только одна ровная земля, то есть примерно такая же пустошь, как и с той стороны, с которой пришёл лэйн. Также и на Стене никого не было, и в ближайшей башне тоже. Ну что ж, подумал лэйн, это вполне объяснимо, на краю мира так, наверное, и должно быть – безлюдно и пусто. И лэйн пошёл дальше, вглубь того нового, другого мира, в который он так стремился. Но ничего там по-прежнему не было, одна только голая земля до горизонта, вот и всё. Солнце светило очень ярко, но было довольно прохладно, дул свежий ветер. Лэйн шёл вперёд. Становилось всё холоднее и холоднее. Лэйн поплотнее запахнулся в плащ и подумал, что такого холода он давно не испытывал.

Вдруг с неба посыпал снег. И он сыпал всё гуще и гуще. Земля быстро покрывалась снегом. Лэйн остановился, обернулся назад, но никакой Стены там уже не увидел…

Да он уже и не помнил, зачем оборачивался, а просто увидел сзади бескрайнее снежное поле, совершенно этому не удивился и снова посмотрел вперёд. Но тут снег повалил ещё гуще, и уже было совершенно невозможно рассмотреть что-то впереди, только темнели какие-то пятна. Это, скорей всего, был старый ельник, в который заходить не надо, потому что дальше там будет овраг, очень крутой, а ему нужно правей и вверх по склону…

Кому это ему? Он остановился, поднял воротник, застегнул шубу… А он был уже в шубе – короткой, удобной, он её очень любил, он в прошлом году…

Ну, да, подумал он, конечно, он был здесь в прошлом году, иначе где бы это всё могло случиться? А так это было здесь неподалёку. Олень побежал, а он за ним! А там кусты, очень густые, и туман, сугробы, но было легко бежать, шуба лёгкая, удобная, и лэйн…

Уже совсем не лэйн, конечно, да у них и слова нет такого – «лэйн» – а есть Грулк, господский егерь, и он идёт в господскую усадьбу, его срочно вызвали и ждут, вот и приходится спешить, арбалет бьёт по спине, болтается, ну да Грулк без арбалета – это как господин без меча.

Вспомнив о господине, Грулк нахмурился, но тут же подумал, что каждому на роду написано своё, и с этим надо мириться, а иначе случаются всякие неприятности вроде того, что господин вдруг начинает злобно спрашивать «чего уставился, ты кто такой, откуда у тебя такая наглость» – и приходится опускать глаза и молчать, потому что ещё не судьба, так как время ещё не настало. Ну а в том, что оно скоро настанет, Грулк ничуть не сомневается.

А пока что он идёт в господскую усадьбу, его вызвали. А какая собачья погода! Лэйн (правильнее, Грулк, конечно) надвинул шапку на самые брови, спрятал руки в рукава и пошёл дальше.

Вскоре ветер начал утихать, небо очистилось, и показалось солнце. Оно очень быстро стало таким ярким, почти белым, что на него было больно смотреть. Также нельзя было смотреть на снег, до того он искрился. Грулк то и дело останавливался, закрывал глаза и промаргивался. Идти нужно было постоянно вверх, там, на вершине холма, виднелось высокое чёрное здание, обнесённое крепким частоколом. Это и была господская усадьба. Грулк прибавил шагу. Чем выше к вершине, тем снег был плотней, идти становилось всё легче.

Выйдя на дорогу, Грулк остановился, поправил шапку и уже не спеша пошёл к усадьбе. Ворота там были открыты, в них стояли стражники. Грулк прошёл мимо них и, не доходя до господского дома, повернул налево, к службам. Там он поднялся на крыльцо поварни и вошёл в неё.

Повар уже ждал возле двери.

– Ну, наконец! – сердито сказал он. – Тебя только за смертью посылать!

Грулк дерзко усмехнулся. Повар, будто не заметив этого, продолжил:

– Послезавтра у хозяина будут гости. Так что завтра принесёшь птицы, дичины сколько надо. Гостей будет шестеро, с ними хозяин. Вот и считай.