Религия древних кельтов - Джон Арнотт Маккалох

Часть ритуала этих праздников иллюстрируется рассеянными у классических авторов сообщениями, и в целом они подтверждают нашу теорию, согласно которой праздники начались с женского культа духов или богинь плодородия. Страбон говорит о жертвах, предлагаемых Деметре и Коре, согласно ритуалу, который соблюдали в Самофракии, на острове возле Британии, то есть к ним приравнивались местные богини. Он также описывает ритуал намнитских женщин на острове реки Луары. Они назывались вакханками, потому что умилостивляли Бахуса мистериями и жертвоприношениями, иными словами, они соблюдали оргиастический культ бога, приравниваемого к Бахусу. Ни один мужчина не должен был ступить на остров, но один раз в год женщины позволяли это для половых сношений с другим полом. Один раз в год у храма бога снимали крышу и снова накрывали перед закатом. Если какая-либо женщина роняла свою ношу (и говорится, что это происходило всегда), ее тут же разрывали на куски, а части ее тела обносили вокруг храма. Дионисий Перигетес говорит о том, что женщины короновали себя плющом и с большим шумом праздновали свои мистерии ночью в честь Земли и Прозерпины. Плиний также упоминает о британских обрядах, в которых принимали участие обнаженные женщины и девочки, а их тела были покрыты синей краской, получаемой из вайды.

В более позднее время святой Грегори Турский говорил об изображении богини Бересинтии, убиравшей мусор на улицах, полях и виноградниках Августодунума в дни ее праздника или когда поля находились под угрозой нехватки урожая. Люди танцевали и пели перед ним. Это изображение было закрыто белым покрывалом. Бересинтия, как догадался профессор Энвил, была богиней Бригинду, которой поклонялись в Вэлнэе.

Все эти обряды были обращены к божествам плодородия. Но в обычаях, связанных с урожаем, в кельтской Шотландии и в других местах два снопа пшеницы назывались соответственно как Старуха и Дева, дух зерна прошлого года и дух зерна грядущего года, и соответствовали Деметре и Коре в древнегреческом сельскохозяйственном ритуале. Как в Греции, так и среди кельтов примитивные духи зерна, вероятно, стали более индивидуализированными богинями со сложным культом, который соблюдался на острове или в других священных местах. Культ, возможно, различался в зависимости от места, и, возможно, культ бога плодородия занял место культа богинь. Богу поклонялись, согласно Страбону, намнитские женщины, а согласно Дионисию, богини. Вероятно, искалеченная жертва рассматривалась как представитель божества, и, возможно, часть плоти смешивали с зерном, подобно пшенице из снопа Девы, или закапывали в землю. Этот обряд был распространен среди дикарей, и его присутствие в древнеевропейском ритуале подтверждается сохранившимися обычаями. То, что эти обряды были табу для мужчин, говорит о том, что такие обряды были в руках женщин, возделывавших землю, которые естественным образом были священнослу-жительницами богинь роста и плодородия, растительности и растущей пшеницы. В легенде о Годиве в Ковентри также встречаются пережитки языческого культа, из которого были исключены мужчины.

Плиний говорит об обнаженности тел женщин, принимающих участие в культе. Обнажение тела – это необходимая часть всех примитивных сельскохозяйственных обрядов, а роспись на теле – широко распространенное ритуальное действие. Общепринятым является и украшение листьями или зеленью, как, например, среди намнитских женщин, причем часто с намерением олицетворить дух растительности. Обнажая тело, и особенно половые органы, женщины более действенно символизируют богиню плодородия и более действенно изображают ее представительниц, или же своими собственными силами они магически передают плодородие полям. Таким образом, нагота была мощным магико-религиозным символом.

Поэтому существует изобилие свидетельств о духах плодородия, растительности и зерна, которые, как правило, становятся божествами, мужскими или женскими. Повсюду благодаря консерватизму культ оставался в руках женщин, но чаще он становился ритуалом, в котором принимали участие и мужчины, и женщины, – ритуалом больших сельскохозяйственных праздников. Там, где божество заняло место неопределенных духов, изображение, подобное изображению Бересинтии, использовалось в ритуале, но оно было, возможно, преемником дерева, которое воплощало в себе дух растительности, и его проносили через поля, чтобы оплодотворить их. Подобные процессии с изображениями, часто сопровождаемые ритуалом омывания изображения, чтобы вселять энергию в божество, или, как в подобном обычае на 1 мая, чтобы вызвать дождь, встречаются в тевтонском культе Нертуса, фригийской Кибелы, индийской Бхавани и в римском ритуале Bona Dea. Возможно, также омывали и изображение Бересинтии. Омывание образов святых – обычно для того, чтобы вызвать дождь, – иногда занимало место омывания божественного образа, и в таких случаях реликвии святого несли через поле, как некогда дерево или изображение. В Ионе во время засухи люди проходили через недавно засеянное поле с реликвиями святого Колумбы, три раза трясли его тунику в воздухе и за это вознаграждались обильным дождем, а позже – изобильным урожаем.

Многие из этих местных культов были докельтскими, но это не значит, что у кельтов, или арийцев в целом, не было таких культов. Арийцы всюду принимали местные культы, но предполагается, что они не принимали их, если они сами уже переросли их. Мы не смогли бы объяснить живучесть таких примитивных культов, лежащих в основе больших кельтских праздников, и в классические времена, и по всей Европе среди крестьянства, если бы относили их только к доарийскому периоду. Эти культы составляют те неизменные слои религии, которые в значительной степени обеспечили почву, на которой расцвели более поздние духовные ростки. Старые культы подобны пустынным обнажениям какого-нибудь древнего скалистого образования среди богатой растительности и ароматных цветов более поздних религиозных воззрений.

В примитивной религии молитвенный дом редко является рукотворным храмом. Это скорее замкнутое пространство, в котором находится какой-нибудь символ или изображение бога. Святость бога делает это пространство местом его священного культа. Часто это открытая поляна в лесу. Там священники совершали священные обряды; никто не мог войти на нее, кроме них самих, и трепещущий верующий приближался к ней в страхе, боясь того, чтобы бог не убил его, если он подойдет слишком близко.

Древнейшими храмами галлов были священные рощи, одна из которых, вблизи Массилии, описана Луканом. Ни одной птицы там не встречалось, ни одно животное не пряталось поблизости, листья непрерывно дрожали, когда даже легкий ветерок не тревожил их. Алтарями, стоявшими посередине, и изображениями богов были искривленные стволы деревьев. Каждое дерево было запятнано жертвенной кровью. Затем поэт описывает чудеса, услышанные или увиденные в роще, – стон земли, оживание мертвых тисов, деревья, объятые пламенем, тем не менее не сгоравшие, и огромные змеи, обвившиеся вокруг дубов. Люди боялись приближаться к роще, и даже священник не ходил туда в полдень или в полночь, чтобы не встретить своего божественного хранителя. Дио Кассий говорит о человеческих жертвоприношениях, предлагаемых Андрасте в британской роще, а в 61 году н. э. леса Моны, посвященные странным обрядам, были срублены римскими солдатами. Священный Друнеметон галатских кельтов, возможно, был рощей[40]. Топонимы также указывают на широкое распространение таких рощ, поскольку слово «неметон» («роща») встречается во многих названиях, указывая на места культа. В Ирландии «фиднемед» соответствовало выражению «священная роща». Древние рощи в христианские времена все еще были объектами почитания, хотя на тех, кто цеплялся за старые обряды, налагались штрафы.