Самые интересные истории 19 века - Джулиан Готорн

Я могу сказать, что офицер не получил никакого представления о способе действия этого трюка, и его фундаментальное искажение единственного действительного события, которое могло бы дать ему ключ к его исполнению, полностью лишило его возможности впоследствии, поразмыслив, прийти к какому-либо объяснению. Точно так же многие честные свидетели могли бы сказать, что они положили одну грифельную доску на другую во время сеанса с медиумом, тогда как именно медиум сделал это и, возможно, произвел в то же самое время одну или две другие операции, совершенно незамеченные зрителем.

При чтении описаний сеансов грифельного письма мы очень редко находим утверждение о том, кто положил грифельные доски на стол или под стол и т. д., как правило, отчет гласил: "затем сланцы были положены на стол", без какого-либо понятного заявления о том, кто их туда положил. Такого рода рассказы абсолютно бесполезны с точки зрения доказательств. Мы должны сразу же спросить себя: кто поместил грифельные доски в такое положение? и если это был медиум—как это, вероятно, было в подавляющем большинстве случаев, то этот сеанс, по всей вероятности, перестает иметь какой-либо доказательственный вес. Любой желающий может прочесть несколько отчетов о написанных на грифельной доске выступлениях и проверить эти утверждения, если он захочет это сделать. Часто утверждается, что сидящий действительно положил грифельную доску на стол, тогда как на самом деле это сделал медиум. Эта ошибка, конечно, совершенно бессознательна со стороны зрителя, но тем не менее отчет фальсифицирован. Ошибки такого рода встречаются очень часто, и зритель впоследствии думает, что он (зритель), должно быть, сам положил грифельные доски на стол!

Из всего вышесказанного видно, что существует огромная разница между тем, что действительно происходило на каждом данном сеансе, и тем, что говорится в отчетах. Широкая публика не может слишком глубоко укоренить в своем сознании этот чрезвычайно важный факт, что события, происходившие на сеансе, могут быть сообщены не совсем точно, так что отчет о сеансе может быть совершенно неверным и ошибочным, хотя сидящие и те, кто составлял отчет, могли быть совершенно честны в своем убеждении, что отчет точен во всех отношениях. Эффект от всего этого действительно очень велик. Многие спиритические сеансы совершенно необъяснимы в том виде, как они описываются, но это описание не является истинным отчетом о том, что происходило на данном сеансе. Факты искажены. Следовательно, человек, берущий на себя труд объяснить то, что произошло на сеансе, должен объяснить ряд вещей, которые в действительности никогда не имели места. В этой связи мы должны помнить, что ряд описанных фокусов совершенно невозможно объяснить никаким процессом обмана. Описание трюка было неверным.

Позвольте мне сделать это еще яснее и в то же время проиллюстрировать разницу между тем, что происходит на первый взгляд, и тем, что происходит на самом деле, следующим примером: фокусник кладет монету (скажем, Четвертак) в каждую руку и закрывает ладони. Еще одна четверть теперь помещается на пальцы каждой руки, так что теперь есть одна четверть в каждой руке и одна четверть на пальцах каждой руки. Маг объявляет, что, просто открывая и закрывая свои ладони, которые находятся на некотором расстоянии друг от друга, он тем самым перекладывает одну из монет из одной руки в другую, так что в одной руке останется три монеты, а в другой— только одна.

Теперь, если бы зритель писал отчет о том, что произошло, он бы наверняка сообщил:

Затем фокусник попробовал провести эксперимент – быстро открывать и закрывать ладони, заставляя монету переноситься, как и было обещано, но потерпел неудачу, и монеты с тыльной стороны каждой руки упали на стол довольно неуклюже. Однако их снова положили на тыльную сторону ладоней волшебника; движение повторилось, и на этот раз успешно. Монеты исчезли с тыльной стороны обеих рук, в одной из которых теперь находилось три монеты, а в другой руке была только одна".

Таково в точности описание фокуса, которое дал бы среднестатистический человек, увидев его, и оно представляло бы его честное мнение о том, что произошло; в своем нынешнем виде действие совершенно необъяснимо обманом. Излишне говорить, что этот отчет не является истинным утверждением о том, что на самом деле произошло, как это будет ясно из следующего объяснения:

В первый раз, когда монеты были брошены на стол, движение было не таким "неуклюжим", как можно было бы предположить. На самом деле это было сделано намеренно, и именно это стало главным фактором в выполнении трюка. На самом деле в это время произошло следующее: фокусник быстрым движением бросил обе монеты из одной руки на стол, в то же время ловко открыв другую руку, позволил второй монете, находящейся на этой руке, упасть внутрь самой руки. Таким образом, хотя обе руки по-прежнему закрыты, одна из них пуста, а в другой находятся две монеты. Поэтому очевидно, что, когда на каждую руку снова кладут монету, магу остается только повторить движение открытия и закрытия, и в одной руке будет три монеты, а в другой – только одна.

Этот трюк очень просто и поразительно иллюстрирует возможность сообщения о факте совершенно ошибочным образом, совершенно не осознавая того факта, что эта ошибка в сообщении была совершена. Точно таким же образом многие грифельные письмена и другие явления передаются неверно, и поэтому объяснение сеанса становится невозможным. Беда в том, что "отчет" на самом деле не сообщает о том, что произошло на самом деле.

. . . . .

Многие из моих читателей могут чувствовать себя несколько оскорбленными этим обвинением в том, что они не могут обнаружить такого очевидного обмана, когда он существует, и что они склонны делать такие ошибки в записи сеанса, как те, которые здесь упомянуты. Они могут утешать себя мыслью, однако, что нет ничего постыдного в том, чтобы совершать ошибки и заблуждения такого рода, ибо, как указал профессор Джастро41:

В некоторых аспектах это такое же техническое приобретение, как и диагностика болезни. Совсем не в ущерб чьей-либо наблюдательности или интеллектуальной проницательности можно быть обманутым действиями фокусника; то же самое справедливо и в отношении профессиональной части медиумических феноменов. До тех пор, пока эта домашняя, но спасительная истина не будет запечатлена со всей своей важностью для всех исследователей, мало надежды на то, что она вызовет правильное отношение к этим и родственным феноменам.

Эти замечания помогут нам понять, почему многие люди науки были обмануты очень простыми трюками и мошенническими приемами, исследуя спиритические феномены – их научная культура не является гарантией того, что они