В твоем доме кто-то есть - Стефани Перкинс

Макани почувствовала ревность.

– Там все знали, кто я такой. Им было меня жаль, поэтому меня не трогали. Я был их маленьким братом в депрессии. Чтобы привлечь ее внимание, у меня ушли недели бесконечного флирта.

– Сколько ей было?

– Двадцать три.

Не настолько старше, как твердила молва, но все равно намного взрослее шестнадцатилетнего подростка.

– Думаю, она тоже меня жалела. – Казалось, Олли было больно это признавать. – Иногда мы проводили время в ее трейлере и занимались всяким.

– Что случилось?

Они снова пошли вперед. Сухие листья шуршали под ногами.

– Крис узнал, что мы переспали. Он был в ярости. Он хотел ее арестовать, но… сначала мы поговорили. – По этой паузе Макани поняла, что ссора с братом была еще слишком свежа в памяти Олли, чтобы говорить об этом вслух. – Это был невероятный, дурацкий сумасшедший дом. Крис по-прежнему пытался понять, как заменить нам родителей, а я… не уверен, что именно пытался понять я.

– Он ее арестовал?

– Нет, – сказал Олли.

– Но, думаю, ты больше с ней не виделся.

– Он запретил мне с ней видеться, но это уже было неважно. Думаю, Эрика сама смутилась. – Олли отвернулся. – Больше она не хотела иметь со мной ничего общего.

Эрика. Имя пронзило сердце Макани.

– Она все еще живет здесь?

– Ага. Приходит в «Грилиз Фудс» пару раз в месяц. Она уже замужем. Стала парикмахером. Мы не разговариваем, – добавил он.

– Тебе она очень нравилась, не так ли?

– Я думал, что люблю ее, и был идиотом.

Грусть разрасталась внутри Макани.

– Несколько дней спустя я пришел к гениальному и оригинальному решению: что жизнь – дерьмо. Я выпил дважды по сорок[24] и пошел в реку, собираясь покончить с собой.

У Макани вырвался тяжелый вздох. Она была в серьезной депрессии, но никогда не склонялась к суициду. Ее расстраивало, что Олли подошел так близко к краю.

– Я споткнулся и упал, – сказал он, – и, когда падал в воду, с мыслью, что не хочу умирать, менеджер «Соника» проезжал мимо. Каким-то чудом этот парень увидел меня, остановился и вытащил. Река была всего в несколько футов глубиной. Я просто был напуган и устал. – Олли печально рассмеялся. – Наверное, поэтому я ненавижу «Соник». Напоминает мне о моем идиотизме.

Старая боль вернулась к Макани, когда она вспомнила, как исчезает под водой Жасмин, такая испуганная и уставшая. Ситуации были такими разными, но в то же время жутко похожими. У нее не было сил над этим задумываться.

– Ну а мне тогда «Соник» стал нравиться еще больше. Я рада, что он увидел тебя. Рада, что ты все еще здесь.

Олли прикусил кольцо в губе.

– Я тоже рад, что ты все еще здесь.

Вспомнив слухи, Макани выпалила:

– Ты был голым?

Он удивленно взглянул на нее.

– Что? Такое говорят?

Она виновато кивнула.

– Нет, – сказал он. – В той встрече со смертью на мне была одежда.

Это прозвучало так трагично и в то же время абсурдно, что оба засмеялись.

– Не могу поверить, что это произошло, – сказала она.

Олли покачал головой в изумлении.

– Знаю.

– Ты был голым.

– Знаю.

Ее улыбка погасла.

– Что случилось после того, как тот парень спас тебя?

– Меня не арестовали благодаря брату, но я провел некоторое время в психиатрическом отделении. После этого Крис отправил меня к терапевту в Норфолк. Но я уже и сам хотел, чтобы мне помогли. Я перестал пить и творить всякую хрень. – Он пожал плечами. – Вот так.

– Это имел в виду Закари, когда сказал, что ты сделал больно брату?

Легкость исчезла из его голоса.

– Да.

Макани почувствовала облегчение, что не случилось ничего похуже. Олли даже не сделал ничего по-настоящему ужасного, а просто раздул проблему в своей голове. Она понимала, что худшим для Олли было то, что он заставил брата переживать.

Макани решила сменить тему:

– Ты никогда не продавал наркотики?

Олли вздохнул:

– Блеск. Это ты тоже слышала. – Он снова покачал головой. – Единственное, что я когда-либо продавал, – это продукты.

– Ты с кем-то еще спал? – Пожалуйста, скажи «нет».

– Только во сне, – сказал он. – Только с тобой.

Дурацкий ответ, явно лживый, но прямо сейчас Макани было все равно. Она улыбнулась, когда они остановились перед «Грилиз».

– Олли, – позвала она тихо.

– Да?

– Знаешь, ты сказал, что я хорошая внучка и хороший друг…

Он улыбнулся в ответ:

– Ага.

– Как считаешь, могу я стать хорошей девушкой?

Олли протянул к ней руку. Их пальцы сомкнулись. Город зажег фонари.

– Думаю, ты уже моя хорошая девушка.

* * *

Они целовались и ждали Криса. Казалось абсурдным целоваться у всех на виду, после траурной церемонии. Целоваться, когда они недавно были так близки к тому, чтобы стать жертвами.

Но это так возбуждало.

Нос Олли был холодным, но его теплые руки обвили ее талию. Они словно вновь проживали прошлое лето – тайные поцелуи возле супермаркета. Только бесконечно лучше, потому что теперь тайны, существовавшие между ними, были раскрыты.

Они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться. Макани рассмеялась и посмотрела в сторону. Вот тогда она заметила кровь.

* * *

Красные отпечатки. Удары кулаков. Полосы от пальцев. Отпечатки руки, коснувшейся стекла, были шокирующе отчетливыми.

Макани задрожала от страха.

Олли проследил за ее взглядом, и они отпрянули друг от друга, уставившись на помещение слева, рядом с автоматическими дверями магазина. Внутри все было в крови.

Они снова потянулись друг к другу, крепко взялись за руки и поспешно осмотрелись. Не считая машин, парковка была пуста. Пробка рассосалась, и лишь несколько людей гуляли неподалеку. Рядом никого не было: ни офицеров полиции, ни разгуливающего на свободе убийцы.

Сердце Макани замерло. Олли сквозь стекло попытался заглянуть в темный магазин.

– Он там? – спросила она.

– Я его не вижу.

– О боже, – она вытащила его телефон из кармана, встревоженно раскачиваясь на пятках. – Я звоню твоему брату.