Таинственная любовница - Виктория Холт

Кто мог подарить ей эту брошь со скарабеем? Тибальт? И тогда в мою голову закралась ужасная мысль. Если бы Табита была свободна, женился бы Тибальт на мне?

* * *

Спустя несколько дней мы с Теодосией тряслись по песчаной дороге в повозке, запряженной осликом. Мы направлялись в храм. Когда-то здесь располагался город Фивы, центр давно исчезнувшей цивилизации. Эта цивилизация оставила после себя только роскошные гробницы, которые свидетельствовали о том, сколь удивительной и прекрасной она была.

Хотя храм находился под открытым небом, здесь, в тени высоких колонн, было относительно прохладно. Мы с восхищением рассматривали густо испещренные резьбой колонны, каждая их которых завершалась чашей в виде бутона. Мы с интересом рассматривали резьбу, пытались узнать некоторых фараонов, изображенных рядом с богами, которым они приносили жертвы.

Бродя среди колонн, мы столкнулись с одним человеком. Он явно был европейцем. Я подумала, что это просто турист, который, как и мы, пришел осмотреть знаменитый храм. В такой ситуации было вполне естественным то, что он первый заговорил с нами.

— Доброе утро. — Глаза его были такого же светло-коричневого цвета, как камни в Египте, а кожа — загоревшей до коричневого оттенка. Он надвинул свою панаму на самые глаза, чтобы защититься от солнца.

Было приятно встретить здесь соотечественника.

— Какое удивительное место, — заметил он. — Вы здесь живете?

— Нет, мы приехали с археологической экспедицией, которая работает на раскопках в долине. А вы приехали осматривать достопримечательности?

— В некотором роде. Я коммерсант и бываю здесь время от времени по делам. Но мне очень интересно побольше узнать о вашей экспедиции.

— Мой муж — руководитель этой экспедиции, — с гордостью сообщила я.

— Тогда вы — леди Трэверс?

— Да. Вы знакомы с моим мужем?

— Я, разумеется, слышал о нем. Он очень известен в своих кругах.

— А вы интересуетесь этой областью знаний?

— Очень. Мой бизнес — покупка и продажа произведений искусства. Я остановился в гостинице недалеко от дворца Чефро.

— Надеюсь, там удобно?

— Вполне приемлемо, — ответил он, затем приподнял шляпу. — Возможно, мы еще встретимся.

Он откланялся, а мы продолжали осматривать колонны.

Через некоторое время мы вернулись к своей двуколке. Тогда я заметила, что человек, который с нами разговаривал, тоже уезжает на своей повозке.

— Он показался мне довольно приятным, — сказала Теодосия.

* * *

На следующее утро Теодосия почувствовала себя неважно и осталась лежать в кровати. К полудню, однако, ей стало лучше. Мы сидели на террасе, откуда открывался вид на Нил, и неспешно беседовали о том о сем. Спустя какое-то время Теодосия сказала:

— Джудит, мне кажется, я жду ребенка.

Я взволнованно повернулась к ней.

— Какая чудесная новость!

Она нахмурила брови.

— Люди всегда так говорят. Но не им же рожать!

— Это влечет за собой некоторые неудобства, но только представь, какова будет награда!

— Представь себе… рожать здесь!

— Но ведь ты не будешь здесь рожать. Ты поедешь домой. И потом, если ты еще не уверена окончательно, то это будет не скоро.

— Иногда мне кажется, что мы тут навсегда.

— О, Теодосия, ну что за мысли! Мы тут пробудем всего несколько месяцев.

— Но что, если они не найдут эту… ну, то, что они ищут.

— Им все равно придется возвращаться домой. Это весьма дорогостоящее предприятие. Я уверена, если они не добьются результата к назначенному сроку, тогда работы будут свернуты и мы все уедем.

— А что, если…

— Ну что ты паникуешь? Все будет нормально. Это же прекрасная новость! Ты должна танцевать от радости!

— Ой, Джудит, ты такая трезвая и решительная! — она рассмеялась. — Как все-таки забавно! Я — дочь своей матери, а ведь ты знаешь, как она умеет со всем справляться и всеми управлять. Логично было бы предположить, что я должна быть похожа на нее.

— Может быть, она и умеет всеми управлять, но такие люди не всегда могут управляться с собственными делами.

— Но мама считает, что она справляется. А твоя мать, Лавиния, вероятно, была очень кроткой. Я должна была вырасти такой, как ты, а ты — такой, как я.

— Ну, не стоит об этом. С тобой все будет в порядке.

— Я боюсь, Джудит. С самого приезда сюда. Я хотела бы, чтобы мы уехали домой. Мне так хочется увидеть дождь! Тут совсем нет зелени. И потом, мне хочется жить среди нормальных людей.

Я рассмеялась.

— Ясмин сказала бы, что люди на базаре — гораздо более нормальные, чем мы, уверяю тебя. Это — вопрос географии. Ты просто соскучилась по дому, Теодосия.

— Как бы я хотела, чтобы Эван читал лекции в университете, а не занимался подобными вещами!

— Не сомневаюсь, что этим он и займется, когда все это закончится. Теодосия, прекрати тревожиться. Это замечательная новость!

Но она все еще боялась. И когда стало окончательно ясно, что она беременна, я заметила, что это обстоятельство доставило ей лишь дополнительное беспокойство.

Пришло время Рамадана — периода поста и молитвы. Я узнала, что это — самое важное событие в мусульманском мире, и время начала этого праздника варьируется в зависимости от лунного календаря, поэтому он каждый год начинается на одиннадцать дней раньше, чем прошлогодний. Тибальт, сказал мне, что за тридцать три года Рамадан постепенно проходит по всем месяцам. Но первоначально он должен был соответствовать жаркому времени года, потому что рамада по-арабски означает «жарко».

Пост начался с новолунием, и до того момента, пока луна не начинает убывать, пищу разрешалось вкушать только в часы от заката до рассвета. Мало кто из мусульман нарушал это правило — полагалось кормить только младенцев и немощных больных. Мы во дворце тоже старались придерживаться этого правила. Плотно завтракали на рассвете, а потом обедали только после заката, подкрепляясь хериш, блюдом из меда, орехов и кокосовой стружки. Это довольно вкусно, но быстро приедается, — и пили много освежающего чая с мятой.

С началом Рамадана город изменился. На узких улочках стало тихо. В этом месяце три праздничных дня. Сам пост продолжается двадцать восемь дней, но эти три дня должны быть неукоснительно посвящены молитве. Пять раз в день звучали двадцать выстрелов. Это — призыв к молитве. Я всегда с благоговейным трепетом смотрела, как мужчины и женщины бросали все свои дела, чем бы они в данный момент ни занимались, падали на колени, склоняли головы и возносили молитвы Аллаху.