Наш маленький грязный секрет - Люся Лютикова

Из принтера выполз листок, Сергей Семенович подхватил его ивручил мне.

– Только уговор: после визита к пенсионерке немедленнопозвоните мне и доложите о результатах.

Уже на выходе из штаба я не смогла удержаться от коварноговопроса:

– Скажите, а вам никто не говорил, что вашааббревиатура ассоциируется с Партией Жопы?

Сергей Семенович достойно выдержал удар:

– В каком-то смысле вся наша жизнь в России – это однабольшая жопа, так что если у кого-то и возникнет такая ассоциация, то это дажек лучшему.

Итак, адрес Брониславы Ивановны – Садовая-Спасская, дом 13,квартира 84. Я опять нырнула в метро, чтобы вернуться в район, где проживалКраснянский. Естественно, ведь пенсионерке удобнее собирать подписи закандидатов в своей округе.

Нужный мне дом оказался красивой сталинской постройкой сколоннами, барельефами и эркерами. На первом этаже находились магазин«Продукты», мастерская по ремонту обуви и парикмахерская – очень удобно. Одноплохо: в непосредственной близости – Садовое кольцо, по которому днем и ночьюпроносятся тысячи шумных машин, немилосердно загрязняющих атмосферу парамивыхлопных газов.

Перед обшарпанной дверью неприятно пахло мочой и старостью.В ответ на мой звонок в квартире раздался разноголосый собачий лай. Неужелишустрая пенсионерка подрабатывает не только сбором подписей, но и разводитщенков на продажу? Я ожидала долгого и нудного препирательства через дверь(ведь старушки чрезвычайно осторожны и предпочитают не пускать в квартирунезнакомых людей), но Бронислава Ивановна открыла сразу же. Правда, расстояниеот края двери до косяка составляло не больше тридцати сантиметров.

– Заходите быстрей, а то они вырвутся на улицу! –прокричала мне старушка.

Я попыталась пролезть в небольшое отверстие, но это мне,конечно же, не удалось. Так что пришлось распахнуть дверь пошире, чем не преминулавоспользоваться какая-то мелкая белая собачонка. Она тут же рванула наружу, нои я была начеку. Запихнув ее ногой обратно в квартиру, я закрыла за собойдверь. И очутилась в достаточно просторном, но темном коридоре.

– Идите сюда, – сказала Бронислава Ивановна, и я,продираясь сквозь толпу лающих собачонок, вслед за ней вышла на кухню.

Если, конечно, это помещение можно было так называть. Дляприготовления пищи оно явно не годилось. А все из-за кошек. Их тут быловидимо-невидимо: они сидели, лежали, чесались на плите, на кухонном столе, наподоконнике и даже в раковине. Запах стоял отвратительный.

– Зачем же вы держите кошек на кухне? – только исмогла спросить я. Хотя, наверное, сначала следовало поинтересоваться, сколькоих тут: двадцать, тридцать?

– В коридоре их собаки обижают, – спокойнообъяснила Бронислава Ивановна. – Не брать же в комнаты такую ораву –четырнадцать кошек.

Вообще-то стоит мне увидеть кошку, как я тут же хватаю ее наруки и начинаю гладить. А все потому, что кошки – лучшие животные на Земле. Ноэтих кошек я гладить не стала. Выглядели бедняжки просто ужасно: почти у всехгноились глазки, шерсть на боках свалялась, шкурка была изрыта какими-тоязвами. По всей видимости, несчастные животные на этой кухне болели и хирели непо дням, а по часам.

– Одиннадцать метров, – сказала БрониславаИвановна.

– Что – одиннадцать метров? – не поняла я.

– Площадь кухни – одиннадцать квадратных метров. Неочень много по нынешним меркам, хотя когда мы только въехали в эту квартиру,кухня казалась просто огромной. Но зато коридор достаточно просторный – восемьметров. Его можно присоединить к кухне и комнате и сделать однугостиную-столовую – сейчас это модно.

– А что, вы продаете квартиру?

– Нет, меняю. А вы разве не по объявлению пришли?

Когда я только вошла в квартиру, все мое внимание былоприковано к собакам и кошкам, теперь же я могла рассмотреть их хозяйку.Бронислава Ивановна наверняка уже разменяла седьмой десяток. Но худощаваяфигура, прямая спина и молодой огонек в глазах выдавали в ней деятельнуюнатуру. А судя по познаниям в современном дизайне интерьера, старушка такжеобладала живым и ясным умом. Я решила не хитрить с ней, а рассказать всюправду. Ну, почти всю.

– Меня к вам прислали из избирательного штаба ПХЖ.

– А-а-а, из Партии Жопы, – весело глянула на меняБронислава Ивановна. – А что такое?

– Ну, вы ведь не появлялись там уже более недели. Вотменя и попросили узнать: может быть, вы заболели? Или не хотите больше собиратьподписи?

– Не хочу, деточка, не хочу. Вернее, не могу.Признаюсь, я переоценила свои силы, когда решила таким образом подработать.Всего на четыре дня меня и хватило. Стара я уже по лестницам бегать, так вы имв штабе и передайте.

– Ладно. Вот только еще один вопрос: а на каком доме выостановились? Ну, чтобы другому человеку не обходить одни и те же квартиры повторому разу…

– Пойдемте в комнату, я посмотрю бумаги.

Вместе со старушкой мы прошли в комнату, служившую ейгостиной. Довольно просторное квадратное помещение было обставлено мебельюсемидесятых годов: полированный сервант, квадратный стол, неказистый диван,покрытый пледом. Не нищета, конечно, но достойная бедность. Бронислава Ивановнавытащила пакет с документами.

– Последний дом, в котором я была, – номер семь поБоярскому переулку.

– А какая квартира?

– Последней у меня подписалась женщина из шестойквартиры, Авоськина Нинель Митрофановна, видите? Получается, что я прошла всегодва-три этажа первого подъезда, так что этот дом можно смело «окучивать»дальше.

– А что же вас тогда остановило именно на этом месте?

Собственно, ради этого вопроса я и пришла сюда. Поэтому япристально вглядывалась в лицо старушки, пытаясь заметить на нем малейшиеизменения. К моему сожалению, выражение лица Брониславы Ивановны осталосьпрежним: чуть приветливое, чуть отстраненное, – в общем, совершенноестественное для такой ситуации.

– Устала я. Как представила, что надо будет ещеподняться без лифта на несколько этажей, так ноги сами собой подкосились. Нет,думаю, здоровье дороже. Тем более что заработок на этих подписях – капля вморе. Чтобы осуществить мою мечту, надо подписать всю Москву и область. Где ужмне, с моим-то артритом?

– Мечту?

О том, что есть у меня такой грех – любопытство, – яуже, кажется, говорила. Впрочем, сама я не считаю любопытство грехом, наоборот– что плохого в неугасающем интересе к окружающей действительности? Признаюсь,Бронислава Ивановна меня заинтриговала: и количеством своих животных, и живымумом, и тем, что разменивает квартиру. А еще у нее, оказывается, есть мечта!Если не узнаю какая, спать спокойно не смогу!