Муж моей сестры - Милана Стоун

Губы дрожат, зубы скрипят, а перед глазами встают слёзы, что я сразу же смахиваю, чтобы не казаться слабой дурочкой, которую все используют как хотят.

— Не время раскисать! Возьми себя в руки. Я помогла тебе, значит, ты должна помочь мне. Мне глубоко насрать, что ты с ним спишь, главное, не залети, идиотка! — говорит она злобно с шипением, подъезжая ко мне ближе, пихает мне в карман таблетки. Не сложно догадаться, что это противозачаточные. — Я встану на ноги и все улажу. Просто будь с ним душкой.

В ушах начинает звенеть, щеки загораются, и я уставляюсь на свою сестру во все глаза, не понимая, когда она стала вот такой сукой. Не верю в то, что она это сказала.

Я должна прикусить язык, как и всегда, не идти на конфликт, но мне надоело быть этой самой «душкой».

— Знаешь, что, ты мне не указ, я уже совершеннолетняя, у меня есть своя голова на плечах. И я сделала это, потому что сама хотела, — признаюсь больше себе, чем ей. — Да, так и было. И да, мне стыдно за это, но я не позволю собой манипулировать. Понятно?

Врать бесполезно. Пускай знает, что я чувствую, пускай знает, что ситуация накалились до предела.

Вижу, как Лиса опешила, округлила глаза. В удивлении открывает и закрывает рот, не зная, что на это ответить.

— Я… Ты… Да, как ты смеешь…

Неожиданно нашу бурную дискуссию нарушает резко подошедший Артур, и мое сердце бахает вниз. Черт... Чееерт.

Как много он успел услышать? И это серьезное выражение его лица мне совсем не нравится, и как он холодно приветствует Алису, потом снова переводит на меня более снисходительный взгляд, замечает в руке истлевшую сигарету, и его губы превращаются в тонкую линию.

— Ева, нужно поговорить, давай быстро в дом.

Артур уходит, а я продолжаю стоять с сестрой, мы просто молчим, каждая думает о своём. Не знаю, о чем она там размышляет и, наверное, знать не хочу. То, что она сказала, сильно ранило меня, но плясать под ее дудку точно не буду.

Я влипла, но в этом только моя вина. Это мое решение ей помочь, я сама решила поддаться Минаеву. Я все так же его опасаюсь, все так же думаю, что мы не пара, и пускай он меня шантажировал, я постараюсь полагаться только на себя и не прогибаться под гнетом чужих приказов.

Помогаю Алисе заехать домой, переодеться и выслушиваю кучу недовольств по поводу и без, но больше щекотливую тему она не поднимает.

Настроение и так не самое хорошее, теперь же тучи сгущаются ещё больше, даже прислуга в доме шарахается, глаза опускают и тихо перешептываются.

Алиса сказала, что Минаев злой как черт, и это правда было так, порой я слышала, как он кричит на кого-то, а когда мы случайно сталкивались, то смотрел он грозно, а я тем временем старалась быстро скрыться с места.

Забываю, что со мной хотел поговорить Артур, и, заходя в свою комнату, обнаруживаю его там, он пролистывает мои лекционные тетрадки с задумчивым видом, но, увидев меня, сразу же откладывает их в сторону.

— Ты молодец, я рад, что ты поставила ее на место, — он напряжен, словно все проблемы мира легли на его плечи. — Но я все же дополнительно поговорю с ней, и она больше тебя не побеспокоит.

Не выйдет, это же Алиса, она так просто не успокоится. И правильно сделает. Боюсь представить, как бы я себя вела, оказавшись на ее месте.

— Да, только мне все равно не становится легче. Я плохой человек, — отхожу к окну и обнимаю себя за плечи, хоть в доме и тепло, но меня начинает морозить. — Она же моя сестра, а ты ее муж… Это так ужасно, мы совершили ошибку.

Произносить это вслух ещё хуже, чем думать об этом. Звучит отвратительно.

— Не думай об этом, то, что произошло, не ошибка. И не говори о себе такой херни. Я давно не видел, чтобы люди настолько жертвовали собой, сейчас это огромная ценность, — подходит ближе, дышит мне в затылок, тёплые руки крепко обхватывают плечи, немного встряхивая. — Не беспокойся насчёт нас с Алисой, ты должна думать лишь о наших отношениях.

— А они есть? — горько усмехаюсь, поворачиваясь к нему лицом. Никак не привыкну к его высокому росту, из-за которого приходится сильно задирать голову. — Или же я просто инкубатор, да, Артур? Цель – завод, его ты так хочешь получить.

Молчит. Он просто молчит. Буравит недовольным взглядом, хмурит брови, отчего на его лице проявляются морщины, глубоко задумывается.

Наверное, решает, что я для него значу. Что? И с каких пор это стало для меня так важно.

Во мне словно что-то поломалось, это уже не я, другой человек, ещё более ранимый. Я ощущаю свою слабость, но поделать ничего не могу. Как я смогла такое допустить… И самое ужасное, что назад ничего не вернуть.

— Нет, не только ради завода, — коротко отвечает, не сводя глаз, пока я замираю. — Этого тебе должно быть достаточно. Ева, ты не должна волноваться, предоставь решение всех проблем мне. Я же вижу, что нравлюсь тебе, тогда в чем проблема.

— Во многом…

Как он не понимает, все, о чем я мечтала, все планы, которые я строила, рухнули, мой мир рухнул.

Все окончательно обрушилось после того, как мы сделали это. Как мне стать прежней, как вырвать этот клочок времени. Жаль, что нельзя отмотать все обратно.

— Я устал и не желаю с тобой ссориться, — отходит, давая мне свободу. — Будь добра не пользоваться моей благосклонностью.

Действительно, как же я посмела…

— Что ты хотел? — спрашиваю с жесткими нотками.

Артур выпрямляется в струнку, отводит глаза в сторону, вздыхает тяжело.

— Спросить, как ты, почему избегаешь, я сказал тебе спать в моей постели, но там я тебя не нахожу, — отвечает недовольно. — Так не пойдёт, дорогая.

Ну, конечно. Он же не любит, когда что-то делают не так, как он сказал. Но я бы не смогла с ним остаться. Мне нужно было побыть одной, успокоиться, покопаться в голове.

— Мне просто нужно время, — говорю расплывчато, прикусив губы. — Я была огорчена…

Тем временем Минаев отходит к моему шкафу, начинает в нем капаться как в своём, но меня это уже нисколько не удивляет. Вот такой он человек, если он что-то хочет, то делает, и ему плевать, что это может кому-то не понравиться.

— Слушай, той ночью я погорячился, забылся, ты была такой красивой, нежной, что я… — начинает глубоко дышать, прекращает осматривать вещи. Вытаскивает одно из платьев красивого голубого цвета. — В общем, у меня для тебя кое-что есть. В качестве извинений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Он криво усмехается, кладет платье на кровать, следом как-то нервно достает из кармана небольшую красную коробочку и небрежно кидает сверху.