Мой балет - Ильзе Лиепа

Не могу забыть свои ощущения, когда я посмотрела запись балета «Ромео и Джульетта» в хореографии Макмиллана, который танцевали Марго и Рудольф. Балет всегда много теряет, когда переносится на пленку. Но сосуществование этих двух великих артистов невероятно – они так чувствовали друг друга! Есть еще один секрет, который хорошо знают драматические актеры: когда играешь роль – ты, артист, должен знать о роли, о персонаже намного больше, чем показываешь зрителям, это придает глубину персонажу и всему зрелищу. Так же и в балетном спектакле. И свидетели их выступлений понимали, что сталкиваются с чем-то неуловимым, что происходит и тут же исчезает. Эта уникальность заметна даже на кинопленке. Может быть, то, что было недосказано, недожито, недореализовано в жизни – они выносили на сцену, и там каждый из них был самим собой. Они настолько раскрывались и обнажали свои души в совместных выступлениях, что это поражало всех, кто это видел.

Они танцевали вместе очень много. Это были и выступления в концертных программах, балеты «Жизель», «Лебединое озеро», «Ромео и Джульетта». И всегда – нескончаемые овации публики, море цветов, долгие поклоны и бесконечные поднятия занавеса. В Книге рекордов Гиннесса записано наибольшее число выходов на сцену – 89: это Марго Фонтейн и Рудольф Нуреев после балета «Лебединое озеро» в Венской опере в 1964 году.

Марго переживала вторую молодость. Нуреев, будучи перфекционистом в профессии, усложнял партии и себе, и ей. Напомню: ей было сорок два, а ему – двадцать четыре. Он вызывал ее на творческое соревнование, и они наслаждались, когда танцевали вместе. Стали они появляться вместе и в свете, несмотря на то, что Марго была замужем. Ее муж – Тито де Ариас – политический деятель, был послом в Панаме. Позже он организует политический переворот, будет ранен и парализован. Двадцать пять лет Марго будет бороться за его жизнь, возить его в инвалидном кресле за собой по свету, ухаживать за ним. И этот брак до последнего дня будет полон невероятного самопожертвования с ее стороны. А между Марго и Рудольфом было тонкое взаимопонимание. Нуреев, обычно не щедрый на похвалу, самые лучшие слова всегда говорил о ней, своей партнерше. Он называл ее «идеальной Марго»: «Когда мы на сцене, наши тела, руки едины в такой гармонии, что, думаю, ничего подобного с нами не будет. Она – мой лучший друг, человек, который желает только добра».

Вспоминаю рассказы моего отца, Мариса Лиепы, о Марго. Они были знакомы и встречались, когда отец бывал на гастролях в Англии. Но была еще одна встреча, в Австралии, когда знаменитый австралийский импресарио организовал звездную поездку – со всего мира он собрал звезд первой величины и организовал уникальный гала-концерт. Артисты попросили моего отца стать их педагогом на время гастролей и давать им балетный класс. Потом они еще много лет отсылали ему открытки с обращением «Дорогой учитель». В этой поездке у Мариса Лиепы наступил день рождения – 27 июля. И в этот день мой отец должен был танцевать с балериной Большого театра Мариной Кондратьевой номер на музыку Глюка. Зазвучала ария Глюка, и на сцену вместо Марины Кондратьевой вышла… Марго Фонтейн. Это было невероятное событие! И не только своей неожиданностью, а тем, что она втайне выучила всю партию и вышла на сцену, сделав такой незабываемый подарок моему отцу. Из этой поездки, как величайший дар, отец привез ее балетные туфли с автографом: «Марису Лиепе от Марго Фонтейн». Теперь эти туфли как реликвия хранятся в моей балетной школе. Там же есть зал Марго Фонтейн: мне бы очень хотелось, чтобы мои маленькие ученицы знали не только звезд русского, но и мирового балета, и одну из ярчайших – конечно, Марго Фонтейн.

Дуэт Фонтейн – Нуреев выходил на сцену более 700 раз. Но был у них особый спектакль – его поставил английский хореограф Фредерик Аштон по роману Дюма-сына «Дама с камелиями», и назывался он «Маргарита и Арман». Спектакль одноактный, короткий, емкий, очень лаконичный. Марго вспоминала: «В этом спектакле между нами возникло влечение. Мы не могли танцевать его просто так. Это был балет, в котором мы чувствовали особую любовь, ведь любовь так разнообразна в своих проявлениях». А все зрительницы мечтали оказаться на месте Марго, которую Нуреев сжимал в своих объятиях без всяких скидок на балетные условия. В этом балете были только им одним ведомые тайные знаки, касания… В финале Арман бежит к умирающей Маргарите, и в этом беге – столько страсти, порыва, отчаяния! Этот спектакль они всегда танцевали только вместе.

Их теплые, близкие, человеческие отношения длились до самого конца, до самой смерти Марго. Нуреев заботился о ней, хотя был человеком суеверным. Он всегда отстранялся от больного, даже близкого друга: он ни разу не навестил ни одного человека из своего окружения, если тот был болен. Но с Фонтейн было иначе. У нее было очень тяжелое материальное положение к концу жизни, и он оплачивал ее счета, а она об этом не знала.

В 1990 году Нуреев организовал бенефис Марго Фонтейн на сцене Ковент-Гарден. На этот вечер собралась вся элита Великобритании. На приеме после спектакля Марго была так слаба, что не могла спуститься с лестницы, и Нуреев нес ее на руках.

Ее смерть стала огромной потерей для Нуреева. Он говорил: «Улетел мой ангел-хранитель. Я должен был жениться на ней». Марго умерла в Панаме – одинокая, но не забытая. А Рудольф Нуреев пережил любимую партнершу и друга всего на два года.

К счастью для нас, сегодняшних зрителей, остались записи выступлений балетного дуэта Марго Фонтейн и Рудольфа Нуреева, и они стоят того, чтобы увидеть и пережить то, что видели и переживали современники этих незабываемых артистов. Увидеть, ради чего существует искусство балета, ради чего вообще существует искусство. Их танец по-прежнему волнует душу, взывает к размышлению и оставляет неизгладимое впечатление на долгое время, может быть, на всю жизнь…

Одно из центральных событий в моей творческой жизни – встреча с великим хореографом XX и XXI столетия французом Роланом Пети.

Он умер 10 июля 2011 года, ему было восемьдесят семь лет. Долгая жизнь, и удивительна она тем, что до самого последнего момента Ролан Пети существовал в пространстве творчества, новых планов, постановок, бесконечных поездок. Он ставил балеты в Китае, возвращался в Швейцарию, где жил последнее время, мечтал поставить новые спектакли в Большом театре.

С Россией его связывали особые отношения. Еще в семидесятых годах на сцене Большого театра Майя Плисецкая танцевала его изумительный дуэт «Гибель розы», специально поставленный для нее. В восьмидесятых годах можно было увидеть его спектакль «Сирано де Бержерак», в котором танцевали Людмила Семеняка и Ирек Мухамедов. А в девяностые годы в Мариинском театре появились его спектакли «Юноша и Смерть» и «Кармен». Незабываемыми были гастроли в СССР труппы Ролана Пети «Марсельский балет». В его спектакле «Голубой ангел» танцевали Екатерина Максимова и Владимир Васильев. Он много работал с танцовщиками русской школы – с теми, кто эмигрировал из России: с Нуреевым, Макаровой, Барышниковым. Очень любил петербуржскую балерину Алтынай Асылмуратову. А еще после знакомства с Лилей Брик он поставил на Авиньонском фестивале балет по стихам Маяковского и назвал его «Зажгите звезды». И последние десять лет своей жизни он был желанным гостем в Большом театре: он поставил свой великий балет «Собор Парижской Богоматери», последняя его работа в Большом театре – «Юноша и Смерть». А за спектакль «Пиковая дама», в котором и мне посчастливилось участвовать, Пети получил Государственную премию России и стал единственным иностранцем, который удостоился этой высокой награды из рук президента.