Лабиринты любви - Розмари Роджерс

Но Сара не подумала остановиться, оставив за ним последнее слово. Только бы удержаться от боязливого взгляда через плечо напоследок! Охваченная паникой, девушка дважды поскользнулась и едва не упала, прежде чем добралась до призрачного убежища своей комнаты, и в изнеможении прислонилась спиной к двери. Одна мысль терзала ее – она не может повернуть ключ в замке.

Впоследствии Сара не могла припомнить, сколько времени провела, глядя на тяжелую деревянную дверь, в которую в любой момент мог войти он, чтобы свершить возмездие. Что, если так и будет? Немного отдышавшись, она подняла сброшенную ночную сорочку, поспешно натянула ее и снова с ненавистью уставилась на дверь. Неужто это и есть прославленная «сладкая жизнь»? Купание нагишом с итальянским герцогом, который привык переделывать под себя все правила и повиноваться лишь собственным желаниям? Нет, это не для нее! И честно говоря, будь у Сары хоть капелька здравого смысла, ни за что не позволила бы втянуть себя в это дерьмо!

По обе стороны от зеркала в тяжелой резной раме стояли массивные подсвечники из серебра и слоновой кости. Сара взвесила один в руке. Если Марко посмеет хотя бы ступить через порог, она не задумываясь огреет его по голове, а там будь что будет! Похищенная девственница, отстаивающая свою честь до последнего дыхания!

Она невольно улыбнулась, представив себе, как глупо выглядит, стоя здесь с подсвечником наготове. Недаром няня Стеггс вечно осуждала ее слишком живое воображение, а кто знал Сару лучше нее?

– Ах, мисс Сара, сейчас вы ну прямо в точности как ваша матушка! С чего вы взяли, что бедный мистер Микс – маньяк-убийца? Ну что за вздор!

Воспоминание о выразительном фырканье няни вернуло ей рассудок. Если бы ему взбрело в голову последовать за ней, давно бы уж ворвался сюда! Может, и он внял голосу разума? Лучше поздно, чем никогда!

Напряжение отпустило ее так внезапно, что девушка устало обмякла. Завтра надо предпринять что-то, чтобы выпутаться из этого невозможного положения. Если же он все-таки не отпустит ее подобру-поздорову, придется прибегнуть к помощи вездесущего Анджело, который сам предложил отвезти ее к матери. Она интуитивно чувствовала, что, несмотря на несколько порывистый характер и склонность к необдуманным действиям, Анджело на многое способен. Уж он-то всегда выйдет сухим из воды. Такие, как он, выживут в любых обстоятельствах.

Выключив свет, Сара рухнула на постель. Перед тем как идти купаться, она оставила двери террасы открытыми и теперь оттуда дул довольно прохладный ветерок. Но подняться не было сил.

Сон… благословенная тьма, где нет места тяжелым раздумьям, тревожным мыслям… уютное убежище, царство небытия…

Но тут долгожданный покой был нарушен вторжением отвратительного кошмара, заставившего девушку беспокойно метаться по широкой постели. Почему ей кажется, будто кто-то спрашивает ее о чем-то, повторяя одно и то же снова и снова беззвучно шевелящимися губами? Неужели ей так и не дадут спокойно уснуть? Как это все надоело! Она ведь не глухонемая, умеющая читать по губам! И зачем так яростно трясти ее, чтобы вынудить понять?

– Да отстаньте же, – пробормотала она, приходя в себя от звука собственного голоса.

– Maledezione![16]Какого черта ты нацепила эту идиотскую тряпку? Немедленно сними, иначе, клянусь, я сам сорву этот балахон, моя дважды проклятая Дилайт!

О Иисусе, да ведь голос ей знаком! Только не это! Протестующий вопль вырвался у Сары, но тяжелая рука неумолимо подхватила ее, приподняла, и рубашка мгновенно полетела куда-то. Марко снова бесцеремонно швырнул девушку на постель. Сара приоткрыла глаза, пытаясь хоть немного разогнать туман в голове. Ничего не получалось, но по крайней мере он сумел ее разбудить.

– Что… что ты здесь делаешь? Как ты смеешь?..

– Я, кажется, уже объяснял, это называется правом синьора, а иначе говоря, правом первой ночи! На здешнем диалекте это звучит точно так же, если желаешь знать…

– Проваливай отсюда! Ты… ты ведь обещал, помнишь?

– Не будь дурочкой! С чего ты взяла, будто я всегда держу слово?

Сара с ужасом сообразила, что он лежит на ней. Лицо было так близко, что она почувствовала слабый запах спиртного. Девушка сжалась.

– Да ты пьян! Налакался, как свинья, прежде чем набраться храбрости и решиться все-таки изнасиловать меня! Право синьора! Да в тебе нет ни капли порядочности! Пещерный житель! Никак не можешь забыть своих предков-пиратов, которые совершали набеги, чтобы грабить и насиловать женщин!

– Но я никогда не обещал, bella mia,[17]что не попытаюсь соблазнить тебя!

Он припал губами к ее шее, и она вскрикнула.

– Разумеется, я немного выпил, почему бы нет? Думал, что вино поможет мне уснуть, но перед глазами все время стояла ты, проклятая ведьма! Отчего я презираю и все-таки хочу тебя, хотя и знаю тебе истинную цену? Как часто я был готов возненавидеть тебя и тем не менее вожделел!

Он перешел на итальянский, и от всего услышанного Сару охватил такой гнев, что она принялась сопротивляться. Но он полон решимости взять ее! И теперь бросает оскорбление за оскорблением этим грубоватым, звенящим, как сталь, голосом с неожиданно бархатными интонациями, играющими на нервах, как на гитарных струнах. Теперь Марко прижимал ее к кровати всем телом, и непривычное ощущение шершавой кожи и жестких волос на груди заставило девушку сжаться.

– Я же сказала – уходи! Немедленно прекрати эту комедию и убирайся!

В этот момент Сара презирала себя за нотки отчаяния, за унизительную мольбу, но ничего не могла поделать с извечным ужасом девственницы, особенно когда он начал осыпать ее умелыми изощренными ласками.

– А мне казалось, тебе понравился массаж! Перестань так извиваться, carissima, не то я сочту, что ты уже достаточно возбудилась.

Сара замолотила по его груди кулаками, всхлипывая от бешенства и страха.

– Успокойся! Чем я опять не угодил? Да перестань! Не хватало мне еще следов от ногтей на память о безумной страсти! – прорычал он, перехватывая ее запястья. – И брось делать вид, что отбиваешься, все равно никто не поверит, что ты насмерть перепуганная девственница, а не искушенная в постельных делах куртизанка!

Он чертовски силен! У Сары нет ни единого шанса вырваться, если… если она немедленно не признается во всем, не объяснит, что перед ним не Дилайт, а ее старшая сестра. Лучше любое наказание, чем то, что он собирается с ней сделать!

– Я не… не… О, черт бы тебя побрал, да подожди же, ты не пони…

Но все протесты были заглушены старым как мир способом: рот Марко прижался к ее губам в бесконечных поцелуях – от безумно-нетерпеливых и причинявших боль до долгих и затяжных, исследующих форму и вкус губ, языка, рта. Он был попеременно груб и нежен, а тем временем волшебные пальцы творили нечто невообразимое. Наконец Марко намеренно-дразняще, неспешно-дерзко принялся играть с чувствительными бугорками ее сосков, пока она не задохнулась, пытаясь освободиться от его хищного рта. Она почти теряла рассудок, беспомощно разрываясь между желанием избавиться от него и неодолимым порывом сдаться на милость победителя.