Подчинённая. Дилогия - Патрисия Грей

Мандраж от возможной предстоящей встречи и темы разговора, который я хочу завести с русланом в очередной раз сменяется отупением, отупением — новым мандражом, и в итоге я настолько устаю бороться с этой сменой неприятных состояний, что просто достаю телефон из сумочки и набираю номер Руслана.

Учащённо колотится сердце и мерзко трясутся поджилки, когда я слушаю длинные гудки вызова, а потом они просто сменяются короткими. Он сбросил вызов. Ожидаемо. Выжидаю минуту, втайне надеясь, что может быть, он просто сейчас занят, и звоню повторно. Та же реакция.

Четыре дозвона в течении минут десяти и результатом — явная блокировка с той стороны на четвёртом звонке. Короткие гудки начинаются практически сразу после начала дозвона. Он не собирается отвечать на мои звонки.

Ну, что ж… Убираю телефон в сумочку, со вздохом встаю со скамейки, и зябко кутаясь в пальто, понуро бреду к бизнес-центру, в надежде, что он сейчас там и я всё-таки смогу с ним поговорить.

На первом этаже я узнаю неприятную, но тоже вполне ожидаемую новость: моя пластиковая карточка на вход больше неактивна. Поэтому пройти через турникеты я могу только дозвонившись до какого-нибудь влияющего на подобные решения сотрудника компании, и получив одобрение на посещение. Если меня пригласят, мне выдадут временный пропуск. Нет — значит, я не войду.

Сижу в кресле фойе и листаю в телефонной книжке номера сотрудников, которым могу позвонить. И по сути никто, кроме Аллы и Руслана приглашения мне не даст. Руслан меня заблокировал. Остаётся только Алла. Горько усмехаюсь и звоню ей.

— Алло, — тон голос откровенно неприязненный.

Ясное дело, мой телефон у неё определился и она знает, кто её набрал. Ну, хоть ответила, уже хорошо.

— Здравствуйте, Алла, — стараюсь говорить спокойно, хотя голос дрожит. — Скажите, пожалуйста, Руслан сейчас у себя?

— А что?

— Мне очень нужно повогорить с ним.

— Позвони ему и поговори.

Украдкой, чтобы она не слышала, вздыхаю.

— Он не берёт трубку.

— Ну, значит, не хочет с тобой разговаривать.

— Скажите, пожалуйста, он у себя?

— Да, — явно нехотя отвечает она. — Ему что-то передать?

— Нет, я просто хотела бы поговорить с ним. На одну очень важную тему.

— Ничем не могу помочь. Если он не хочет с тобой общаться, значит, не хочет общаться. Это неудивительно после того, что ты не вышла на работу, нарушив ТК РФ. Если ты не забыла, трудовая книжка твоя ещё у нас. Тебе вышлют её на почту.

— А я могу её забрать сейчас?

— Нет. В этом нет необходимости. Тебе её вышлют на почту. Можешь сказать Руслану спасибо, за то, что тебя не уволили по статье за нарушение, как минимум шестого пункта восемьдесят первой статьи ТК РФ. Увольнение по обоюдному соглашению. Можешь радоваться. Это именно Руслан настоял на такой формулировке. Хорошо, Маша вышла обратно и нам не пришлось в срочном порядке искать вам обеим замену. Так что Маше тоже можешь спасибо сказать.

Интересно, как я поблагодарю Руслана, если он не желает со мной общаться? Что до Маши, то я сама предпочла бы с ней не разговаривать.

— Скажите, пожалуйста, вы можете оформить мне временный пропуск? Я на минутку буквально…

— Нет. У меня полно работы. И времени уже без пятнадцати шесть. Ты меня, между прочим, отвлекаешь. Если Руслан не желает с тобой общаться, значит, не желает. И, повторюсь, это совершенно неудивительно.

— А вы можете хотя бы передать ему, что я звонила?

Раздражённое цыканье. Вздох.

— Хорошо, передам. Всё?

— Да, спасибо.

Она без прощания заканчивает разговор. В трубке короткие гудки.

Очень хочется плакать. И это всё, что я сейчас понимаю.

Вся на нервах решаю дождаться Руслана. Выйдет-то на улицу он в любом случае через это фойе. И тогда я подойду к нему. А какие ещё варианты? Никаких совершенно. По крайней мере в голову ничего не приходит.

Отчего-то мне кажется, что меня вот-вот погонят сейчас из фойе. Понимаю, что это бред, но впечатление, будто сейчас подойдёт кто-нибудь из охранников и скажет: — "Девушка, это бизнес-центр, а не развлекательный. Покиньте, пожалуйста, помещение". Стараюсь дышать ровно и не смотреть каждые несколько секунд на настенные часы. Руслан может и задержаться. А может, наоборот, выйти раньше, хотя за всё время работы я ни разу не наблюдала, чтобы он так делал, если речь не шла о каких-то важных переговорах вне офиса. На них он выезжал за час-два до окончания рабочего дня. Но мало ли.

То и дело посматриваю на выходящих из турникетов людей. Чтобы ни в коем случае не пропустить Руслана. Главное, чтобы он захотел со мной поговорить. Потому что может случиться так, что он отмахнётся, ускорит шаг, выйдет на улицу, сядет в машину и уедет. И тогда это крах. Всех надежд.

Остро ощущаю зависимость от него, от его благосклонности и… пожалуй, благородства. На эмоциях я, конечно, натворила дел… Плюнула ему в лицо… Дура… Если он просто пошлёт меня на три буквы, в этом не будет ничего удивительного. Стараюсь не думать о том, что же мне делать, если он так и поступит. Да я и не знаю, что делать, если он меня пошлёт. В полнейшем отчаянии бегать дальше по всем хотя бы немного знакомым людям и собирать копейки на операцию для матери. И понимать, что это ничего не решит. Но надеяться при этом на лучшее. Страшно. Просто страшно.

Стараюсь успокоиться, хотя внутреннее напряжение выдаёт себя мелкой и противной дрожью.

Без минуты шесть.

Нужно найти какую-нибудь эффективную первую фразу. Чтобы он хотя бы выслушал меня. Он же тоже сердечник… Должен же понять… Хотя… Ничего он мне не должен. Кроме того, что я ношу его ребёнка, он не имеет теперь ко мне никакого отношения. А ребёнка этого не хочет… Господи, какой ужас… Ну, почему это происходит именно со мной? Ну, почему у многих других людей всё нормально — любящие мужья, приятные коллективы на работе, насыщенная классными событиями жизнь, отдых с друзьями, веселье и радость, а у меня одна проблема сменяется другой и чем дальше в лес, тем больше дров?

Я когда шла в этот бизнес-центр впервые — тоже была без работы. Но я не была беременной, а мама не лежала в больнице на условиях ожидания скорейшей операции… И тогда я была куда более абстрагирована во всех этих любовных делах. Ни о чём таком особенно не переживала. А теперь я по ночам реву от тоски, понимая, что скучаю по Руслану и что мы расстались не тогда, когда я была к такому готова. Я совершенно не была к этому готова. Теперь я ещё и должна в краткие сроки найти совершенно бешеные деньги, которых сроду в руках не держала, я даже не видела такой суммы наличными.

Мне двадцать три года, почему на меня навалилось столько всего?! Что я делаю не так?!

В чём я провинилась?!

Любимый мужчина, от которого я забеременела во время одной из страстных, нежных и полных любви близостей, оказался женатым.