Дикарка. Чертово городище - Александр Бушков

– Начнем? – сказала Марина. – Что вы там отыскали?

– Я не знаю, что в том здании было раньше...

– Не цепляйся к словам. Здание меня пока что не интересует. Яимею в виду, что вы там нашли?

– Это какое-то хранилище. Может быть, раньше там был музей.Может быть, государственная сокровищница. В общем, там, внизу,полным-полно драгоценностей. Великолепные алмазы, другие камни. Скорее всего,музей – иные предметы, считает наш эксперт, чертовски старые. Золото, камни,украшения, старинное оружие…

– Вы уже что-нибудь оттуда вытащили?

– Малую часть. Там столько... Сатаров собирался в самоеближайшее время послать команду с соответствующим оснащением.

– А потом? – спросила Марина. – Какого черта тут увас ошивается Пулавский? Собрались потихоньку переправить все это добро закордон?

– Ну да.

– Сколько там примерно?

– Мешками, – с расстановкой произнесла Вика, уставясь впотолок прямо-таки мечтательно. – Если считать, то мешками, ящиками,бочонками... Соображаешь? Всем хватит на три жизни.

Сидя над ней и задумчиво хмурясь, Марина пыталась отгадать,подслушивает ли Шайтан у двери. На его месте она сама непременно быподслушивала. Мешками, ящиками, бочонками... Золото и камни... Плохо. В томсмысле плохо, что этакий куш может сыграть роль как раз того соблазна, коегоона в случае с Шайтаном резонно опасалась.

– Что помрачнела? – спросила Вика с некоторымвызовом. – Пораскинула мозгами, а? Сообразила, что этот твой головорез можетпри таком раскладе и тебя прикончить за милую душу?

– Ну, тебя он прикончит даже раньше, – убежденнопроизнесла Mapина. – Так что не особенно радуйся... И место ты, конечно,знаешь? Бывала там?

– А конкретнее?

– Знаю. Бывала.

Вместо того, чтобы задать следующий вопрос, Марина бесшумновыпрямилась, как можно тише подошла к двери и резко ее распахнула. Шайтанобнаружился на старом месте – сидел на тряпке у стены, задумчиво баюкая в рукахбутылку коньяка с поуменьшившимся за время отсутствия Марины содержимым. Что,впрочем, еще не повод успокоиться – человек с отличным слухом и молниеноснойреакцией успел бы отскочить заранее и принять самый невинный вид...

– У вас есть карты Городища? – спросила Марина.

– Ха! Навалом... И обычные, на пластике, и электронныйнавигатор.

– Давайте все.

Ничуть не удивившись, он запустил руки под низкую кровать,достал оттуда два рулона пластика и черную плоскую коробочку навигатора:

– Умеете пользоваться?

– Еще как, – нетерпеливо сказала Марина. – Вы, часом,не подслушивали?

– Бог ты мой, с чего вдруг? – взгляд у него былневиннейший. – Мы с вами в одной команде...

– Ладно, я просто так, – сказала Марина. – Поврожденной гнусности…

Вышла в соседнюю комнату, плотно притворила дверь,развернула карту перед лицом Вики.

– Да развяжи ты руки! – с досадой сказала та. –Как я тебе показывать буду, носом?

– Ладно, – сказала Марина. – Но смотри у меня. Втой комнате – не самый приятный мужик на свете, да вдобавок собачка...

Она распутала веревку. Потирая запястья и морщась, одернувмайку, Вика поднялась и тут же охнула от боли – похоже было на то, чтонекоторые вещи действительно были для нее в новинку, до сих пор болело. Стервагладкая, лиха не хлебала, подумала Марина в приливе внезапной неприязни.Чистенькая, тварь.

– Ну, показывай.

Стоя на коленях над разложенной картой – определеннонапечатанной еще в ту пору, когда город процветал и благоденствовал, нопокрытой массой непонятных поздних пометок – Вика практически не раздумывала.Со сноровкой человека, прекрасно умеющего читать карту и знающего этот район,показала пальцем правее того места, где они сейчас пребывали:

– Вот здесь. Уж извини, не могу показать дом – масштабне тот. Вот этот квартал, а дом с подземельем примерно здесь...

Марина заглянула через ее плечо. Все складывалось довольноудачно: указанный квартал располагался примерно километрах в десяти насеверо-восток от их убежища. Дорога лежит исключительно посуху, через рекупереправляться больше не придется.

– Так, – сказала она. – Значит, собираетесь всамом скором времени…

– Ну да. Оттого и была такая спешка...

– То есть, деликатно говоря, потому и кровушку лили, незадумываясь? Ну, что ты ежишься, дело житейское... Вы там оставили охрану?

– Нет, – криво улыбнулась Вика. – Во-первых, тамнадежная дверь. Голыми руками ни за что не откроют случайные люди, а код замкатолько у нас, вряд ли кто-нибудь успеет опередить... А во вторых, постояннаяохрана – это чревато...

– Догадываюсь, – сказала Марина. – Охраннички –тоже люди, мало ли что им может взбрести в голову, и мало ли что онипредпримут, будучи вдали от грозных главарей...

– Вот именно. Тамз а л е ж и! – взгляд Вики был затуманенным,мечтательным. – На десять жизней...

– Это хорошо, что у тебя алчность во взоре... – сказалаМарина, подумав. – Это прекрасно...

– Что ты имеешь в виду?

Обняв ее за шею, Марина притянула девушку к себе ипроворковала на ухо:

– Что есть великолепный стимул, золото мое. Видишь ли, естьдва варианта. По первому, мы тебя туда поведем должным образом спутанную иприкончим к чертовой матери при первой же попытке что-нибудь выкинуть. Повторому, ты идешь своими ножками, и, когда доберемся до подземелья, в наградуза примерное поведение я тебе, честное слово, непременно позволю набить карманыкак следует. В наградуза активное сотрудничество со следствием. Ну, а потомдашь обстоятельные показания – и, верно тебе говорю, сможешь убираться навсе четыре стороны… Разумеется, и второй вариант опять-таки не исключает самогобдительного присмотра и пули при попытке фордыбачить... Что выбираешь?

– Ты серьезно?

– А почему бы и нет? – пожала плечами Марина. –Коли уж там на десять жизней... Я не люблю мелочиться. По рукам?

Вика повернулась к ней, ее лицо было вовсе близко:

– С дополнениями...

– То есть?

– Ты больше не позволишь этому скоту...

– Ну разумеется, – кивнула Марина. – Пальцем нетронет. Но что до меня, ручаться не могу, ты и в самом деле в моем вкусе...

Вика отступила с видом грустной покорности судьбе.

Все вроде бы позади, им можно было расслабиться, Маринаприобняла ее покрепче, не встретив сопротивления, запустила руку под майку истала деликатненько заваливать Вику на пол. Та подчинялась, по-прежнему неоткрывая глаз.