Горький привкус счастья - Алла Демченко

– Да какое там. Кияшко жаждал крови! Был суд. Дело стало показательным. Газеты писали о разоблачении аферистов. Элеонору обвинили в деле о крупном мошенничестве. Все конфисковали. А потом, когда шумиха немного улеглась, заявился Берестов, но толку от него…

Борис не стал говорить Лере, что услышал в свой адрес от Берестова. Марк Яковлевич отчасти был прав. А еще надо было срочно найти адвоката Элеоноре. Берестов оставил адрес и телефон Лагунова только после отъезда Марка, он решил не спешить с адвокатом. Берестову легко: распорядился и улетел в свою Америку, а ты светись с адвокатом.

– Значит, денег у тебя нет? – злорадно спросила Лера.

Борис кивнул.

– Почему ты дальше не работаешь? На себя?

– Ты шутишь?

– И что ты собираешься дальше делать? Без меня.

Лера сочувственно посмотрела на бывшего любовника. Борис опустил глаза. Нетронутая тарелка, щедро украшенная сочной зеленью, казалось, интересовала его куда больше, чем поставленный вопрос. Что он будет делать? Ничего. Жить. А там посмотрим.

* * *

В просторном кабинете генерального директора банка с высокими узкими окнами, в которые стучала срывающаяся метель, Акулин молча пил коньяк, впервые не чувствуя никакого вкуса. Вкус у коньяка, судя по бутылке, обязательно должен был быть. Какая-то смутная мысль, очень неприятная, как дохлая рыба, стала медленно всплывать из глубины его сознания.

Он догадался сразу обо всем, как в те далекие девяностые годы, когда за его спиной пытались разорить и пустить с молотка огромный градообразующий завод и лишить почти весь город рабочих мест, а значит, и зарплаты. Тогда за тем беспределом стояли алчные, но совершенно чужие ему люди. И он для Иверзева был чужим, просто более удачным конкурентом, и только. Как говорится – ничего личного.

Завод он тогда отстоял. Чего это стоило – не знал никто. Да что толку теперь вспоминать. Главное – тогда выстоял.

Виктор Афанасьевич сам предугадал фамилию доморощенного иуды. От этой догадки он сразу осунулся. И в кабинете уже сидел не всесильный Акулин, а мгновенно состарившийся, уставший немолодой человек. Но замешательство длилось долю секунды. Акулин провел рукой по лбу, блеснув дорогим перстнем, и лицо приобрело обычную жесткость.

Говоров постучал в дверь, опоздав почти на час, в тот момент, когда Стрельников в очередной раз набрал его номер.

– Ну как там? – Акулин задал вопрос, готовый сорваться с уст Стрельникова.

– Все тихо. Поговорили. Максим Валентинович пьет.

– Как вы вышли на заказчика?

Голос Акулина звучал неправдоподобно спокойно. Он справился с собой, и теперь его бульдожье лицо с осунувшимися щеками напоминало застывшую театральную маску.

– Ну, это уже дело техники. Сложнее было обнаружить «крота» в банке. Не буду утомлять вас рассказами о рутинной работе. Скажу только, что меня насторожила история с грузовиками, которую рассказал Пал Палыч.

Акулин только кивнул, погруженный в свои мысли.

– Наш аналитический отдел выдал довольно интересную справку.

В Московской области ежегодно случается банкротство минимум одного банка. Потом банкрот получает мощное вливание капитала и соответственно приобретает нового владельца. И все вроде ничего, кроме того, что реально, через подставных лиц, активами везде владеет один человек – Иверзев.

Акулин прикрыл глаза. Иверзев. Они не виделись с тех пор, как он, Акулин, отвоевал завод. После неудачной попытки рейдерского захвата Иверзев исчез из города. Столько лет не виделись! А теперь, значит, всплыл. На него это похоже: тот же напор, та же наглость, извечное желание перешагнуть, подмять всех под себя. Что ж тебе неймется до сих пор?

– В круг интересов Иверзева попал и ваш банк, Виктор Афанасьевич.

Я думаю, что разработку по банку вели пару лет. Выжидали удобного случая. У вас солидные активы и, не привлекая внимания службы внутренней безопасности, их так просто не выведешь. Они пошли другим путем. Иногда, чтобы потопить банк, достаточно подмочить его репутацию. А потом – стечение обстоятельств. Вы заявили об участии в тендере.

– А это Иверзеву зачем? – искренне удивился Акулин. – Ведь для него кредитование строительства не такие уж большие деньги. Капля в море.

– Вы правы, деньги не такие, чтобы напрямую заинтересовать господина Иверзева, – вмешался в разговор Стрельников. – Дело в самой строительной кампании. Вот здесь он бы использовал старую схему – разорил бы ее в два счета, а потом сам и выкупил бы. Так у него появились бы новые легальные счета, через которые можно спокойно отмывать деньги. И подозрения никакого. Ведь все законно. Но Слава прав: тендер – это случайный интерес. Главное – это репутация банка.

– Как же они просчитались на этот раз? – В глазах Акулина мелькнул живой интерес.

– Их подвел ваш племянник. – Говоров старался не смотреть в глаза Акулина. – С ним они перегнули палку.

– На чем Иверзев его подлавил?

Имя племянника Акулин специально не назвал. Он уже принял решение и теперь на ситуацию смотрел как бы со стороны, просчитывая, как в шахматах, ход противника.

– Проиграл большую сумму.

– На месте Максима мог оказаться кто угодно. С ним работала хорошо подготовленная команда. – Стрельников перебил Говорова, пытаясь заступиться за Красникова.

– Конечно, мог. Но оказался Максим, – тяжело вздохнул Акулин.

– Это – Иверзев. – Говоров открыл папку и положил фотографию на стол.

Акулин с нескрываемым интересом посмотрел на соперника. Постарел Иверзев, постарел. Время никого не молодит.

– Это Эдуард. Играет роль «наживки». Максим Валентинович познакомился с ним на вечеринке. Эдуард привел его в казино. Но Максим оказался хорошим игроком.

– Хоть что-то у него получилось, – хмыкнул Акулин.

– Пришлось задействовать женщин. – Говоров положил остальные фото. – В казино к нему подсела вот эта – Марина. А дальше закрытый гольф-клуб, принадлежащий Иверзеву. Макса развели по полной. Судя по его рассказу, ему что-то Марина подсыпала в стакан. Он ничего не соображал. Как все происходило – тоже смутно помнил. А это, – Говоров положил новую фотографию, – Барков Валентин Дмитриевич, связующее звено между Иверзевым и Красниковым.

На Акулина смотрел интеллигентный пожилой мужчина.

– Почему же Макс сразу к вам не пришел, ко мне не обратился?

– Думаю, его запугали.

Как можно запугать, Говоров знал не понаслышке. В кабинете повисла тишина. Стрельников снял очки и молча потер переносицу.

– Его запугали, – продолжил свою мысль Говоров, – и он наделал ошибок.

А еще там были уверены, что Максиму Валентиновичу вы доверяете куда больше, чем оказалось. Поэтому мы его вычислили сразу. А когда информация о процентной ставке по тендеру дошла до Иверзева, насчет Максима Валентиновича уже не было никаких сомнений.