Обретенный май - Мария Ветрова

— Каким образом?

— Понимаете, насколько можно предположить, содержание ребенка в таком месте должно стоить денег, и немалых.

— Это верно. И деньги действительно немалые.

— У Маши своих денег нет. Женя не в курсе ситуации, следовательно, ей и тут приходится постоянно лгать. Я долго думала и поняла, в чем дело…

— И в чем же?

— Я постоянно удивлялась, как это Мария еженедельно посещает салон красоты, а по ней этого не заметно. И это за такие-то деньги! Салон очень дорогой, рассчитанный на богатых женщин… В общем, я поняла, что ни в какой салон она не ездит, а ездит каждую среду к мальчику… к сыну…

— Ради бога, может, вы все-таки предоставите возможность производить следственные действия нам? — ядовито спросила Калинкина.

Генеральша почему-то покраснела.

— Нина Владимировна, я очень вас прошу: не вмешивайтесь пока в ситуацию, — голос Ани стал мягче. — Ведь вы можете помешать нам поймать убийцу!

Ответить Нина Владимировна не успела, потому что в комнату постучали и на пороге появился один из Соколовских оперативников.

— Простите, товарищ капитан, — он слегка запыхался, словно летел сюда со всех ног. — Но нам на секундочку, только у хозяйки спросить… Не найдется ли у вас молоточка?.. — И добавил очень виноватым голосом, обращаясь к Ане: — Опять этот проклятый багажник перекосило…

Только тут Калинкина вспомнила о своем вчерашнем задании операм и мысленно восхитилась актерскими способностями парня.

— Молоток? — брови Нины Владимировны поползли вверх. — Это не ко мне… Спросите у сыновей или у Нюси…

— Извините! — Оперативник моментально исчез, аккуратно прикрыв дверь.

Калинкина же уставилась на Нину Владимировну со всем возможным вниманием, ожидая ответа. Вопрос о молотке на генеральшу точно никакого впечатления не произвел, да она и не ожидала, что произведет: представить эту изящную слабосильную аристократку, стучащую кого-то молотком по голове, Аня при всем желании не могла.

— Хорошо, — вздохнула Нина Владимировна. — Я не буду вам мешать, если вы находите, что мешаю. Конечно, я не следователь, просто у каждого человека в той или иной мере есть логика и стремление свои логические выводы подтвердить… Но я потерплю, пока вы не поймаете убийцу.

Она посмотрела на Калинкину вопросительно, явно сомневаясь, что длинный путь на Беличью Гору следователь проделала, исключительно дабы устроить ей, Нине Владимировне, разнос за неправильное поведение.

— Скажите, вы хорошо помните тот день, когда всех вас вызывали в город?

— Конечно.

— А день, когда мы вызывали только Марию Александровну?

— Еще бы! — генеральша невесело усмехнулась. — Маша тогда еще не приехала ночевать, а в итоге они очень серьезно повздорили с Женей.

— Помирились?

— Нет… Нужно знать моего сына: ни малейшей лжи, тем более лжи, за которой, по его мнению, может стоять предательство, он не прощает. Просто не умеет этого делать… Кажется, он в этой связи допек вас звонками?.. Я очень надеюсь, что вы, во всяком случае пока, ничего ему не скажете…

Калинкина от удивления умолкла, воззрившись на свою собеседницу. По ее мнению, Нина Владимировна должна была, напротив, стремиться к тому, чтобы ее сын в первую очередь оказался в курсе того, как блестяще обвела его вокруг пальца неугодная самой генеральше невестка… Надо же, какое благородство! Аня вздохнула и, заверив, что не имеет права даже в соответствии с законом рассказывать Евгению Константиновичу о прошлом его супруги, продолжила допрос.

— Давайте вернемся к тому дню, когда Мария Александровна ночевала в городе. Она связывалась с вами в тот вечер?

— Да, — уверенно кивнула генеральша. — Если не ошибаюсь, она позвонила в начале десятого.

— Вы уверены?

— Уверена. Но можно уточнить. У самой Маши в конце концов…

— Все члены вашей семьи такие памятливые и слышали этот звонок?

— Не совсем… Трубку взяла я, после чего пошла наверх, к Эльвире с Владимиром. Маша просила им кое-что передать… У них там аппарат тоже есть, но он в тот вечер сломался, звонка они не слышали.

— Именно им она просила что-то передать? Не Евгению Константиновичу, а им?

— Я понимаю ваше недоумение, — вздохнула Нина Владимировна. — Но Женя… Словом, он ни с кем в тот вечер не общался, пока не приехала Нюся…

— Стоп! — Калинкина встрепенулась, не обращая внимания на вздрогнувшую от неожиданности собеседницу. — Вы сказали — пока не вернулась Нюся?

— Ну да… А что, это имеет значение?

— Куда ездила ваша домработница? Во сколько уехала и в какое время вернулась?

Нина Владимировна нахмурилась и вопросительно посмотрела на следователя.

— Я не понимаю… Это имеет какое-то значение? Ну, раз это так важно для следствия, я попытаюсь вспомнить… Нюся поехала в город за доктором, а заодно за рецептами лекарств, которые остались на городской квартире. Отправилась она туда перед тем, как вы пришли за Машей… А вернулась очень поздно, наверное, около полуночи. Точнее не скажу, потому что не помню… Анна Алексеевна, случилось что-то еще?

Калинкина проигнорировала ее вопрос.

— Она привезла доктора?

— Нет, его не оказалось в Москве. И слава богу!

— Почему?

— Потому что Нюсе постоянно кажется, что я больна, она стала за последний год страшно суетливая. Я чуть ли не два дня пыталась ее убедить, что доктор мне не нужен, ни к чему занятого человека зря гонять туда-сюда… Но разве ее переубедишь? Вот и съездила зря… И все-таки, что-то еще стряслось?

— Можно и так сказать, — произнесла Аня. — В тот вечер, когда Мария Александровна ночевала в городе, на своей квартире была зверски убита сестра Леонида Любомира — если вы не забыли, бывшая директриса детского дома, в котором воспитывалась ваша младшая невестка…

— Господи…

Калинкина не видела, чтобы люди бледнели с такой скоростью, как это произошло с ее собеседницей, и испугалась по-настоящему.

— Нина Владимировна, вам плохо?.. Я сейчас кого-нибудь позову!..

Калинкина уже привстала со своего места, но генеральша сумела взять себя в руки и поспешно махнула на нее рукой.

— Не вздумайте никого звать… Я в порядке! — Она глубоко вздохнула, краска медленно начала возвращаться на лицо. — Вы поэтому так выспрашивали меня о времени?.. Когда это случилось?

— Наши эксперты называют приблизительное время — около девяти вечера, — пробормотала Аня.

— Слава богу! — генеральша перевела дыхание. — Тогда Маша точно ни при чем, вы можете убедиться в этом сами! У меня аппарат с определителем, забирайте его, отсчитайте звонки назад, и у вас будет на руках не только номер, с которого Маша звонила, но и время… как вы могли подумать такое про девочку?! Она же и так живет, можно сказать, на краю пропасти, под таким тяжелым грузом!