Знойная женщина – мечта буржуя - Дарья Калинина

– С вами? Но куда?

– На остров, – пожал плечами Лисица. – Разве это не очевидно? На берегу нам делать нечего. Мы возвращаемся в Багоратию.

Павла нужно вернуть на остров! Отличная идея! Сумасшедший явно был счастлив там. И пусть Багра теперь на острове нет, но Павел отличался большим терпением, он был согласен ждать возвращения своего брата сколько угодно долго. С этим проблем не возникнет.

– И Барс будет с ним. Павел привязан к псу.

– Я тоже поеду с вами! – неожиданно вызвался Витя и тут же спохватился: – Разрешите, Глеб Михайлович?

– Поезжай, – отозвался следователь. – За Павлом пригляд нужен, это ты верно решил. Всех подозрений мы с него еще не сняли. Хоть и не похож бедолага на убийцу, а все же лишняя предосторожность никогда не помешает.

Было видно, что следователь рад до чертиков, что ему самому больше не придется никуда тащиться. На рассвете все умотают обратно на остров, а он наконец сможет осуществить свою мечту. Сможет вернуться домой, лечь в теплую постель и сполна насладиться уютом и заботой своих близких. А уж они, надо полагать, изо всех сил позаботятся о вернувшемся домой отце-кормильце.

Вот только перед этим требовалось еще наведаться в дом Ани. Друзьям – чтобы собрать свои вещи и забрать остальных участников экспедиции, а следователю и Вите – для того, чтобы провести обыск.

– Побудете в качестве понятых.

Отказать ему друзья не посмели. Впрочем, обыск не затянулся. Было найдено несколько улик, которые однозначно указывали на вину Ани.

– Теперь можете плыть! – с легким сердцем разрешил всей компании Глеб Михайлович. – Семь футов вам под килем!

Следователь даже вышел на берег, чтобы лично убедиться в том, что они все отплывают. Своей радости он даже не скрывал. Вся беспокойная компания уматывала обратно на остров. А за тем, чтобы на острове не произошло нового несчастья, присмотрит Витя. Впрочем, его роль охранника становилась чисто номинальной после двух сенсационных находок в доме у Ани.

Первое, что нашли полицейские, был камень. Похоже, Аня использовала его в качестве пресса для кадушки с огурцами или квашеной капустой. Но именно на этом камне были найдены следы крови и даже несколько прилипших волосков вроде тех, что пышно кудрявились на голове у Юры.

– Вот и орудие убийства Юры. Никакого сомнения в том, что именно этим камнем и был убит парень.

И второй находкой стала веревка, на которой Аня сушила белье. Аня ее использовала для сооружения сушилки у себя во дворе. И она, по свидетельству экспертизы, была подозрительно схожа с удавкой, которую использовал убийца Лидии Никаноровны.

– Ну, вот и вторая улика. Анечка лихо расправилась со своими родственниками. Теперь ей не выкрутиться.

Отплывая от берега, друзья испытывали смутные чувства. Конечно, вернуться на остров было правильной идей. Более того, это было для членов экспедиции единственно возможным решением. Оставаться на берегу в доме у преступницы никто из участников экспедиции больше не хотел и не мог. И сыщицы в том числе. Как раньше они радовались представившейся возможности покинуть остров Багоратию, так теперь они радовались, возвращаясь назад.

– Пусть там голо, скучно и холодно, но зато убийц там больше нету.

– Да и убивать больше некого, – невесело пошутила Кира. – Всех уже убили.

И все же нельзя сказать, что возвращались на остров друзья в радужном настроении. Нет, что ни говори, только законченный псих мог любить такое неуютное и необжитое место. Но Павел, сколько могли видеть его спутники, искренне радовался и с нетерпением ждал отправления на остров. Всю дорогу он провел на носу баркаса, вглядываясь вперед и надеясь первым различить очертания острова. Барс ни на секунду не отходил от брата своего хозяина. Кажется, он полностью признал в Павле нового друга и господина.

Именно эти двое первыми прыгнули на причал, даже не дожидаясь, когда баркас будет толком пришвартован. Это вызвало целую бурю негодования у капитана, любившего во всем порядок и точность. Но ни Барс, ни Павел даже ухом не повели в сторону бушующего капитана. Старый вояка мог сколько угодно плеваться от бешенства, Павла и Барса уже и след простыл.

Остальные поднимались наверх к своему лагерю далеко не так весело. Рассвет еще только наступил. Вокруг было туманно и сыро. Обычная для здешних мест погода. Но легче от этого не становилось. Едва шагнув на остров, подруги поняли, он их тяготит. Да, в доме у Ани оставаться нельзя, но это еще не значит, что они должны жить тут.

Да и у остальных нервишки стали сдавать. То и дело слышались фразы:

– Глаза бы мои этого острова никогда не видели!

– Надоело тут до чертиков!

– Собрать лагерь и при первой же возможности линять отсюда!

И поэтому, улучив момент, Кира отвела Лисицу в сторонку для разговора:

– Долго ты еще намерен возиться со своим затонувшим корытом?

– Даже не знаю, что тебе ответить.

– Учти, не только мы с Лесей рвемся отсюда прочь. Остальным здесь тоже приелось.

– Просто не знаю.

– Как не знаешь? Сколько нам тут еще торчать?

– Все очень запуталось.

Кира возмутилась:

– Это ты все нарочно путаешь! Вчера вы уже проникли внутрь судна. Сумели даже открыть внутренние перегородки. Вы осмотрели все судно! Чего еще вам надо?

– Ну, допустим, мы осмотрели только небольшую его часть. И мы… мы не нашли того, за чем приплыли.

– Что это такое?

Лисица колебался недолго.

– В конце-то концов, – пробормотал он, – какого черта? Слушай! Мы должны были найти в каюте капитана несгораемый шкаф.

– И он там был! Я его видела!

– Был, да другой.

– Другой?

– Тот меньших размеров, годный для переноски, и он должен быть полностью герметичен.

– Но такого сейфа нигде на судне ты не нашел?

– Пока что нет.

– И что будешь делать?

– Искать.

– И… и как долго?

– Пока не найду.

– Ну а если не найдешь, тогда что?

– Не знаю.

Опять «не знаю»! Кира была готова прийти в отчаяние. Но в то же время она понимала: Лисица не специально мучает ее. Он и сам мучается, не зная, что предпринять.

– Просто я хочу понять, сколько еще нам предстоит оставаться на острове, – примиряющим тоном произнесла она.

– Я хорошо тебя понимаю, Кира. Мне самому этот остров надоел хуже горькой редьки. Но что я могу поделать? У меня есть приказ. И пока я его не выполню или не докажу, что выполнение приказа невозможно, я отсюда не уеду. Но ты… Ты – другое дело. Ты можешь уехать!