Оковы страсти - Розмари Роджерс

«На сегодня достаточно, — подумала Алекса. — Остальное я разберу как-нибудь в следующий раз, когда у меня будет больше времени». Оставив зеленое платье и аксессуары, Алекса положила остальные вещи обратно в сундук и закрыла крышку. Затем, немного поколебавшись, она наклонилась и заперла замок.

— Ну вот и я, папа! Как я выгляжу в прелестном мамином платье? Я и представить себе не могла, что можно наряжаться с таким удовольствием!

С принужденной веселостью Алекса несколько раз покрутилась перед отцом, чтобы он смог хорошенько рассмотреть ее. С облегчением она услышала, как Хэриет сказала:

— Я даже не могла себе представить, что платье Виктории и даже ее туфли подойдут Александре, причем так, как будто сделаны специально для нее!

— Александре? А-а… Да, да, конечно! Я очень признателен тебе, дорогая, что ты выполнила мою просьбу. Ты всегда была добрым и внимательным ребенком. Она очень похожа на нее, правда, Хэриет? Особенно сегодня. Наверное, ей было столько же лет, сколько и тебе сейчас, когда она впервые надела это платье. Не так ли, Хэриет?

— Думаю, ты прав. А сейчас, Мартин, позволь Алексе занять свое место, пока суп окончательно не остыл.

Слава Богу, тетушка пришла ей на помощь. Негласное соглашение, заключенное между ними, четко соблюдалось. Хэриет сделала Алексе прическу, бывшую в моде двадцать лет назад. Садясь на свое место, Алекса подумала о том, как могла ее робкая, такая стеснительная мама или Хэриет, как они могли отважиться носить такие прозрачные платья. Даже она чувствовала себя неловко в этом наряде, а когда сегодня вечером выходила из своей комнаты, у нее было ощущение, как будто она идет абсолютно голая, хотя Хэриет и объяснила ей, что некоторые молодые женщины ее времени заходили очень далеко, углубляя вырезы на груди и укорачивая юбки.

— Но, несмотря на это, никто, за исключением разве что нескольких стареющих вдов, не считал подобные наряды неприличными или шокирующими. Поэтому, моя дорогая, не стоит краснеть, глядя на себя в зеркало! К тому же тебя никто не увидит, кроме нас с папой. И потом, когда ты катаешься на лошади в туземном наряде, на тебе бывает надето значительно меньше!

Алекса, не поднимая головы, маленькими глоточками пила куриный бульон, тем не менее, она заметила, что папа опять не расстается с бокалом бренди. Неожиданно она вспомнила, как Хэриет спросила ее, не нашла ли она в сундуке каких-нибудь сережек или браслетов, которые бы подходили к этому зеленому платью.

— Кажется, у нее была пара нефритовых сережек, но я не помню, чтобы она их надевала после того, как…

— Мне очень хотелось спать, поэтому я вынула из сундука только это платье, туфли и сумочку, о которой говорил папа. Думаю, позже у меня будет время разобрать все остальное.

Ответ Алексы звучал довольно небрежно, и Хэриет не стала продолжать этот разговор.

«Наверное, я становлюсь излишне подозрительной», — с раскаянием подумала Алекса, наблюдая за стараниями тети завести легкий, непринужденный разговор, ожидая, когда принесут второе блюдо. По дому столько дел, что время пролетает совсем незаметно… Две туземки сегодня почти одновременно родили малышей, это случилось в нескольких ярдах от поля, на котором они работали…

— И представляете, в это трудно поверить, но они вернулись на работу, не прошло и трех часов! Так, как будто ничего особенного и не произошло! Как здоровые, сильные животные!

— Что ж, может быть, они счастливее большинства цивилизованных женщин… — начала было Алекса, но папа довольно резко перебил ее.

— Едва ли это подходящая тема для обсуждения за обедом, Хэриет! Тем более с молодой, хорошо воспитанной девушкой! Я думаю, нам следует сменить тему!

— Конечно. — Хэриет глубоко вздохнула. — Может быть, вместо этого мы поговорим об урожае? Мы с Алексой думаем, что в этом месяце нам придется нанять больше рабочих, потому что хорошая погода, которая стояла во время…

— Да, папа, — горячо вмешалась Алекса. — Я думаю, в этом году все кофейные зерна созреют почти одновременно, что довольно необычно, как ты знаешь. А Поль говорил мне, что в Бразилии…

— Поль? Кто такой этот Поль, с которым у тебя такие близкие отношения, что ты называешь его просто по имени?

Ошарашенная внезапной вспышкой гнева отца, Алекса растерялась:

— Но, папа… Ты не должен думать… Мы только друзья и… и ничего больше! И я не хотела… не хотела…

— Хэриет! Я жду, когда ты объяснишь мне, что означает эта фамильярность! Что ты позволяешь делать молодой, неопытной девушке, оставленной на твое попечение на то время, пока я болен? Я очень хорошо помню, что в прошлый раз, когда я был так же тяжело болен, ты…

Пока он говорил, пальцы Хэриет с силой сжимали ворот платья, а лицо ее покрылось красными пятнами. Когда она прервала его, голос ее звучал резко и неприятно:

— В прошлый раз, ты говоришь? Неужели ты до сих пор винишь меня за то, что случилось, хотя прекрасно знаешь, что я бы сделала все, чтобы этого не произошло! И не пытайся себя обманывать!

— Пожалуйста! — Хотя Алекса и не понимала, о чем говорят папа и тетя Хэриет, она чувствовала себя виноватой из-за того, что явилась причиной этой ссоры. — Папа, пожалуйста! Ты должен поверить мне, что эта моя фамильярность абсолютно ничего не значит! Она не заходит дальше того, что я называю этого человека просто по имени! И тетя Хэриет ни в чем не виновата, потому что я не сделала ничего плохого, поверь мне! Поль де Роча, сеньор де Роча, если тебе так больше нравится, настоящий джентльмен, и он не предлагал мне ничего, кроме дружбы. Такую же дружбу, которая связывает меня с Летти, с миссис Дизборн. Папа, ты же знаешь, я уже не ребенок, и я хочу только, чтобы ты верил мне!

— Если ты помнишь, Мартин, я говорила тебе о том, что Алекса ездила на обед к миссис Дизборн, а Муту и няня сопровождали ее. — Хэриет говорила уже своим обычным спокойным голосом. — И ты ничего не ответил мне, когда я спрашивала твое мнение по этому поводу, просто кивнул головой, как будто это тебя совершенно не касалось!

Папа, казалось, не слышал ни одного слова из того, что сказала ему Хэриет. Заметив это, Алекса почувствовала, как у нее неприятно засосало под ложечкой. Он залпом осушил бокал бренди и нетерпеливо приказал вновь наполнить его.

— Летти, ты сказала? Ты имеешь в виду эту Дизборн, которая красит волосы и каждый сезон нанимает себе нового молодого человека?

— Папа! — Алекса не смогла сдержать своего удивления и возмущения. — Как ты можешь… Мне всегда казалось, что тебе нравится Летти Дизборн! В тот вечер, когда она была у нас, ты впервые после многих недель спустился к ужину… И сеньор де Роча тебе тоже, по-моему, понравился.

— Нужно быть вежливым по отношению к соседям, дорогая. Но это ничего общего не имеет… Да, да! Налейте мне еще и поставьте графин сюда, поближе ко мне… Ты могла бы получше обучить слуг, Хэриет! — Прищурившись, Мартин Ховард посмотрел на Алексу, а затем вновь повернулся к Хэриет: — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, моя дорогая сестра! Летти Дизборн — умная, деловая женщина, хорошо разбирающаяся в вопросах выращивания кофе. Соседка, как я уже сказал. Традиционное гостеприимство — нужно быть вежливым! Но я не могу позволить, чтобы кто-то из женщин в нашей семье поддерживал с ней короткое знакомство! Меня удивляет твое отношение к распущенным женщинам, Хэриет. Я надеялся, что ты сможешь объяснить Алексе, что слишком тесное общение с людьми подобного типа…