Шопоголик и Рождество - Софи Кинселла

– Боже, – отдувается он.

– Что?

– Я только что говорил по телефону с Надин.

– С Надин? – отложив выпачканный в креме нож, я поднимаю глаза. – И что ей нужно?

– Хотела обсудить свою презентацию.

– В субботу?

– Сказала, что не могла больше просто ждать моего звонка, – Люк морщится. – Похоже, она… Скажем, превратно поняла наш разговор.

– В каком смысле?

– В том, что она решила, будто я немедленно выпишу ей чек, выдам служебную машину и переименую компанию в «Брендон энд Надин Коммьюникейшнс».

– Боже, – сама не знаю, в ужасе я или готова расхохотаться. – Но это же нелепо! Ты ничего ей не обещал. Просто сказал: «Тут есть над чем подумать». Я собственными ушами слышала.

– Разумеется, я ничего не обещал! – кивает Люк. – Она действует на авось. Или сама себя обманывает. Или и то и другое. Привет, Сьюзи, – наконец, замечает мою подругу он.

– Привет, Люк, – весело отзывается Сьюзи. – Значит, дружба с Крейгом и Надин не задалась? Какая жалость.

Я кошусь на нее с подозрением. Показалось или в ее голосе промелькнуло старое доброе: «Я же говорила»? Правда, если указать ей на это, она только руками разведет: «Не понимаю, о чем ты».

– Должен заметить, – продолжает Люк, заваривая себе кофе, – к концу разговора Надин совсем распоясалась. Стала намекать, что им очень нужны деньги.

– Нужны деньги? – удивленно оглядываюсь на него я. – Как это так?

– Она ясно дала понять, что Крейг банкрот, – пожимает плечами Люк. – За что купил, за то и продаю.

– Но он же рок-звезда! – все это как-то в голове не укладывается. – По Варшавам ездит. Не может он быть банкротом!

– Верно, Бекс, – с издевкой подхватывает Сьюзи. – Обнищавшие рок-звезды по Варшавам-то никогда не ездят. А только ручками белье стирают да вырезают из газет скидочные купоны.

– Ха-ха, – закатываю глаза я.

– Бедняжка Бекс, – внезапно смягчившись, вздыхает Сьюзи. – Смотрю, ты волосы от синей туши отмыла? А где же те дикие развратные сапожки? Ты их вообще еще носить будешь?

– Они наверху, – с достоинством произношу я. – И, конечно, я буду их носить. На соответствующие мероприятия.

– А мне дикие развратные сапожки очень понравились, – жизнерадостно подхватывает Люк. – Ни в коем случае не выбрасывай их. Кто-нибудь хочет кофе?

– Нет, спасибо, – отвечаю я. – Мы сегодня обедаем с Джесс. А ты забираешь Минни, не забыл?

– Кстати, а вот эти сапоги просто класс, – замечает Сьюзи, опустив взгляд на мои ноги. – Новые?

– Ага! Первый раз надела!

Если честно, я совершенно забыла, что заказала эти замшевые полусапожки карамельного цвета, а вспомнила о них только утром, когда приехала доставка. Я верчусь перед Сьюзи, чтобы она могла получше их рассмотреть. И тут меня осеняет. Может, это намек?

– Сьюзи, возьми их себе, – тут же выпаливаю я.

– Себе?

– В качестве рождественского подарка, – я начинаю стаскивать левый сапог. – На вот, примерь.

– Нет! Не собираюсь я забирать новенькие сапожки, которые ты и не носила совсем! – сердится Сьюзи. – Надень обратно, Бекс. И нам уже пора. Что будешь делать с тортом?

– Понятия не имею, – признаюсь я, натягивая сапог обратно.

– Это торт? – Люк с изумлением разглядывает бесформенное месиво из коржей и крема. – А я думал… – Он осекается. – Ну, Минни по-любому будет в восторге.

– Положи в морозилку, – советует Сьюзи. – Потом сделаешь еще крема и намажешь сверху. Сливочного крема много не бывает. Добавишь блестящей посыпки – и все будет отлично, – заключает она. – Пошли!

Мне жутко не терпелось попасть в магазин, где все товары продают без упаковок. Стоит нам войти в «Безотходную пищу», как меня накрывает пониманием: вот здесь-то мы отныне и должны покупать продукты. Всегда! И нигде больше! Нет, вы только посмотрите. Тут кругом деревянные ящики, а в них – заляпанные землей морковки и картофелины. И яйца все в прилипших куриных перышках. А еще множество круглых стеклянных контейнеров – вроде тех, что в былые времена стояли в магазинах сладостей – а в них орешки, овсяные хлопья и всякое такое. Просто подходишь и насыпаешь себе, сколько нужно. Гениально!

– Здравствуйте, – приветствует нас девушка за кассой. В носу у нее кольцо, волосы перевязаны веревкой, а надет на ней один из тех бесформенных богемных топов, которые и меня всегда подмывает купить, только я боюсь, что буду похожа в них на мешок картошки.

Но девушка на мешок картошки не похожа.

То есть смахивает немного, конечно, но ее это вроде как не волнует.

– Здравствуйте! – улыбаюсь в ответ я. – Чудный магазин!

На двери развешаны подарочные наборы в виде бурых валеночек, из которых торчат: шоколадка в обертке из вторсырья, изготовленная в соответствии с правилами Справедливой Торговли, экологичная кофейная чашечка и книга «Мир обречен». Обязательно вернусь сюда и возьму такой набор в подарок Джесс. Ей непременно понравится!

– Будешь что-нибудь покупать? – спрашиваю я Сьюзи.

– Ага, мне рис нужен, – отвечает она и достает из сумки два отмытых пластиковых контейнера из-под мороженого. – И макароны, наверное. И, кажется, сладкий картофель тут неплохой, правда? – говоря все это, она вынимает из сумки еще холщовый мешок и два темно-коричневых бумажных пакета.

Я смущенно разглядываю все эти емкости.

– Ты что, все это из дома захватила?

– Ну конечно, – недоумевает Сьюзи. – Бекс, здесь же никаких упаковок нет. Все тару нужно приносить с собой.

Вот оно что.

Нет, ну разумеется, это же очевидно, я так и подумала. Просто…

Боже, ну почему же я пару пустых коробок не захватила? Хоть бы экосумку взяла. Но признаваться в своей оплошности я не буду. Ни за что.

Бродя среди жестянок со специями, я осознаю, что и счастлива, и жутко несчастна одновременно. Мне все здесь нужно! Но при этом мне не во что это упаковать. Надо разжиться контейнером, мешком, чем угодно…

Вдруг, к счастью, я замечаю позади кассы стеллаж, заставленный стеклянными банками с широким горлышком. Отлично. Накуплю банок и сделаю вид, что так и надо.

– Здравствуйте! – говорю я, подходя к девушке за кассой. – Ваш подход так вдохновляет. Я совершенно отказалась от упаковок.

– Прекрасно, – радуется девушка.

– Так что, будьте добры, дайте мне тридцать банок. Пятнадцать больших и пятнадцать маленьких.

– Тридцать банок? – изумленно округляет глаза она.

– Я сложу в них продукты, – поясняю я.