Ведьмина зима - Кэтрин Арден

Не на драму во дворе. На врата. Вася, несмотря на дождь, уловила запах гнили. Губы Медведя чуть изогнулись в торжестве. Времени не было. Она должна увести Олю…

Новый голос зазвучал в напряженной тишине.

— Святой отец, что это?

Дмитрий Иванович прошел во двор. Подданные спешили за его спиной. Его длинные желтые волосы потемнели от воды, завивались под его шапкой. Стражи пропустили Великого князя. Он замер в центре кольца, посмотрел на Васю. На его лице был интерес. Не удивление. Она с надеждой посмотрела в глаза Дмитрия.

— Видите? — рявкнул Константин, не отпуская Ольгу. Он чуть совладал с голосом, слова звучали как кулаки. — Это ведьма, что подожгла Москву. Мы думали, что наказали ее по заслугам. Но она стоит тут с помощью черной магии, — стражи согласно зарычали. Десяток мечей склонился к груди Васи.

— Продержи их еще немного, — сказал Медведь Константину. — И мы победим.

Гнев исказил лицо Константина.

— Вася, скажи Дмитрию, что нужно отступать, — сказал Морозко. — Времени нет.

— Дмитрий Иванович, нам нужно во дворец, — сказала Вася. — Сейчас.

— Точно ведьма, — холодно сказал Дмитрий Васе. — Ты вернешься в костер, а я продолжу править на нем. Мы не позволим ведьмам жить. Святой отец, — сказал он Константину, — прошу. Эти женщины будут наказаны самым жестоким образом. Но это будет при всем народе, а не в грязи двора.

Константин замешкался. Медведь вдруг зарычал.

— Он врет. Он знает. Монах рассказал ему.

Врата дрожали. Крики звучали из города. Гром заревел в небесах.

— Назад! — вдруг рявкнул Морозко. В этот раз люди услышали его. Головы с тревогой поворачивались, они не понимали, кто заговорил. На его лице был ужас. — За стены, или вы умрете до восхода луны.

Ветер принес запах, от которого волоски на ее теле встали дыбом. Из города доносилось больше криков. Вспышка молнии, и домовой прижимал ладони к дрожащим вратам.

— Батюшка, молю, — сказала она Константину, бросилась в грязь у его ног.

Священник опустил взгляд на нее лишь на миг, этого хватило. Дмитрий прыгнул к Ольге, оттащил ее от священника. Врата распахнулись. Нож Константина задел вуаль Ольги, порвал на одной стороне, но Ольга была целой. Вася вскочила на ноги и отпрянула.

Мертвецы прошли во двор Великого князя.

* * *

Чума была не так плоха, как могла быть, тем летом. Не так ужасна, как десять лет назад: она была только у бедных в Москве, не хотела разгораться.

Но они умирали в страхе, и Медведь мог их использовать. Результат его летней работы проходил во врата. Некоторые были в одежде из могил, некоторые — голые, их тела были в черных опухолях, что убили их. Хуже были их глаза с застывшим страхом. Они все еще боялись, искали во тьме что — нибудь знакомое.

Один из стражей Дмитрия закричал, глядя туда:

— Святой отец, спасите нас!

Константин молчал, застыл с ножом в руке. Вася хотела убить его, она еще никого так не хотела убить. Она хотела вонзить этот нож в его сердце.

Но не было времени. Ее семья была важнее ее печали.

Константин молчал, и стражи пятились, нервничая. Дмитрий все еще поддерживал Ольгу, но вдруг заговорил с Васей ровным и спокойным голосом:

— Этих существ можно убить как людей, Вася?

Вася озвучила ответ Морозко, что он произнес в ее ухо:

— Нет. Огонь замедлит их, и их можно ранить, но только так.

Дмитрий посмотрел раздраженно на небо, откуда все лился дождь.

— Огня не будет. Тогда раны, — сказал он и повысил голос для приказов.

У Дмитрия не было власти Константина, красоты тона, но его голос был громким и даже бодрым, придавал его людям сил. И они вдруг перестали бояться, пятиться от чего — то ужасного. Они стали воинами перед лицом врага.

Вовремя. Их мечи перестали дрожать, и мертвецы побежали на них, открыв рты. Все больше мертвецов неслось из ворот. Десятки.

— Морозко! — рявкнула Вася. — Ты можешь…?

— Я могу повалить их прикосновением, — сказал он. — Но не могу управлять всеми.

— Нам нужно во дворец, — сказала Вася. Она поддерживала Ольгу, ее сестра привыкла к гладким полам терема и скользила по грязи двора. Дмитрий пошел вперед со своими людьми и стражей Ольги, они стали квадратом, ощетинились оружием вокруг женщин, вместе пятились к двери дворца.

Константин застыл под дождем. Медведь был рядом с ним, глаза горели при виде его армии.

Первые упыри врезались в стражей Дмитрия. Мужчина закричал. Константин вздрогнул. Юноша был уже на земле с разорванным горлом.

Морозко нежно коснулся, но лицо было хищным, когда он отправил упыря к смерти, повернулся и сделал так еще с двумя.

Вася знала, что им с Ольгой не добраться до двери. Все больше упырей приходило в озаренный молнией двор. Стражей окружали, лишь хрупкие тела стояли меж Ольгой и…

Им нужно сковать Медведя. Они должны.

Вася сжала руку сестры.

— Я должна помочь им, Оля, — сказала она.

— Я буду в порядке, — твердо сказала Ольга. — Господь с тобой, — она сжала руки в молитве.

Вася отпустила сестру и подошла к Дмитрию Ивановичу в ряду его людей.

Мужчины отгоняли упырей копьями, но на их лицах был ужас. Дмитрию пришлось шагнуть вперед, чтобы обезглавить одного, и другой прыгнул, использовав брешь в линии.

Вася сжала кулак и забыла, что мертвецы не горят.

Существо вспыхнуло, как факел, за ним другое, третье. Они горели не долго, дождь тушил огонь, и мертвецы все шли, почерневшие и стонущие.

Но Дмитрий увидел. Ближайший мертвец загорелся, его меч задел воду и огонь, сияя, срубил голову существа.

Он улыбнулся Васе с радостью. На его щеке была кровь.

— Я знал, что у тебя есть нечистые силы, — сказал он.

— Будь благодарен, двоюродный брат, — парировала Вася.

— О, я благодарен, — сказал великий князь, и его улыбка взбодрила ее, несмотря на дождь, кошмарных существ во дворе. Он разглядывал двор. — Но, надеюсь, у тебя есть что — то сильнее огоньков, двоюродная сестра.

Она улыбалась от признания родства, даже когда Дмитрий вонзил меч в другого упыря, отскочил к копьям своих людей в последний миг. Она подожгла еще троих, ужасно, но дождь снова потушил их. Мертвецы опасались мечей, боялись рук Морозко. Но бог смерти был призраком в дожде, черным силуэтом, далеким и ужасным, и уже шестеро живых пали и не двигались.

Медведь стал огромным, полным жара лета, болезни и страданий, и его голос для Васи звучал громче грома, он гнал армию. Медведь не напоминал уже человека: он был в облике медведя, широкие плечи закрывали звезды.