Дом горячих сердец - Оливия Вильденштейн

или он пребывает на дне Марелюса, поедаемый змеями?

Заглянув в щель между телами, я замечаю блеск янтарных глаз и узкое лицо.

— Я пришел сюда не ради шаббианской суки. По крайней мере, не сегодня.

Суки? Интересно, что сделал бы Данте, если бы я подошла к этому самодовольному говнюку, вытащила бы стальной меч из его ножен и вонзила ему в шею? Стал бы он обвинять в этом Лора или только меня?

— Какие же благородные создания эти фейри, — бормочет Имоген себе под нос. — Не могу дождаться, когда Лор вернёт себе наше королевство.

Сильвиус обходит воронов, стараясь держаться подальше от Имоген. Устремив на меня свой обжигающий взгляд, он говорит:

— Я буду вынужден доложить королю о том, что ты сказала, корво.

— Ради бога, можешь передать мои соображения своему монарху. Будь уверен, я точно так же передам ему то, как ты оскорбил Фэллон.

Сильвиус усмехается.

— Ты угрожала короне Люса; а я всего лишь использовал анатомически правильное определение по отношению к Фэллон.

— А я смогу подтвердить то, что скажет капитан, так как слышал весь разговор, — добавляет эльф, который парит недалеко от нас, выпятив грудь.

Я приподнимаю бровь

— Капитан?

— Я оговорился.

Эльф улыбается, обнажив зубы, которые слишком широки для его крошечного рта.

— Хотя я не сомневаюсь в том, что Сильвиус вернёт себе этот титул. Мориати слишком мягок для этой работы.

Я не могу поверить в то, что Данте заменит Габриэля на этого злобного фейри, который остановился рядом с Имоген с коварной улыбкой на лице.

— Уверен, что наши пути ещё пересекутся, синьорина России.

— Я постараюсь прихватить что-нибудь железное для нашей следующей встречи, — говорю я сладким голоском и добавляю, — ублюдок.

Ладонь Сильвиуса перемещается на инкрустированную рубинами рукоять меча, который очень напоминает… напоминает….

Я снова перевожу взгляд на его лицо.

— Где ты достал этот меч?

Пальцы Сильвиуса застывают поверх огранённых рубинов.

— Я снял его с мертвого тела твоего деда. Не думаю, что он был ему всё ещё нужен. Ведь чтобы двигать рукой — нужна голова, а его голова была насажена на рог одной из твоих тварей.

Каждый удар моего сердца ощущается точно укол ножа.

Юстус мертв.

Его убил змей.

Я жду, когда меня накроет волной облегчения, но этого не происходит. Вероятно, это произойдёт позже.

— Как жаль, что какая-нибудь другая тварь не украсила свой рог твоей головой.

Улыбка Сильвиуса становится ещё шире и коварнее, когда он отходит назад.

Когда он скрывается за листвой, Имоген рявкает на солдата, который ведёт нас по острову:

— Сколько ещё до твоего чертового лекаря?

— Осталось перейти ещё один мост, — отвечает мужчина.

Его голос такой же напряжённый, как и очертания его тела. И хотя он не касается своего меча, он всё время переводит взгляд с одного ворона на другого.

— Ты знала, что мой дед мертв, Имоген? — спрашиваю я, когда мы возобновляем шаг.

— Нет.

Имоген бормочет что-то ещё насчёт того, что нас водят кругами.

Поскольку всё на Исолакуори имеет округлые формы, начиная с пяти островов, составляющих его, и заканчивая каналами, я решаю, что мы действительно ходим кругами. И мы ходим так уже некоторое время. Зачем им могло понадобиться водить нас кругами? Чтобы позлить?

Я запинаюсь и резко останавливаюсь.

Что если они не отвели Сиб к лекарю?

Что если…

— Мы на месте.

Солдат указывает на деревянное одноэтажное строение с витражными окнами и эмблемой солнца на двери.

Имоген распахивает дверь.

Как только мой взгляд приземляется на чёрные волосы моей подруги и её платье мятного цвета, я облегченно вздыхаю. Вероятно, мои опасения были необоснованными, но я не могу подавить свою нервозность.

— Фэл! — восклицает Сиб, испугав принцессу из Неббы, которая разглядывает пыльные пузырьки на одной из многочисленных полок.

Я хмурюсь, так как не могу понять, почему Сиб сидит на смотровой кушетке, а Эпонина разгуливает вокруг. И где вообще лекарь?

Судя по тому, как плотно сжаты губы обеих женщин, я заключаю, что прервала какой-то разговор.

— Готова отправляться домой, Сиб?

— Да.

Она спрыгивает с кушетки и идёт ко мне, обернувшись на Эпонину.

— Почтём за честь посетить золочёный пир в вашу честь. Спасибо за приглашение.

У меня отвисает челюсть. Золочёный пир? И с чего это ради, Сиб ответила за меня? Я ни за что не поеду на праздник в честь свадьбы моего бывшего любовника и его принцессы-пьянчужки из Неббы.

— Надеюсь, лекарь найдёт для вас лекарственные травы от головной боли, — добавляет моя подруга, а затем переводит внимание на меня.

Как только дверь закрывается за Сиб, я спрашиваю:

— Она пригласила тебя на золочёный пир?

— Она пригласила нас… тебя, меня, мою сестру, Катриону — а ещё всех воронов, которые будут охранять тебя в этот день.

Тёмные брови Имоген приподнимаются.

— Мне придётся согласовать это приглашение с…

— Ни с кем, — говорю я, — потому что я не планирую туда идти.

— Ой, перестань, Фэл. Данте, похоже, хочет пригласить только самых близких. Семью и друзей. И мы получим подарки. Королевские подарки. То есть драгоценности.

Она начинает хлопать ресницами.

— Сиб, мы вернулись в Люс не для того, чтобы чествовать фейри, побуждая их жить ещё более роскошной жизнью!

— Давай обсудим это потом.

— Нет. Давай не будем.

Она похлопывает меня по руке, как будто я веду себя как ребёнок.

— А вообще, Сиб, нам определенно стоит обсудить это потом. Мне не терпится узнать, что думает Джиана по поводу того, чтобы пойти на золочёный пир в честь Регио. Готова поспорить, она будет в восторге.

ГЛАВА 32

Когда Сибилла упоминает золочёный пир вечером за ужином — за ужином, на котором не присутствуют парни, так как они решили провести этот вечер, разгружая товары в Раксе — Джиана смотрит на свою сестру так, словно та сделалась тупее хлебушка, который испекла для нас Катриона, и который я единолично уничтожила — конечно же, после того, как его попробовала Ифа и разрешила мне его есть.

— Боги, Сиб, чем ты думала, когда соглашалась на это? — шипит Джиа.

Сибилла поднимает обе руки и дует воздухом на клавиши огромного рояля в гостиной Птолемея, взяв какой-то диссонансный аккорд.

Я зажимаю уши руками, но Сиб хватает меня за запястье и тянет руки вниз.

— Она сказала, что знает, где Мириам.

— Где? — спрашиваю я, а Джиа фыркает.

— И ты ей поверила?

— В отличие от тебя, сестрёнка, я не считаю всех чистокровных фейри злодеями.

Моя подруга такая доверчивая, и да, я не лучше, но я надеюсь, что поиски воронов научили меня хоть