Прапорщики по адмиралтейству - Владимир Поселягин

А утром Альфу отправили на разведку. С ним были «Новик» и вернувшийся в строй «Самурай». Два миноносца и лёгкий крейсер. Из этого разведвыхода вернулся только один миноносец. Это был сильно побитый «Самурай».

Днём, когда Бета выспался и позавтракал кашей с мясной подливой (спасибо говядине), я сообщил офицерам о результатах нападения японцев на Порт-Артур. Это вызвало гул недовольства и откровенные выкрики с предложениями показать японцам кузькину мать. Она что, такая страшная, раз её противнику показать хотят?

Я остудил горячие головы офицеров. Задача таких походов, как наш – прерывать транспортное снабжение противника. Наша цель – это транспорты. Остальное – по факту и возможности, по ситуации. Так что усилим работу по этому направлению, также как и по японским рыбакам: они тоже наша цель, так как добывают рыбу, а это основная пища для их солдат. Да, для населения тоже, но тут уже ничего не поделаешь, война есть война, и лишение их продовольствия – тоже наша задача. Так что как стемнеет, будем ловить и пароходы, и рыбаков.

Для Альфы эта дневная разведка прошла плохо, очень плохо. Их пропустили подальше и сомкнулись стеной, исключая возможность возвращения. Разведка мало что дала кроме того, что вернулись броненосцы Того, да и эскадра адмирала Уриу тоже была тут.

Эссен совершил ошибку, когда повернул к берегу, надеясь проскочить: именно там нас и ждали. Нет, «Новик» был потерян не от мины, хотя мы прошли по самому краю минного поля, установленного нашими, на которое удачно наскочил японский миноносец, преследовавший группу Эссена. Крест на судьбе «Новика» поставил золотой выстрел с броненосного крейсера, да ещё с предельной дистанции. Снаряд проделал немалую пробоину в районе ватерлинии, внутрь хлынула вода, Эссену пришлось сбросить скорость до тринадцати узлов, иначе напор выдавливал водонепроницаемые переборки.

Это и предрешило конец. Подоспевшие «собачки» добили наш «Новик», несмотря на отчаянную стрельбу канониров. Крейсер ушёл на дно на ровном киле, команда спасалась на двух уцелевших шлюпках и с помощью подручных средств. Оба миноносца в это время спешили уйти: приказ отдал начальник 2-го отряда, который был на борту «Ронина». Он и погиб первым, когда миноносец попал под огонь семи японских миноносцев, пытавшихся перерезать нам путь.

«Самурай» прорвался, а «Ронина» погубило попадание в котельное отделение. Сразу захромавший миноносец повернул к берегу под градом снарядов японцев. Они не стали преследовать «Самурай», который хотя и словил шесть снарядов, но хода не потерял, только дым стелился за кормой, от пожара в том числе. Уфимцев молодец, увёл свой корабль.

Альфе же пришлось вести судно к берегу, только так я мог спасти команду. Пусть десять узлов, но всё же, пока топки не затопило, ход миноносец держал. Хорошо, что их успели вовремя погасить – не рванули. Днище заскрежетало о камни у берега, и команда поспешила покинуть борт, прыгая за борт, глубина там была по шею. Эвакуировались довольно спокойно, с вещами, передавая их по цепочке на берег. Припасы взяли и личное оружие. Перенесли раненых, их пятеро было. Да что это, пока минёры поджигали пороховой погреб, пулемётчики даже сняли один пулемёт; к нему был станок, к сожалению, всего один.

Предпоследними борт покинули два расчёта, которые вели огонь по японцам, не подпуская их ближе. Пусть скорострелки мелкого калибра (орудие в 75 миллиметров было повреждено), но всё же попадания были.

Последним борт покинул я. Денщик переносил свои и мои вещи; догнав его, я забрал часть и приказал всем отойти подальше от берега, выделив людей в головной дозор. Ну и пару человек проследить за японцами. Они и зафиксировали уничтожение «Ронина». Подрыв запаса самоходных мин усилил разрушение корабля, так что кроме как на металлолом, он теперь ни на что не годился.

Я отдал приказ остановиться и отжать одежду (мы все мокрые были), расставил два поста наблюдателей, один из которых усилил пулемётом: тут поле, мы в лощине были, как бы врасплох не застали. Развели костры, чтобы согреться и подсушить одежду и обувь.

Я особо не переживал о потере корабля: добыли два, добудем и ещё. Пока же занялся своими людьми. Из почти семи десятков матросов команды шесть были убиты, их сложили в отсеках миноносца, и они погибли с ним. Не получили ни единой царапинки сорок семь. Были пять тяжёлых раненых, в том числе обваренных паром в котельном, включая моего минного офицера. Одиннадцать были с лёгкими ранениями. Командир 2-го отряда погиб, и его тело осталось на борту «Ронина».

Из минусов – не самая тёплая погода (хотя уже не так холодно, как два месяца назад, на момент нападения японцев на Порт-Артур) и то, что мы находимся в тылу вражеских войск. До Чемульпо тут не так и далеко, а до реки Ялу вообще рукой подать. Японцы как раз стояли пока по берегам реки, а наши – с другой стороны. Нам бы ещё тридцать морских миль пройти на «Ронине», и мы были бы уже в тылу наших войск. Да что уж теперь.

Искать нас точно будут ближе к Ялу, поэтому из веток кустарника сбили носилки для раненых, я построил отряд, и мы направились в сторону Чемульпо. Своё решение я объяснять не стал, просто приказал как старший офицер, хотя среди нас были два офицера из командования 2-го отряда миноносцев, тоже лейтенанты. Они были ранены, хотя могли идти сами.

Причина моего решения заключалась в том, что я решил подобрать их на борт своего «Камы». Команда «Ронина» двигалась, соблюдая все меры безопасности и стараясь не оставлять следов. Точнее, следы они оставили, но так, словно уходят к Ялу.

Бета на борту «Камы» тревожно поглядывал в сторону беспокоивших его дымов на горизонте – похоже, боевые корабли, только они так дымят. А может, это Владивостокский отряд? Вполне может быть, но проверять не хочу и радиомолчание по-прежнему храню. Рацию я использую чисто для сбора разведданных, слушая сообщения японцев, когда есть такая возможность. А дымившие на горизонте молчали, Зайцев проверил эфир.

Мы возвращались к Корейским проливам. Этой ночью я планировал подобрать Альфу с командой, плюнув на работу в Японском море. В следующий раз тут побываю. Команду Альфы разобью на перегонные команды, будут гонять призы. Да и вдруг повезёт ещё и удастся японский миноносец взять? Тогда Альфа на своём корабле вернётся. Будет сам его на абордаж брать, чтобы капитаном утвердили. Эх, мечты, мечты.

От тех неизвестных, что дымили на горизонте, мы ушли, сближаясь с проливом. Когда стемнело, мы уже были там. Первым нам попалось грузовое судно примерно в две тысячи тонн водоизмещением. Причём не пароход, а довольно крупное парусно-паровое судно – бриг, но под японским флагом.

Даже стрелять не пришлось: подошли, осветили прожектором, предложили покинуть судно, узнали название и что за груз. Ну и пустили его на дно, предварительно отработав на нём высадку абордажной коман ды, когда японцы уже отошли от борта и уходили к берегу, который было видно на горизонте. Тут рядом был город-порт Фукуока.

Груз оказался банальным – военное снаряжение, вплоть до обуви. Мои матросы набрали, что понравилось, хлопнули подрывные заряды, и бриг пошёл на дно. А мы двинулись дальше. Вообще, стоит поторопиться, чтобы забрать команду Альфы, тем более где-то там весь японский флот.