Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева

он окидывает меня изучающим взглядом и тепло улыбается.

— Шикарно выглядишь.

— Спасибо. Так рано я ещё на свидания не ходила. На часах всего десять.

Говорю это, а потом язык трусливо прикусываю. А если это не свидание?

— Всё когда-нибудь бывает в первый раз, — усмехается Владимир.

Значит, всё-таки свидание.

Глава 22

В «Леможе» уютно. Людей практически нет, официанты одеты в простую форму, интерьер приятный, отчасти домашний. Деревянные столы, спокойная музыка льётся из колонок, причудливые люстры притягивают взгляд. Конечно же, нам выделяют отдельный зал, специально для вип-персон.

Я не голодна, поэтому заказываю только зелёный чай. Владимиру, как обычно, звонят, а когда он возвращается — то садится рядом со мной. Жар его тела и мужской запах моментально кружат голову. Наши пальцы переплетаются. Положив голову ему на плечо, я прикрываю глаза и расслабляюсь.

Это идеальное мгновение окончательно вычёркивает из памяти вчерашнюю ссору. Что было, то прошло. Оба хороши.

— Насчёт нашего разговора, — отзывается Владимир. — Я слегка погорячился.

— Я тоже, — соглашаюсь. — Меня зацепила твои слова о дыре и о том, что я везу Ксюшу чёрт знает куда. А ведь это квартира моей сестры…

— Знаю. И ты правильно сделала, что поехала за племянником. Меня зацепило то, что ты не поставила меня в известность. И я не мог до тебя дозвониться.

— А почему ты так разволновался? Не доверяешь мне? — задаю рискованный вопрос.

— Я боялся, что Ксюша снова сбежала. Или Каролина без спроса забрала её из школы.

— Я об этом даже не подумала. Правда, голова была забита другим. Но я ничуть себя не оправдываю! — мой голос срывается, и Владимир крепче сжимает мою ладонь. — Я… мне пока сложно совмещать роль няни и…

Не договариваю. Лучше ничего не сказать, чем поторопить события. Владимир кивает, без слов понимая, что я имела в виду. Он задумчиво смотрит на меня.

— Мне не понравилось то, что произошло вчера, — признаётся он. — Мы друг друга не слышали.

— Угу. А потом я сбежала, — нервно усмехаюсь. — Просто это моя семья, Владимир. И я не могу поставить её на второе место. Не в состоянии я бросить племянника или сестру в беде. Ты говоришь, что я спасательством занимаюсь, это обидно. Помогать родным людям — нормально и естественно. Так должно быть.

— А сестра помогает тебе? Или родители?

— Конечно, помогают! С Ларой мы очень близки. С мамой и папой, конечно, не так, но они меня любят.

— Это хорошо, — кивает Владимир. Кажется, будто он ещё хочет о чём-то спросить, но сдерживается. Или у меня уже паранойя начинается.

— Да. Кстати, тебе стоит об этом знать. Ксюше очень понравился мой племянник.

— Она вчера с таким восхищением рассказывала о Льве, что я всё понял, — улыбается Владимир.

— Ух ты! Я рада, что Ксюша тебе доверяет. Для девочки признаться в симпатии к мальчику — это очень серьёзно и значимо. Я тебя поздравляю, — тянусь и целую его в щёку.

Владимир поворачивается и находит мои губы. Зарывает пальцы в мои волосы, целует жадно и горячо. Отпускает меня, когда официант приносит напитки. Я с трудом выравниваю дыхание, руки дрожат. И кажется, что в зале невыносимо душно.

— Почему твой племянник участвовал в драке? — тихо спрашивает Владимир.

— Лёва говорит, что он ответил ударом на удар. Но моего племянника хотят исключить из школы, а настоящего зачинщика драки, Антона, все только жалеют да по головке гладят, — утрирую я.

— Почему?

— Деньги. Старая песня о главном. Всегда всё решают деньги.

— Я бы с тобой поспорил, — обдаёт меня кофейным дыханием Владимир. Утыкаюсь лицом в его плечо и тяжело вздыхаю.

— Тебе легко говорить.

— Только давай без этих банальных фразочек. Если я потом и кровью добивался успеха, это не значит, что я любые проблемы решаю с помощью денег.

— Тебе достаточно пригрозить кому-то — и дело сделано. Но лучше не будем об этом.

— Ты о своём увольнение говоришь? — уточняет он.

— Ага.

— Извини, — вдруг произносит Владимир, и в его голосе я слышу искреннее сожаление. — Я сделал это, потому что безумно злился на себя. А именно на то, что моя дочь доверилась постороннему человеку, а не отцу.

— Принято, — часто моргаю, полностью осознавая важность момента. Владимир снова открылся мне, да ещё и прощения попросил. Я чувствую, что ему это тяжело далось.

— А твоему племяннику нравится в школе, в которую он сейчас ходит?

Я пожимаю плечами. Лёва слишком умный для простой общеобразовательной школы, ему бы в гимназию какую-нибудь пойти или в лицей. Но они либо слишком далеко находятся, либо там уже все места заняты.

— Не совсем. Но Лёва привык. Хотя он бы не отказался от гимназии с математическим уклоном. Он точные науки больше всего любит. А почему ты спрашиваешь?

— Я бы мог поспособствовать тому, чтобы Льва перевели в хорошую школу.

— Нет, — мотаю головой. — Лара вряд ли согласится. Она до сих пор алименты с бывшего мужа не выбила, что уж говорить о помощи от незнакомого человека.

— Понял. Моё дело предложить, — он улыбается и допивает кофе. — Ты не голодна? Может, десерт попробуешь?

— Рядом с тобой у меня кусок в горло не лезет, — признаюсь я с тихим смешком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глаза Владимира темнеют, он тянет меня за руку и вновь целует. Да так жарко и глубоко, что земля из-под ног уходит, а из горла вырывается пошлый стон. Он оставляет дорожку поцелуев на моей шее, приникает губами к пульсирующей венке. Горячечное волнение превращается в огненный шар. Он разрастается в животе, охватывает всё тело, и я жалею, что