Время, вперед! Гвардия будущего - Алексей Махров

После сближения противников действительно произошло единоборство русского и татарского богатырей. Вот только «монах» Пересвет выглядел самым обычным воином. По крайней мере в его облике я не заметил ничего, что могло бы навести на мысль о его иноческом чине. Да и противостоящий ему богатырь ничем не напоминал «злого татарина Челубея», изображенного на картине известного художника. К слову сказать, во всем татарском войске мы так и не разглядели ни одного ярко выраженного монголоида. Это, конечно, не значит, что все татары были яркими нордическими блондинами. Встречались там и жгучие брюнеты, и рыжие, и русые. Да и сам Мамай выглядел нормальным европейцем – небольшого роста, начинающий седеть мужичок, лет сорока пяти – пятидесяти, с умным проницательным взглядом серых(!!!) глаз.

Основной удар фаланги татарских наемников пришелся по русскому Сторожевому полку. Удар был страшен. Именно этот момент и вывел в свое время из себя Гарика. Ведь массе необученных и плохо вооруженных крестьян-ополченцев противостояли профессиональные бойцы. Сторожевой полк был смят в считаные минуты, а генуэзцы даже не нарушили свой строй. Потери русских были огромны. Затем наступил черед Передового полка. Здесь в боевых порядках все-таки присутствовали настоящие воины. Но и они мало что могли противопоставить тяжелой панцирной пехоте. Наемники начали прогрызаться сквозь русские ряды. Но как раз в этот момент к Мамаю прискакал курьер с известием о маневре Тохтамыша. Тот выступил в поход, имея целью захват правобережья Волги – территории Мамая. Для установления подлинного текста сообщения связного моим друзьям не пришлось обращаться к знатокам татарского языка. Мамай разговаривал на нормальном старославянском языке, изредка вставляя в речь тюркские слова и фразы. Карательный поход темника против русских терял всякий смысл. Ведь даже победа привела бы к большим потерям Мамаевой армии и сделала бы ее неспособной отразить нападение Тохтамыша.

Теперь основной задачей Мамая стал вывод из сражения своих войск, чтобы обратить их против более грозного противника. Но выход из боя – дело сложное. Отступление главных сил необходимо прикрыть арьергардом. В качестве такого арьергарда темник оставил свою пехоту. Ведь у нее все равно было мало шансов уйти от русской погони. А чтобы у пехотинцев-наемников, после осознания ими безнадежности положения, не возникло соблазна сдаться в плен, полководец не стал отводить фланговые отряды кавалерии и конницу частного резерва. Присутствие татарских всадников поддерживало у генуэзцев иллюзию, что битва продолжается в соответствии с прежним планом. А ведь к тому времени наемники сломали сопротивление Передового полка и врубились в ряды Большого.

Татарской коннице было приказано только имитировать атаки, стараясь сохранить людей. Против полка Правой руки делать это было несложно. Ведь здесь русские как уперлись в овраги у речки Нижний Дубяк, так и простояли всю битву, осыпаемые татарскими стрелами. А вот полк Левой руки поддался на стандартную уловку – ложный отход. И бросился в преследование, сломав строй. Татары не замедлили этим воспользоваться. От полного разгрома этого полка русских спасло введение в бой резерва. Но никаких ударов из засады в тыл прорвавшихся не было. Просто мурза, командующий правофланговой тысячей, сумел обуздать азарт своих подчиненных и оттянул их на исходный рубеж.

Около двух часов дня до князя Дмитрия постепенно начало доходить, что бой проходит как-то странно. Наемная пехота татар, не получив поддержки, уже почти вся погибла. Из боя ей не давал выйти маячивший в тылу отряд конницы. Фланговые группы татар почти не атаковали, предпочитая удерживать дистанцию. И тогда Дмитрий отдал приказ о наступлении. Его личная дружина, весь день промаявшаяся от безделья, наконец получила возможность развернуться. Одним ударом добив остатки неприятельской пехоты, дружинники атаковали татарскую кавалерию. Те, не принимая боя, стали отходить, периодически огрызаясь контратаками. Вскоре все русское войско пришло в движение. Но татары, зайдя за Красный холм, сменили лошадей, на свежих конях легко оторвались от преследования и к вечеру присоединились к основному войску у реки Красивая Меча.

Такое поведение неприятеля нуждалось в объяснении. Вот и была придумана легенда о Засадном полке, решившем исход битвы. Фильм Гарика мы смотрели часа полтора, по ходу действия азартно комментируя происходящее. Наши реплики, пропорционально выпитому пиву, становились все громче и громче. Поэтому мы не сразу обратили внимание на обращение к нам нашего соседа.

– Извините, господа, но я невольно стал свидетелем вашей беседы. Я тоже увлекаюсь военной историей, и ваша трактовка этой знаменитой битвы очень мне понравилась!

Мы с Игорем находились в той степени опьянения, когда появление нового собутыльника воспринимается на «ура». К тому же этот человек сразу проявил заинтересованность к теме нашего разговора. Поэтому я показал парню на стул напротив и сказал:

– Присоединяйся, я Серега, а это Игорь.

– Андрей, – представился наш визави, усаживаясь на предложенное место. Теперь я смог хорошенько его рассмотреть. Шикарный костюмчик не мог скрыть крепкой мускулистой фигуры. Лицо загорелое и обветренное. На правой щеке шрам. Даже то, как Андрей сел – лицом к входу, выдавало в нем представителя одной из древнейших профессий – военного.

– Пивка за знакомство? – спросил Игорь.

– Согласен, – ответил Андрей, вглядываясь в мелькавшие на экране ноутбука картинки. – Ого, так у вас даже сделана компьютерная реконструкция боя. Кстати, ваша трактовка объясняет, почему русские не взяли ни одного пленного. Что, согласитесь, странно при победном исходе.

Официант принес новую порцию пива. Мы чокнулись кружками, залпом махнули по половинке и закусили солеными крендельками.

– А ведь и правда, Серега! В летописях нет ни словечка про пленных, – сказал Игорь. – Спасибо за информацию, Андрей, раньше мне это в глаза не бросалось.

– Да, пожалуйста, Игорь, рад помочь. Ваша версия полностью отвергает участие Засадного полка, к этому есть какие-нибудь предпосылки? – сказал Андрей.

– Вот тут загвоздка, явных предпосылок нет. Но мы абсолютно уверены, что так называемый Засадный полк не скрывался в лесу, – ответил Игорь. – Долго объяснять причину нашей уверенности. Остается только поверить на слово.

– Нет, но почему же? – вмешался я. – Определенные предпосылки к такому предположению есть. Если бы фланговый удар из засады действительно состоялся, то при наличии у Мамая свежих войск в резерве он был бы легко парирован. А сомневаться в том, что столь опытный полководец, как Мамай, не оставит резерв, просто нелепо. Это же аксиома боевых действий.

– Ты в принципе прав, Сергей, – сказал Андрей. – Конечно, отразить удар было не так просто, но это наверняка было бы сделано.

У нас завязался оживленный аргументированный диспут, прерываемый только новыми глотками пива. Вскоре с Куликовской битвы мы перешли на Бородинскую, в разборе которой Андрей тоже проявил незаурядные познания. Затем к обсуждению были приняты Наполеоновские войны. За ними подвергся жесткой критике генералиссимус Суворов, ему досталось за полное пренебрежение к солдатским жизням, в угоду своей доктрине «Только наступление». Потом мы плавно соскользнули к войнам России с Турцией. Затем мы добрались до Крымской войны, и после обсуждения Синопского сражения начались странные расхождения в информации. Сначала Андрей сказал, что не было ни высадки союзного десанта в Крым, ни осады Севастополя. Когда я поинтересовался почему, Андрей ответил, что объединенный флот просто исчез на переходе от пролива Босфор к полуострову. По словам нашего собеседника выходило – историки до сих пор спорят о причине этого происшествия.