Халхин-Гол. Граница на крови - Александр Тамоников

— Так точно, господин генерал!

— Желаю удачи. Поддерживайте связь с полковником Танака. Отбой.

— Отбой, господин генерал.

В трубке вновь зазвучал голос командира батальона:

— Мне есть необходимость что-либо добавить, Райдон?

— Никак нет, господин полковник!

— Значит, все по плану. Штурм после авианалета, который начнется в восемь, и артподготовки. Орудия ударят в восемь тридцать. О подразделении Одзавы не беспокойся. Реши задачу, поставленную перед тобой.

— Да, господин полковник.

Связь оборвалась.

Командир роты передал трубку связисту, припал к окулярам стереотрубы и принялся разглядывать позиции советских и монгольских подразделений. При этом он хищно ухмылялся. Майор Куроки надеялся на быструю развязку, пусть кровавую, с большими потерями, но победу. А с ней придет и повышение.

В небе послышался гул приближающихся самолетов.

Куроки бросил взгляд на часы — 07.57. Он приказал вызвать на связь командира артиллерийской батареи. Все шло строго по плану, который реально давал японской стороне все шансы на победу в этом локальном конфликте, в боях местного значения.

По позициям тактической группы пронеслось:

— Воздух! Японские самолеты!

— Черт бы их побрал! — воскликнул Новиков и через связиста передал команду: — Всем в укрытия! Пулеметчикам ПД по возможности обстреливать вражескую авиацию.

Kи-30 и Ки-43, прикрывающие их, шли на высоте примерно в восемьсот метров. «Дегтяри» могли достать их, но нанести урон были не способны.

Первое бомбардировочное звено из трех самолетов вышло к передовым рубежам тактической группы. Тут японцев ждал неприятный подарок, которого они никак не ожидали. Огонь открыла зенитно-пулеметная батарея счетверенных установок «Максим», скрытно вставшая на западном берегу и доукомплектованная. Бомбардировщики вспыхнули, таща за собой шлейфы черного дыма, прошли над укрепрайоном и упали в реку. В западный берег воткнулся и один истребитель «Накадзима».

Командир второго звена Ки-30 среагировал на обстрел молниеносно. Он отвернул самолет на юг, за ним пошли остальные два бомбардировщика. Истребители же атаковали позиции зенитной батареи. И тут же полыхнули еще два самолета. В небе остался один «Накадзима», который отвернул назад.

Японские самолеты вышли из зоны обстрела пулеметной батареи, но в небе появились советские истребители И-16. Они догнали бомбардировщики, вступили в бой и с ходу подожгли два Ки-30. Третий открыл огонь из пулемета, который размещался сзади кабины. Один И-16 вспыхнул.

Второй был атакован истребителем «Накадзима». Завертелась карусель. Пилот И-16 подстрелил японца, но и тот успел выпустить очередь. Падали они вместе. Летчики одновременно выпрыгнули из горящих машин и опустились практически в центре Номана, где японца тут же арестовали, а советского пилота проводили в укрытие.

Авианалет принес японцам только потери. К аэродрому смог уйти лишь один Ки-30, сбросивший бомбы восточнее передовых рубежей обороны тактической группы.

Новиков хотел приказать личному составу занять боевые позиции, но тут на востоке прогремели выстрелы. Почти тут же на всей территории до реки выросли грибы от разрывов снарядов.

— Черт возьми! — выругался капитан. — Батарея. — Он повернулся к старшему политруку. — И откуда она бьет?

— На этот раз прямо с востока. Ее позиция на удалении не более пары километров от нас.

Новиков приказал связисту вызвать командира артиллерийской батареи. Связь уже не действовала, видимо, была повреждена японскими самолетами, упавшими в реку. Но наблюдатели отслеживали обстановку с западного берега.

Сразу же после первого залпа японских гаубиц советская артиллерия открыла ответный огонь. Она смогла уничтожить два японских орудия, однако это не помешало всем остальным выстрелить второй раз. Дальность их действия позволяла накрыть и тактическую группу, и реку, и обширный район за ней, в котором находились советские батареи.

Один стопятидесятимиллиметровый снаряд угодил в танк. После этого у Новикова остался единственный Т-26, поврежденный БА-10 в капонире и еще два, вступившие в бой на позициях монгольской роты. Впрочем, они вскоре были уничтожены огнем танков «Оцу».

А вражеская батарея, потерявшая два орудия из восьми, продолжала обстрел. Закончился он так же внезапно, как и начался. Наступило время затишья.

Старший политрук тут же метнулся в траншею, к людям.

Новиков приказал связисту вызвать советника монгольской роты старшего лейтенанта Шагаева.

— Слушаю, капитан! — ответил тот.

— Что у тебя?

— У меня хреново, Сергей. Как минимум половина роты погибла от разрывов трех осколочных снарядов гаубиц, пушечного и пулеметного огня японских танков и бронемашин. Два БА-10, выделенные тобой, подорваны, экипажи сгорели вместе с машинами. Но мы пока еще можем вести бой. Будем подпускать танки, оставшиеся у японцев, вплотную к себе и подрывать гранатами, пехоту выбивать из стрелкового оружия. Все шесть «дегтярей» целы.

— Долго ли продержитесь?

— А черт его знает. Но не сдаваться же! Да и отходить нам некуда. Навести артиллерию с западного берега на позиции противника никак нельзя?

— Телефонная связь отсутствует. Если только посыльного на лодке отправить.

— Лодку японцы мигом потопят из станкового пулемета. Если отправлять человека, то вплавь и с маскировкой — бревном, вырванным кустом.

— Ладно, решу. Как там капитан Гандориг?

— Передал командование ротой мне, сам занял место погибшего командира взвода.

— А заместитель?

— Тот с пулеметами, которые сведены в одно отделение для эффективного применения.

— Ясно. Держитесь. Я постараюсь что-нибудь предпринять.

— Отбой!

Новиков подозвал к себе посыльного, писаря Бориса Стенько.

— Да, товарищ капитан?

— Боря, надо срочно связаться с артиллеристами на западном берегу.

— Но это вопрос не ко мне, а к связисту.

— Связь отсутствует.

Красноармеец вздохнул и сказал:

— Понятно. Приказываете добраться до западного берега вплавь?

— Сможешь?

— Если японцы не подстрелят, то смогу.

— Ты возьми с собой что-нибудь для маскировки.

— Разберусь. — Он передал командиру роты гильзу от патрона и пояснил: — Тут все данные обо мне, адрес жены. Если потону, сообщите домой, что… понятно. Сделаете?

— Не думай о плохом. Будь осторожен, и все у тебя получится.