Пятнадцатилетний чародей. Том I, часть II. - Олег Сергиенко

наших внуков официально объявят княжичами. Вот тогда и спрячем.

– Да куда вы их прячете? Вв тюрьму на год посадите, так и там достанут. Али ты не видишь какую силу саксы в Европе взяли, уже не скрываясь рогатому поклоняются, демоны по улицам ходят, не особо скрываясь, парады свои радужные проводят, причиндалами трясут. Да они даже гендерное равенство объявили, папу с мамой называют анахронизмом. Тьфу мерзость какая.

– Это да, это очень напрягает, это мировой войной пахнет, – пожилой мужчина поморщился словам своей жены, – но ты зря так переживаешь, Женя мне намекнул, есть вариант где их ни кто не достанет, сказал мол не телефонный разговор, мол всё сами поймём когда приедем на императорские игры.

– Всё бы вам в солдатиков играть, здоровые мужики и Юрочку в это втянули.

– Солнышко! Прекращай ворчать, – он усмехнулся в усы стараясь делать это не заметно, – парень готовит дружину, где как не в военных играх себя показать и на своих отроков посмотреть.

– А много ли можно за месяц успеть? Выйдет на поединок со слабыми мальчишками, проиграет и на всю жизнь оставит в себе неуверенность.

– Опять ты! Ну сколько можно, Он тот кто правит, тот за кем идут, он природный Князь, он не проиграет.

– Твои слова да Богу в уши, женщина оценив степень нагрева мороженого по оплывшему завитку решилась снять пробу маленькой ложечкой, – расскажи лучше, что дарить будем невестке, ведь уже решил, разве нет?

– Ну есть мысли, хотел с тобой посоветоваться, всё ждал, когда свекровка успокоится и примет в своём сердце Ми Сук.

– Знать не хочу эту Ми Сук, она для меня отныне Ольга, вот её и буду любить, – женщина снова зачерпнула ложечкой мороженное, задержала ложечку над креманкой любуясь игрой света, окрашивающей белое лакомство в разные цвета, – так что? Говори уже, посоветоваться он решил.

– Хочу ей Нелидово подарить, деревенька небольшая на сто дворов всего, маслобойня стоит и мельница, думаю хватит нашей невестке, тем более Георгий тоже деревеньку подарит, как раз на границе наших земель, Бортники которая.

– Хм, а что. Мне нравится. – она решительно зачерпнула мороженного и отправив в рот зажмурилась от удовольствия, – решено, так и сделаем.

* * *

В дворце Халифа объединенных Арабских Эмиратов, на верхней террасе называемой «Зелёной», в тени большой пальмы, около журчащего ручья, сидел правитель богатой страны, его крепкое тело ныло от проведённой ранее тренировки со старшим внуком, к сожалению сын стал слишком стар для получасового махания саблей.

Хасан поднял ладони к лицу обратя их в небо, произнес краткую молитву всевышнему, в который раз радуясь нежданному подарку, сделанному внуком его старинного друга. Обретенная молодость толкала на забытые поступки и горячила кровь, он повернулся всем корпусом к бассейну, жадно вглядываясь в обнажённые тела.

"Нет пожалуй на сегодня хватит, не стоит смущать моих детей мыслями о новых братьях, и так всё с головы верблюда на песок упало, сколько планов и альянсов в один момент разрушилось."

Он потянулся к бокалу красного вина, пусть Аллах не велит, но под сенью благородного дерева можно, тем более не для похоти и удовлетворения низменных желаний, «а здоровья для», Юра сказал полезно, значит полезно.

Тихой тенью, с правой стороны подошёл крепкий мужчина и застыл в поклоне ожидая когда правитель обратит на него внимание.

– Говори.

– Господин мой, да продлит Аллах твои дни, да не оскудеют твои стада, а верблюдицы ежегодно приносят приплод, да…

– Говори.

– Господин глава чеболя Ли пришёл, и смиренно ожидает твоей милости принять его.

– Зови. И приведи его дочь, пусть будет поблизости.

Слуга упал ниц перед Халифом.

– Господин, смилуйся, это может быть опасно, она вновь обернулась драконой, и более человеческий облик не принимает.

– Ты мне хочешь сказать о слабости моих нукеров? – бровь Халифа приподнялась, на пару миллиметров заставив побледнеть загорелую кожу мужчины до мраморной прозрачности.

- Мой Господин твоя воля Закон.

Видимо притащить дракону слугам сразу не удалось, отправителя не укрылись звуки возни и падения чего то громкого и по всей видимости стеклянного, Хасан поморщился, что-бы тут-же улыбнуться, поймав себя на мысли, что по привычке воспринимает мир через призму своей старости. Выпороть зажиревшую челядь нужно, слишком они привыкли к неспешной жизни своего господина-старика.

Эти мысли привели его в хорошее расположение, и корейского чеболя он принял сидя в своём кресле, с добродушной улыбкой на устах. Выслушав многословное приветствие, параллельно переводимое придворным толмачом, он великодушно указал на кресло стоявшее по другую сторону круглого столика красного дерева.

– Садись, как говорят в России – в ногах правды нет. – И дождавшись от гостя благодарственного кивка продолжил. – Что привело тебя в мой дом Великий Чеболь?

– Отцовское горе привело меня к тебе в дом, о Великий. Стало мне известно, что освободили твои нукеры мою дочь из лап злобных колдуний…

Халиф поднял раскрытую ладонь, заставив замолчать гостя, некоторое время он молчал, обдумывая услышанное, а когда начал говорить, с первых же слов заставил пришедшего сжаться от страха, прижатого к краю бездонной пропасти пониманием близкой смерти.

– Лгать в лицо хозяину, это грех, когда являются к тебе продажные, они говорят: «Мы свидетельствуем, поистине, ты ведь — посланник Бога!». Поистине, Бог знает, ты ведь Его посланник. Бог свидетельствует, поистине, продажные — лжецы, так нас учит Коран, но я сегодня готов поверить в то горе о котором ты говоришь, именно оно лишило разума отца, готового продать свою душу, отца чья дочь повинна в тёмном колдовстве.

С каждым словом Хасана, его гость склонял голову, чувствуя как на его плечи неподъёмной тяжестью возлагается вина за проступок его дочери. В конце концов гордый кореец, который склонял свою спину только перед императором, сполз с кресла, упав на колени, простёршись ниц перед повелителем пустыни и всех земель называемых Арабскими Эмиратами.

— Прости! Прости мою дочь, я виноват в её проступке, возьми мою жизнь, но прости мою дочь! — Ли КонХи в безумной надежде поднял лицо, вглядываясь в Халифа пытаясь углядеть в его глазах свою судьбу.

— Встань и обернись, — голос правителя подкинул гостя как верёвочки марионетку в руках опытного кукольника, — разве это твоя дочь?

Зелёное существо извивалось в растянутых крепкими мужчинами цепях, его можно было назвать гуманоидным с большой натяжкой, да у него имелись две ноги и две