Дар великой любви, или Я не умею прощать - Марина Крамер

Посредник пробормотал:

– Я могу дать только номер телефона… меня возили к нему с завязанными глазами, я действительно понятия не имею, где он живет, могу назвать только город.

Город Алекс знал и без него, но и номер телефона вполне годился. Записав его в свой мобильный, Алекс добродушно улыбнулся:

– Вот и все. Видишь, как просто? Сделаем так. Ты позвонишь ему и попросишь о встрече – должен ведь ты передать ему бриллианты. А потом перезваниваешь мне и рассказываешь о вашем разговоре с точностью до буквы, ничего не упуская. И не вздумай попытаться хотя бы намекнуть, что я в курсе, кто он. Тебя я найду вообще без проблем, и тогда… – Он чуть надавил на вилку, и посредник снова взвизгнул, стараясь не производить слишком громких звуков.

– Я п-п-понял… – прошептал он посеревшими от боли губами.

– Вот и хорошо. Сейчас я уйду, а ты вызовешь себе «Скорую помощь» и скажешь, что страдаешь припадками немотивированной агрессии и сам воткнул себе в руку эту вилку. Ясно?

– Д-да… – посредник согласен был уже на любые условия, лишь бы сейчас странный и страшный человек ушел отсюда.

– Будь так добр, не забудь оставить чаевые официанту. Как-никак, юноша не мешал нам беседовать.

Алекс встал, потрепал стонущего от боли посредника по щеке, вежливо попрощался и спокойно вышел из ресторана. Такси помчало его в аэропорт.

Сидя в самолете, он старался представить себе, что делать дальше. У него есть номер мобильного – но что с того? Таких номеров у заказчика может быть сколько угодно, не исключено, что этот номер существует исключительно для связи с посредником, и любой другой номер на дисплее вызовет подозрения.

Лететь в Сибирь? Что это даст? Сколько времени потребуется, чтобы выследить Вартана и подобраться к нему? А ведь он тоже не будет сидеть и ждать. Как только камни окажутся у него, он поймет, что Мэри все еще жива, и начнет действовать. Нужно как-то оградить ее от возможной встречи с родственником, но как?

Опять просить Джефа и приставлять к Мэри Айвана? Это невозможно – он сейчас уже где-то в Америке. Искать другого человека? Долго, и придется вводить его в курс дела, а это тоже время. Черт…

Впервые за долгое время Алекс не видел выхода.

Уже дома, в Лондоне, проснувшись среди ночи, он схватил с прикроватной тумбочки телефонную трубку и набрал номер Мэри. Та долго не отвечала, да и немудрено – в Москве тоже была ночь. Наконец Алекс услышал в трубке ее сонный голос:

– Да…

– Мэри, это я.

– Я узнала. Что ты хочешь? – спокойно спросила она, кажется, даже не удивившись звонку.

– Выслушай меня, я тебя очень прошу.

– Ну, говори.

Он услышал, как щелкает зажигалка – Мэри закурила. Алекс начал мучительно подбирать слова, злясь на себя за их отсутствие. Мэри не выдержала:

– Очень содержательная беседа, Алекс. Ты звонишь мне в пять утра, чтобы помолчать в трубку? Извини, мне скоро вставать и на работу.

– Погоди! Мэри, я прошу тебя – приезжай ко мне.

– Что? – В ее голосе появились растерянные нотки, но только на секунду. – Сдурел?

– Ты услышала меня. Закажи билет и приезжай сюда. Или, если хочешь, я приеду за тобой сам, сегодня же! Это важно, Мэри!

Она помолчала, потом коротко рассмеялась и бросила:

– Будь я чуть более цинична, чем есть, я утверждала бы сейчас категорично – ты снова что-то употребляешь, чтобы расширить сознание. Но поскольку ты дома и с дочерью, то этот вариант кажется мне кощунственным.

– Дура! – не выдержал он. – Я пытаюсь донести до тебя, что ты должна, обязана приехать ко мне! – И в последний момент понял, что выбрал не тот тон и не ту тактику, в чем моментально убедился.

– Должна? – высокомерно переспросила Мэри. – Ты совсем заигрался, Алекс. Я – не Марго. И я ничего не должна никому, в том числе и тебе.

Мэри отключила телефон, и все последующие попытки дозвониться до нее оказались тщетными.

Алекс бушевал около часа, метался по дому, изрыгая проклятия в адрес непокорной и упрямой Мэри, разбил какую-то вазу, попавшуюся под руку, и очнулся, только когда услышал тонкий детский голосок:

– Папа, папочка, не надо! Зачем ты кричишь?

Марго-младшая стояла за его спиной, терла кулачками заплаканные глаза и дрожала то ли от испуга, то ли от озноба – в доме было прохладно.

Алекс опомнился, подхватил дочь на руки и погладил по растрепавшимся волосам.

– Все, детка, уже не кричу. Зачем ты спустилась, я тебя разбудил?

– Нет, – всхлипнула Маргоша, обхватив его за шею. – Я пошла попить и услышала, как ты ругаешься. На кого ты ругался, папа?

Алекс тяжело вздохнул:

– На жизнь, Марго.

– Разве можно ругаться на жизнь? – удивленно захлопала длинными черными ресницами девочка, и Алекс невольно улыбнулся:

– Можно, малыш. Подрастешь – поймешь. А сейчас идем спать, хорошо? Еще очень рано, можно отлично выспаться.

– Ты посидишь со мной, пока я не усну? – попросила Маргоша, и Алекс кивнул.

– Конечно, детка.

Он просидел рядом с почти мгновенно уснувшей дочерью до самого утра. Спать не мог. Все мысли устремились туда, в Россию, где спокойно досматривала утренние сны Мэри.

Алекс отдавал себе отчет в том, что сегодня сам спровоцировал ее, вынудил бросить трубку. К чему фраза про «должна и обязана»? Конечно, она вспылила – зная характер Мэри, он мог бы предвидеть такую реакцию. Не сдержался, сорвался на крик, на приказной тон…

Винить некого.

Но что делать теперь, как убедить ее срочно приехать? Позвонить Марго? Но она знать о нем не хочет, уже давно старается не общаться. Как же невыносимо собственное бессилие…

В голове у Алекса вдруг начали тикать невидимые часы, отмеряющие время жизни Мэри. Открытие испугало. В такие моменты Алекс начинал бояться сам себя – подобные видения обычно ничем хорошим не заканчивались, а сейчас он явственно слышал, как мерно бегут стрелки, с каждым шагом отнимая у Мэри еще секунду жизни. И он бессилен помешать. Алекс вдруг четко осознал это.

Он ничего не сможет сделать.

Просто не успеет.

Ночной звонок Алекса взбесил меня настолько, что я едва сумела успокоиться и уснуть часам к семи. До этого времени я прометалась по квартире, как бешеная кошка – у Маргошиной Мэри была такая привычка носиться по всем комнатам, задрав хвост. Вот и я бегала туда-сюда из комнаты в кухню и обратно, закутавшись поверх ночной рубашки в домашний кардиган и куря одну сигарету за другой. Нет, ну, какая сволочь! Я ему что-то должна! Он захотел, чтобы я приехала! Он так захотел! Повелитель! Господи, до каких пор я буду это терпеть? Когда уже он устанет и прекратит свои попытки подчинить меня? Ну, видит же – не получается, понимает – не получится ни за что, и продолжает… Воистину – сатана…