Эпохи холст – багряной кистью - Александр Плетнёв

Как бы там ни было, Того по-прежнему собирался отсечь Рожественского от западных румбов, приказав прибавить ход до «самого полного», не утруждаясь пока перестроениями и без того растянувшихся кораблей эскадры. Ввязываясь в этот бой (который по логике должен был превратиться в преследование противника), японский командующий предварительно и в обязательном порядке потребовал доложить о состоянии кораблей своей эскадры: может ли он рассчитывать на заявленный максимальный ход? В приблизительных порядках…

В первую очередь его волновал поймавший самодвижущуюся мину «Сикисима».

Ответ командира корабля обнадёжил: «…заведённые ранее щиты держат, подкрепили и смежные переборки, фильтрация воды умеренная».

Вторым в сомнительном списке был «Фудзи» – самый старый и скорее самый уязвимый из броненосцев линии. Однако наименее повреждённый. Полученное в бою всего одно попадание лишило броненосец двух шестидюймовых орудий, что стояли на открытой палубе. Зато все четыре ствола главного калибра были в действии.

Командир броненосца сообщил, что они сделают всё возможное, чтобы обеспечить кораблю 15-узловый ход.

«Четырнадцать – и то было бы хорошо. На большее, предположу, рассчитывать и не стоит», – подумал тогда японский командующий. И помня о незащищённых оконечностях броненосца, решил поставить его в кильватер «Сикисиме», тем самым надеясь уменьшить на него вражескую огневую нагрузку.

– Слабый в носу «Фудзи» будет в тени строя! – пояснил он своё решение начальнику штаба. – Мы изобьём врага, приняв ответный удар на первые три корабля линии. А когда ситуация подойдёт к критической точке, меньше всех потерпевший броненосец подключит свою, пусть и медленную артиллерию главного калибра[31].

Крейсера довершат выполнение задачи. К этому моменту «Микаса» уже поднял отметку до «четырнадцати», и дрожащая стрелка неуверенно ползла дальше. Мателоты удовлетворительно не отставали.

Пэкинхем всё-таки спросил:

– Почему мы не стреляем?

Хэйхатиро отметил про себя это «мы» и, придав лицу самое приязненное выражение, ответил:

– Не хочу их раньше времени спугнуть. А потом… русские броненосцы, если и наберут паспортные ходовые показатели, долго не продержатся на максимуме. Нам же следует их нагнать. До уверенной дистанции… сэр.

* * *

На отходе Рожественский велел «снаряды попусту не кидать»!

И только «Ослябя» смачно разрядил кормовые орудия главного калибра – результат бездарно затерялся где-то за «Микасой» перелётом.

Задробили.

Капитан 1-го ранга Бухвостов, командир «Александра», глядя на молчание флагмана, так же подтвердил «дробь» уже изготовившимся комендорам.

– Вот етиш ты, – только чесали макушки «башенные», набрасывая на плечи бушлаты, – а баяли продыху не будет. А оно воно как – ущипнули разик супостата и тикать… мать!..

– Погоди, ещё настреляемся.

– Вашбродь, а покамест передых наметился, можа мы перекурим по одному да до ветру сходим?

На мостике «Суворова» шли доклады о расходе снарядов и, пожалуй, излишне возбужденные комментарии по минувшей стычке.

– Сколько добились попаданий, как думаете, Пётр Владимирович? – Бросал довольные взгляды вахтенный мичман.

– Одно точно, – лаконично открестился старший артиллерист, – но за всплесками… трудно сказать.

– Да будет вам, – поддержал оптимистическую эйфорию Коломейцев, – как минимум пару в «Асахи» влепили.

– Будь на его месте «Микаса» – не повезло бы Хэйхатиро нашему Того. А?..

Следить за висевшим на хвосте противником можно было, только выйдя на крыло мостика, и весь штаб, и в большинстве судовые офицеры высыпали на удобное в данном случае правобортное. Стоит заметить, лишь только наткнувшись на сигнальщиков, брутально фасонивших в стальных нагрудниках и касках, господа с запозданием потянулись за ремешки своих шлемов, расстёгивая, упрямо считая «железяки зафитильно нелепыми» (кто-то, ёрничая, именно так и ляпнул-с).

Вышедший следом Рожественский тоже отдал головной убор ординарцу, однако лишь только для того, чтобы вытереть взмокший лоб (не от жары, понятно – на нервах):

– Не до шуточек, господа. Враг за кормой зрим. И не отстаёт.

Затем обратился к командиру корабля:

– Василий Васильевич, сейчас мы на ретираде не стреляем, да и японец молчит. Но сие ненадолго. Озаботьтесь достойным управлением отрядом на такие моменты из кормовой рубки.

И снова нахлобучив шлем, взялся за подзорную трубу, серьезнейте наводясь на горизонт.

Японская эскадра завершала последовательную эволюцию, начатую «Микасой», и наблюдалась теперь под острым углом, показав всю количественную весомость, растянувшись кильватерной цепочкой.

Что ж… невзирая на расстояние, производила сильное впечатление.

Всё ещё заметно курился истончаемым дымом пожара «Асахи». Следом распластались на волнах «Сикисима» и «Фудзи». Далее два броненосных крейсера в хвосте. И только «Асама» маячил отдельной точкой на траверсе колонны, будто неприкаянный.

– Видится мне, раскусил Того наш план рандеву с порт-артурской за Квельпартом, – Рожественский кивком подбородка указал в сторону противника, – будто нарочно склоняется к весту! Будто курсовую нам подрезает! А?.. А ну-ка… – Зиновий Петрович запнулся, то примеряясь к оптике – всматриваясь, то чуть отстраняясь – охватывая перспективу, словно бы колеблясь.

Наконец обернувшись к подчиненным, он обратился одновременно к командиру корабля и старшему флаг-офицеру:

– Определённо склоняется к весту! А ну-ка возьмите отрядно на три градуса вправо – необходимо выровнять линию с неприятелем. Далее! Ход уменьшить на два узла, дадим им нас нагнать. Дистанция поворота «все вдруг» всё та же – пятьдесят пять. Огонь открывать на пятидесяти. К бою приготовиться на левый борт.

«Как на левый борт?! – Мелькнуло в округлившихся глазах флаг-офицера. – Это ж… курс ухода от Квельпарта!»

А тем временем положенное исполнение приказа разносилось по судну.

И далее по отряду!

* * *

Изменение по дистанции на дальномерах вдруг оказалось особенно резким! Всё потому, что «Микаса» и иже с ним продолжали наращивать обороты, доводя ходовые показатели до максимальных, а тут и русские вдруг сбавили ход, что суммарно составило до трёх-четырёх узлов разницы.

Немедленно доложили на командирский мостик, не скрывая азарта загонщиков – врагу не скрыться!

А вот плавное смещение целей вправо, с марсов и сигнальных мостиков кораблей флота Ниппон зафиксировали с запозданием.