Черный вдовец - Ирина Успенская

– Да, мадам!.. Ой!.. – Верная камеристка тут же высунулась из окна и едва не упала от ужаса. – Что с вами? Кто ж вас так?! Я сейчас, сейчас, мадам!..

Через полминуты она прибежала из-за дома, держа в руках какой-то куль. Как оказалось, длинный бархатный халат нежно-персикового цвета.

– Ох, мадам, что случилось? Неужто чудовище встретили? А что это у вас?

– Тише! Не суетись, – велела ей Ринка и аккуратно размотала шаль, чтобы видно было немножко голубой скорлупы. – И не вопи!

Магда зажала рот обеими ладонями и закивала. При этом она так таращилась на яйцо, что сразу было ясно: предосторожности не лишние. Отнимет руки – заорет, как сирена. От восторга.

– Пошли, показывай черное крыльцо.

Все так же зажимая рот одной ладонью, Магда сунула Ринке под нос халат и сделала просительные глаза. Пачкать персиковую прелесть было отчаянно жаль, но показываться слугам в таком виде – нельзя. Потому, доверив Магде подержать яйцо, Ринка надела халат прямо поверх изгвазданного платья, решительно завязала его поясом и пошла вперед. Герцогиня она или где? Хочет – гуляет в халате, вот. Изволит гулять. Именно изволит!

На черном крыльце уже ждал Рихард. С идеально невозмутимой физиономией. С такой же невозмутимой мордой рядом сидела копилочкой чумазая кошка по имени Собака. Вот как будто весь день тут и была! Отвесив поклон, Рихард отворил дверь.

– Благодарю, – так же невозмутимо кивнула ему Ринка.

– Ваш супруг изволили интересоваться, где вы, – доложил дворецкий, идущий на полшага позади Ринки.

– И что же вы ответили?

– Правду и только правду, ваша светлость.

Ринка обернулась к Магде. Та невинно похлопала глазками и сделала книксен, продолжая прижимать к груди замотанное в шаль яйцо:

– Я все сказала, как вы велели, мадам.

– Весьма старательная девушка, – с совершенно серьезным видом подтвердил Рихард.

– Прелестно. Какие еще новости?

– Приезжал граф Энн, спрашивал вас.

– И ему вы тоже сказали чистую правду?

– Разумеется, ваша светлость. – Дворецкий со сдержанной гордостью поклонился.

– Вы великолепны, Рихард.

– Благодарю, ваша светлость. Будут ли указания?

– Будет просьба.

– Все, что угодно вашей светлости.

– Рихард, вы же видите, что я вернулась с пустыми руками.

– Разумеется, ваша светлость!

– Вы так и скажете графу. И моему супругу тоже. Правду, только чистую правду!

Рихард едва заметно покосился на грязные следы ее туфелек на ковровой дороже и торжественно ответил:

– Ничего, кроме правды!

– А не знаете ли вы, Рихард, может быть, в доме есть место для… скажем так, частных исследований? Такое, чтобы не пришлось беспокоить моего дорогого и невероятно занятого супруга всякими женскими пустяками?

– Конечно же, ваша светлость. Там ваши частные изыскания никоим образом не потревожат герра Людвига. Я провожу вас, как только вы пожелаете. А пока распорядиться о легком втором завтраке? Свежий воздух весьма способствует аппетиту.

На второй завтрак Ринка благодарно согласилась. После ванны, разумеется. Но сначала надо было спрятать яйцо! И не перемазать сажей все свои комнаты. Поэтому они с Магдой остановились на пороге, едва закрыв за собой дверь, принялись избавляться от улик в виде угвазданного платья и туфелек. Быстро и молча, как хорошо сработавшиеся подельники.

Виен, Астурия. Кроненшутц.

Тот же день, чуть раньше

Герман Энн

Фониль, номер которого знало от силы десять человек, затрещал, когда Герман Энн просматривал отчет о работе полковника Бастельеро во Франкии и душевно крыл дохлого маразматика на троне. О чем он только думал? Теперь Герман на пару с Черным Карликом проводили массированные зачистки на своей территории и планировали несколько совместных операций в гостях у соседей. Людей отчаянно не хватало, но если не принять меры срочно, Астурия и Франкия окажутся втянуты в масштабную войну.

Барготовы подштанники, кто так не вовремя? Только бы не Гельмут, хороших новостей для него нет! А плохие королю лучше не сообщать.

– Ты ее нашел?

Бастельеро, не к ночи будь помянут!

Герман кинул тоскливый взгляд на отчет и приложенную к нему вырезку из утренней газеты и мысленно пообещал де Флеру уши оборвать за такую «помощь».

– Добрый день, Людвиг. Как продвигается твое лечение? – Герман старался говорить спокойно, но фониль от уха на всякий случай отодвинул.

– Судя по статейке в газете, великолепно. – Ехидство в голосе герцога можно было разливать в бочки и продавать вместо яда наемным убийцам. – Если Рина это увидит…

Герман только вздохнул. Дал же Единый союзничков, с такими и врагов не надо.

– Все претензии к де Флеру. Но не вздумай проклинать, тебе с ним еще работать. Между прочим, его стараниями операция по прикрытию удалась на отлично. Он же и нашел тебе двойника в кратчайшие сроки…

То есть вынул из рукава заранее подготовленного туза, и Герман даже представлять не хотел, для какой подлости данный туз был де Флером припрятан.

– От вида которого даже не сгорела камера, – хмыкнул Людвиг, на заднем фоне его что-то грохнуло, раздался вопль и чей-то визгливый голос.

– Что у вас происходит? – Герман бросил скептический взгляд на отчет, в котором никакого грохота, воплей и прочих не подобающих для сведения начальства дел не значилось.

– Император происходит! – гаркнул Людвиг. – Найди мою супругу, или займешь его место!

И отключился.

Граф Энн осторожно опустил трубку на рычаг, от всей души пожелал демонами дранным интриганам сдохнуть, а Людвигу – караулить их вечно, чтоб было чем заняться, и, нажав кнопку переговорного аппарата, велел:

– Мобиль мне!

– Слушаюсь! – отозвался адъютант из приемной.

Взяв трубку второго фониля, Герман велел соединить его с виллой «Альбатрос».

– Рихард, где ее светлость и что у вас происходит?

Выслушав доклад старого умертвия, больше похожий на монолог из водевиля, Герман зажмурился и поднял голову к потолку:

– За что, о Единый?! Мне что, нечем больше заняться, только мирить этих двух идиотов? Ставлю свои погоны, фрау Рина «сбежала» не дальше ближайшей ювелирной лавки! Ох уж эти женщины…

Герман едва успел сунуть недочитанные отчеты в сейф, потому что считал непозволительной глупостью оставлять их на столе, пусть даже в отлично защищенном собственном кабинете в самом сердце Кроненшутц, как фониль снова зазвонил. Судя по легкому дымку от трубки, это был опять Людвиг. И он был еще злее, чем три минуты назад.